Она кладет книгу, отдает ее козам на съедение.

Она думает: «Это как в фильме ужасов. Ты смотришь, как герой вот-вот сотворит какую-нибудь глупость, но не можешь ему помешать, а можешь только продолжать наблюдать. Ты знаешь, что вот-вот появится монстр, но герой ведет себя так, будто ничего страшного не происходит. Будто никакого монстра и нет».

Питер О'Тул взрывает поезда. Поэтому он плохой человек, хотя при этом вроде и хороший. Стемнело, и полная луна попала в ловушку между спицами колеса обозрения. Она выбелила луг до серебристого оттенка. Все козы смотрят туда же, куда и Ли. Как будто тоже любуются луной. А может, гадают, как бы им взобраться на колесо обозрения и съесть луну.

— Мне нужно в туалет, — говорит Морин.

— Ты же знаешь, где он, — говорит Ли.

— Пусть кто-нибудь сходит со мной. Он очень далеко.

— Вон там, на стене, висит фонарик, — показывает Додо.

— Бад? — снова подает голос Морин.

— Конечно, — отвечает Бад. — Я провожу тебя.

И если это не истинная любовь, думает Ли, то тогда истинная дружба, что, возможно, даже лучше.

— Ли, когда они вернутся, вам лучше сразу выдвигаться в путь, — говорит Додо.

— Что, уже так поздно? — спрашивает Ли.

— Почти девять, — Додо спихивает козу с кресла и встает. — Я думала, ты следишь за временем. Пойду сварю кофе. И положу салата с макаронами в пластиковый контейнер. Поедите на обратной дороге.

— Спасибо, — говорит Ли. Она снова ощущает смутное нежелание вставать, словно, покидая «Мирное королевство», она чувствует, что еще долго сюда не вернется. Книга погрузила ее в странное настроение. Лучше бы она ее не читала. Она почти жалеет, что привезла сюда Бад и остальных.

Козы сочувственно чихают.

— Будь здорова, — говорит Ли. — И ты будь здорова, и ты, и ты.

— Должно быть где-то поблизости койот, — недовольно хмыкает Додо.

— Что? — удивляется Ли. — У твоих коз аллергия на койотов?

— Это как сигнализация. Собаки лают, а козы чихают, — объясняет Додо. — Разве я тебя ничему не учила насчет козьих повадок? Они думают, что рядом кто-то есть.

— Да ладно, ты меня разыгрываешь, — не верит Ли.

— Всякое бывает, — говорит Додо, — иногда они просто так забавляются. Но если не забавляются, значит, почуяли койотов. А если эти койоты, то я схожу за винтовкой и пальну в воздух — они и убегут. Слышишь?

— Что? — спрашивает Ли. А потом слышит. Вой, полный тоски и вселяющий ужас. Не так уж далеко.

— Эй! — доносится чей-то крик. Это Морин или Бад? Ли не может понять. — Тут кто-то есть. Мы в сортире. Кто скребется в дверь, как ненормальный, хочет попасть внутрь. Ли? Додо?

— Держитесь, — кричит в ответ Додо. — Я буду через секунду.

— Я пойду с тобой, — заявляет Ли.

— Нет. Оставайся здесь. — Додо встает на колени и запускает руку под кресло, где сидит Ли. Достает оттуда дробовик и коробку патронов. И добавляет: — Не волнуйся. Я просто отпугну койотов. Это всего лишь картечь.

Ли и козы провожают Додо к дверям хлева.

— Я закрою за собой, — предупреждает Додо. — Следи, чтобы козы не выскочили наружу.

— Потерпите немного, дамы, — успокаивает девочек Додо. — Я скоро буду.

Козы чихают, как заведенные.

— Будьте здоровы, — повторяет Ли. Она стоит у дверей хлева и прислушивается. Она различает шаги Додо. Потом слышит, как кто-то крадется вдоль стены хлева. Ног не две. Четыре. Кто-то скулит и царапает стену, когти лязгают, задевая края расплющенных банок из-под «Колы».

— Додо! — кричит Ли. У нее странные ощущения в груди. Холодеют руки. Раз или два в году с ней такой бывает, и надо принять таблетку. Когда она слишком волнуется. Прописанное лекарство у нее в сумке, а сумка у Додо на кухне.

Она слышит, как Додо говорит:

— Кыш! Убирайтесь! — Потом раздается такой звук, будто на землю что-то упало, и Ли догадывается, что это Додо швыряется камнями. Слышно звериное рычание и ругательства Додо.

