Д: Да что вы такое, черт возьми, несете? Какой граф? Какая коллекция?! Я что, сплю?! Я не понимаю ни одного вашего слова! Дурной сон. Это просто какой-то дурной сон!

С: Не стоит так нервничать, уважаемый товарищ… то есть, простите, уважаемый господин граф. Правильно поступает тот, кто относится к миру, как к сновидению, так, кажется? Или что там считают по поводу снов господа розенкрейцеры? Лично я в этом вопросе не слишком силен. Меня больше интересуют простые и банальные вещи. Например, победа в войне. Освобождение русской земли. Уничтожение фашистской гидры. Уничтожение подлых предателей…

Д: В таком случае, мы с вами должны найти общий язык. Потому что меня интересует в точности то же, что и вас.

С: Ну, ну, так уж и в точности то же?.. Вам разве по чину интересоваться вещами столь приземленными? Алхимия, телепатия, выход в астрал — вот это, я понимаю, ваше… Уж вы-то разбираетесь в этих тонких материях как никто другой. Расскажите-ка мне что-нибудь такое этакое, из области оккультизма, а, граф? Вам не нравится, что я называю вас «графом»? Но в свое время вы ведь сами себя так называли? Или это кличка только для своих, да? Будет лучше, если я буду называть вас по имени? Сен-Жермен? Или Всеволод Вячеславович? Как вас больше устроит?

Д: Меня устроит, если вы будете называть меня моим именем. Белов Никита Александрович.

С: Как скажете, Никита Александрович… Правильно ли я понял, что вы отрицаете свою осведомленность в области оккультных практик и паранормальных явлений?

Д: Отчего же? Вовсе не отрицаю. Про оккультные практики и пара нормальные явления мне довольно много известно. Именно за эту область я отвечал в Спецотделе.

С: Этим вы также занимались в подведомственном вам исправительном интернате имени Сванидзе?

Д: В образовательной программе интерната делался акцент на профессиональную военную подготовку: стрельба, техника ближнего боя. Развитие у детей паранормальных способностей, таких как ясновидение и телепатия, не являлось приоритетной педагогической задачей.

С: Но вы не отрицаете, что работали над развитием этих способностей?

Д: Не отрицаю. С некоторыми особенно одаренными детьми мы работали в этом направлении.

С: Известно ли вам, что опыты по телепатии были запрещены в нашей стране в тридцать девятом году?

Д: У моего непосредственного руководителя имелось специальное разрешение от правительства.

С: Поскольку все ваши непосредственные руководители на сегодняшний день расстреляны, проверить эту информацию не представляется возможным. Однако я сомневаюсь, что советское правительство могло выдать кому бы то ни было разрешение на использование несовершеннолетних детей в сомнительных опытах… Насколько мне известно, весь «Первый отряд» — так, кажется, называли себя эти «особо одаренные» дети — был уничтожен фашистами в самом начале войны. Все эти дети погибли. Так?

Д: Так. Все, кроме одной девочки.

С: Все, кроме одной девочки… Эти несчастные, эти наивные, ни в чем не повинные дети погибли по вашей вине. Их смерть — на вашей совести! Они пали жертвами ваших грязных экспериментов!

Д: Возможно. Но именно такие, как вы выражаетесь, «грязные эксперименты» были необходимы для противостояния «Аненербе». Оккультная война с «Аненербе» предполагала…

С: Будьте добры, поясните, что такое «Аненербе».

Д: «Аненербе» переводится как «Наследие предков». Организация создана в 1935 году, якобы с целью изучения традиций и истории Германии. На самом деле первоначальной целью было доказательство теории расового превосходства германцев посредством антропологических и археологических исследований, а также освоение древней рунической магии и оккультных практик. Штаб-квартира «Аненербе» находится в замке Вевельсбург. Президент «Аненербе» — Генрих Гиммлер. Генеральный секретарь — Вольфрам Зиверс. Руководитель медицинских программ — Август Хирт. В 37-м «Аненербе» интегрировано в состав СС. С 1941-го включено в личный штаб рейхсфюрера. Вся деятельность организации переориентирована исключительно на военные нужды. Оккультная война СССР с «Аненербе» является…

С: Интересно ведь как получается, генерал Белов. Я вот не последний вроде бы человек — а никакого «Аненербе» не знаю. И про оккультную войну ничего не слыхал. Знаю только, что есть фашисты. И советский народ с ними воюет — не оккультными практиками, а огнем и мечом. А вот вам — вам известна масса подробностей… И откуда же они вам известны?