— Отойди от двери, Ли, иначе я не смогу выстрелить. И коз от двери уведи.

— Я не могу! — отвечает Ли. — Они за мной не пойдут. — К этому времени все козы топтались у дверей, чихая и блея, возбужденно призывая Додо вернуться. Они берут небольшой разбег и бодают дверь. — Что там такое?

— Это не койот, — говорит Додо. — Волк. Сейчас он между мной и хлевом. И поблизости еще один. Пытается подобраться ко мне.

— Что мне делать? — спрашивает Ли. Бад и Морин вопят что-то насчет того, чтобы выйти из туалета.

— Всем оставаться на своих местах! — громко командует Додо.

Существо, которое скреблось в стенку хлева, теперь не только скребется, но еще и копает, роет лаз. Ли слышит его возбужденное дыхание. Снаружи что-то происходит. Додо нажимает на спусковой крючок, и внутри хлева четыре падающих в обморок козы из Теннесси дружно заваливаются набок. Жалко, тут нету Бад, она так хотела это увидеть. Раздается рычание и хриплый, тоскующий, яростный вой.

— Мне не нравится этот момент, — говорит девочка с кровати. Ее сестра, сидящая на стуле у окна, перестает читать и откладывает книгу.

Обозначим девочку на кровати буквой Л. А другая пусть будет К. Они сестры и одновременно лучшие подруги, возможно из-за того, что у них не слишком много шансов познакомиться с другими девочками их возраста.

Здесь почти нечего делать, кроме как гулять в лесу, а потом читать друг другу в промежутке между сумерками и той минутой, когда взойдет луна. Каждый месяц они заказывают в Интернет-магазине посылку с книгами. Книги они отбирают подолгу. Эту книжку они выбрали из-за обложки.

Но судить о книге по обложке глупо. Есть у этой истории счастливый конец или нет, разумеется, зависит от того, кто ее читает. От того, волк вы или девочка. Девочка или чудовище, или и то и другое. История заканчивается хорошо не для всех. Не у всех читателей одинаковое мнение насчет концовки. И если вы вернетесь в начало и прочитаете все заново, то можете обнаружить, что в прошлый раз вы читали совсем другую историю. Истории могут изменять свой облик. Историям это так же свойственно, как и девушкам. Или оборотням.

Сестры ждут, когда покажется луна. Это вовсе не то же самое, что ждать захода солнца. Совсем не то.

— Ты как будто не знаешь, чем все кончится, — говорит К. сестре. Они читают эту историю уже в третий раз. К. зевает так широко, что кажется, рот вот-вот порвется. В конце зевка между зубами показывается кончик длинного языка. — Если тебе не по вкусу концовка, зачем ты все время просишь меня почитать эту историю?

— Я не про концовку, — объясняет Л. — Я про тот момент, когда непонятно, кого подстрелила Додо. Концовка-то мне нравится. Не люблю только этот кусок.

— Все равно мы сегодня не успеваем закончить, — говорит К.

— Если бы концовку придумывала бы я, они бы все остались подругами, — мечтательно произносит Л. — Зигани, Парси, Ли и все остальные. Они бы просто никуда бы не поехали после обеда, Зигани и Парси попали бы домой в срок. У них осталась бы еще куча времени на ужин, и к восходу луны все уже было бы готово. Вот такая история была бы куда как лучше.

— Да разве это история? И почему тебя так заботит судьба Ли? — интересуется К. Сама К. на стороне Зигани, потому что она тоже старшая сестра. — Я думала, тебя больше волнует, не подстрелили ли Парси, хотя я совершенно не понимаю, чего тут беспокоиться. Даже когда мы читали в первый раз. Это всего лишь дробь. У Додо ведь нет ни ракетной установки, ни секиры, ни серебряных пуль. Так что нечего дергаться. Единственный правильный поступок Додо, это когда она говорит Ли, что настоящие чудовища — это сама Ли и ее подруги. Так и есть! Они ничем не лучше Зигани и Парси

Л. думает над словами сестры. Она чешет руку, с силой и без всякого удовольствия, как будто у нее зудит где-то под кожей, и с этим нельзя ничего поделать.

— Но мне нравится Ли! И Бад вроде тоже нравится. Хотя они и совершенно безответственные. Пусть даже они загубили Зигани.