Д: Все последние годы я посвятил борьбе с этой организацией.

С: А вот я полагаю, что причина вашей осведомленности — не в этом. А в том, что вы — их пособник. Предатель родины. Фашистский агент. Что вы делали в Крыму в марте этого года? Что вы делали в Крыму, занятом немцами?

Д: Это сложно объяснить в двух словах.

С: Вы уж как-нибудь постарайтесь.

Д: Я искал… Искал вход в пещеру.

С: Вы издеваетесь, подследственный? Я вас русским языком спрашиваю: что вы делали в захваченном немцами регионе? Русский язык понимаете? Или мне по-немецки спросить? Чем вы там занимались? Пособничеством?

Д: Я искал важный стратегический военный объект.

С: По чьему распоряжению?

Д: По собственной инициативе.

С: По собственной, значит. По собственной инициативе…Что ж, похвально. Всеволод Вячеславович, Вы, кажется, полагаете, что все опять обойдется? Что мы вас опять отпустим — как наши коллеги отпускали вас ранее? Так, Всеволод Вячеславович? Вы ждете, что придет добрый дядя и вытащит вас отсюда? Скажет нам, какая вы важная шишка? Думаете, вам удастся развалить это дело? Думаете, вам все опять сойдет с рук? Как тогда, в тридцать третьем? Дело востоковедов, припоминаете, Всеволод Вячеславович?

Д: Я прошу вас не называть меня чужим именем! Не знаю, на что вы там намекаете, я ваших намеков не понимаю. Дело востоковедов… Да, оно мне неплохо известно…

С: А как же! Вы ведь сами проходили по этому делу.

Д: Я? Проходил?!.. Я принимал участие в расследовании. Работал с некоторыми подозреваемыми.

С: Дорогой Всеволод…

Д: Не смейте меня так называть! Вы знаете мое имя! Нет, да что же это за бред!

С: Спокойно, спокойно. Давайте без нервов, генерал…. Товарищ Забрин, усадите товарища генерала поудобнее и наденьте на него наручники… Ну что, так спокойнее? Так, на чем мы остановились? Ах да, ваше имя. Ваше имя я знаю. А вы его, кажется, позабыли. Ну так я сейчас освежу вашу память. Ваше имя — Всеволод Вячеславович Белюстин. Ваша кличка — Граф. Долгое время вы являлись главой Ордена московских розенкрейцеров. Вы считаете себя реинкарнацией графа Сен-Жермена. Вы… Вам смешно? Я разве сказал что-то смешное?.. Подследственный, вы в состоянии отвечать на вопросы?

Д: Это действительно довольно смешно… Дело в том, что, принимая участие в работе над делом востоковедов, я лично допрашивал Белюстина. Так что я — ну никак не могу быть им. Вы можете поднять архивы…

С: Уже подняли.

Д: …и найти протокол допроса.

С: …Уже нашли.

Д: Тогда о чем мы вообще говорим? Я что, по-вашему, допрашивал сам себя?

С: Именно так.

Д: Что?

С: Именно так. Чтобы обеспечить себе алиби на будущее, вы допросили сами себя. Цинично и лицемерно напечатали протокол, в котором товарищ Белов допрашивает подследственного Белюстина. Наверное, вы здорово веселились, когда сидели за писмашинкой. Что вы при этом делали? Прихлебывали марочный коньячок? Граф Сен-Жермен просто обязан уважать дорогой французский коньяк!..

Д: Это возмутительно! На допросе присутствовал мой коллега, товарищ Никифоров! Он был свидетелем. Посмотрите, в протоколе должно быть указано его имя.

С: Да, действительно…Имя товарища Никифорова есть. Но самого товарища Никифорова нет.

Д: Что это значит?

С: Никифоров, Эдуард Валерьевич. Предатель родины. Приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведен в исполнение в минувший четверг… В ходе расследования подследственный Никифоров счел нужным поделиться с нами некоторой полезной информацией. В частности, он рассказал нам про вас… Их завербовало ОГПУ еще в тридцатом году. Тогдашние его сотрудники… они высоко оценили ваш магический, так сказать, потенциал. Да, можно сказать, что вы действительно работали на Спецотдел. Как говорится, «под прикрытием». Вы были розенкрейцером Белюстиным — и вы же были сотрудником Спецотдела Беловым. Весьма, кстати, неизобретательный псевдоним… вариации на тему «белого»… впрочем, чего еще ждать от сына белого генерала…