— Просто убирайся отсюда! — прокричал я, со злостью отталкивая Грейс от себя. Она опустила голову. Лёгкий небрежный взгляд, брошенный в её сторону не смог понять, что чувствовала девушка на тот момент. Жестокое сердце не ощущало ответственности за свои поступки. Тогда мне был никто не нужен. Её любовь, в которой она без конца признавалась мне, была для меня пустым звуком. Не веря в искренность намерений, я гнал от себя всех, кто смел, говорить мне о высоких искренних чувствах.

Грейс Керид — скромная девушка из приличной семьи священника. В её жизни я появился совершенно случайно, когда столкнулся с ней на городском рынке. Беглый взор, который я подарил ей, стал решающим в её судьбе. Влюбившись в меня без памяти, она преследовала меня повсюду. Не давала мне прохода, пытаясь подарить свою любовь. Ничтожные попытки растопить моё заледенелое сердце не увенчались успехом. И как сотни других она осталась без веры, надежды и любви. Я «высасывал» всех их. Без остатка, забирая их волю.

Весной 1934 года она покончила жизнь самоубийством, оставив предсмертную записку, предназначавшуюся мне. Через три дня письмо мне доставили почтой, но это был лишь кусок бумаги для меня. Без долгих раздумий я скомкал и выбросил его, даже не прочитав, что там было написано. В настоящем вспоминая об этом мне невольно становиться горько от того, каким я был долгое время. Что было в том послании? Неужели мне стало бы хуже, если бы я не отталкивал от себя тех, кому и, правда, был небезразличен. Любила ли она меня по-настоящему? Теперь я никогда уже не узнаю правду.

— Прости, что задержался. — Из лифта вышел Кларк и поспешил подойти к нам. — Как отец? — тут же поинтересовался он. Бросив в мою сторону недружелюбный взгляд, он сделал вид, что не огорчен, встретить меня здесь.

— С ним всё хорошо. Врачи говорят, что повреждения весьма незначительны. Ему повезло, что он упал удачно и не повредил шею и позвоночник.

— Это замечательно, — словно играя на камеру, произнёс Кларк. — Может тебе принести чего-нибудь? Ты, наверное, не выходила ещё отсюда. — Он усердно пытался строить из себя заботливого друга. Но, на самом деле, единственное, что его волновало так это убрать меня со своей дороги. Тем не менее, у меня не было права вмешиваться в разговор двух друзей. Пусть если даже этот друг и является моим скрытым соперником. Они ещё долго разговаривали между собой. Я ощутил себя третьим лишним и решил спуститься вниз и купить всем кофе.

Купив кофе, я направился обратно. Но ещё с первого этажа услышал знакомый голос сестры. Я напугался, что она захочет причинить вред Джейн, поэтому поспешил подняться наверх. Ребекка спокойно стояла напротив Джейн.

— Ты мелкая ничтожная девчонка. И ты никогда не станешь для него кем-то значимым. Неужели ты ещё веришь в сказки?! Посмотри на себя, потом на него! Ты закончишь, так же как и твой отец! Я расправлюсь с тобой.

— Заткнись, безумная! — я схватил сестру за руку и попытался оттащить в сторону. Она начала сопротивляться, выкрикивая гадости в адрес Джейн.

— Ты и твоя семейка слишком ничтожна, чтобы я позволила породниться вам с нами.

— Замолчи! Замолчи! — не выдержав, я ещё раз повысил голос. Стоя в коридоре больницы, я чувствовал себя посмешищем. Все смотрели на нас. Мы, словно бродячий цирк, дали бесплатное представление всем присутствующим. — Довольна?! — спросил я, ещё крепче сжимая пальцы. — Убирайся домой или я за себя не ручаюсь. О нас и так ходят ужасные слухи.

— Да мне всё равно, что думают обо мне эти муравьи. Когда ты поймёшь, что я не желаю жить в этом захолустье. Мне здесь плохо! Я задыхаюсь от их тупости.

— Пока что самая глупая здесь только ты.

— Не спорю. Тогда давай. Чего же ты ждёшь? Давай! Покажи, кто ты есть на самом деле. Пусть эта девчонка увидит твоё истинное лицо. Раз самый умный. — Я разжал руку. Ребекка немного расслабилась, восстанавливая дыхание после истерики, которая поглотила её целиком. — А знаешь, почему ты никогда не сделаешь этого? — она выдержала паузу прежде, чем продолжить. — Потому что трус. Ты никогда не раскроешься человеку, потому что не уверен в себе. Ты будешь убиваться вопросами. А любит ли она меня? Нужен ли я ей вообще? Сможет ли она смириться с моей сущностью? Не убежит ли при первом удобном случае? Ты ничтожен, — прошипела она. — Поэтому я знаю развязку этой слезливой истории. Ты, просто молча, уйдёшь и не станешь причиной гибели всей её жалкой семьи.

— Я больше не желаю иметь с тобой ничего общего, — спокойно сказал я и отошёл от неё на несколько шагов.

— Никуда ты не уйдёшь! — закричала она. Я посмотрел на неё. На секунду мне стало её жалко. Одинокая, напуганная в глубине себя она понимала, что рано или поздно поплатится за свою жестокость и останется совершенно одна.

— Я уже это делаю, — произнёс я, направившись обратно к палате.

Ребекка подбежала ко мне на глазах у всех. И попыталась схватить меня за руку. Но в порыве гнева я не рассчитал силы и сильно оттолкнул её назад. Она упала на пол. Я огляделся по сторонам. Все люди смотрели на меня. Среди них я заметил Джейн. Увидев эту неприятную сцену, она быстрыми шагами направилась к лифту. Я догнал её. Пытаясь как-то оправдать поведение сестры, я невольно приблизил и без того надвигающий конец.

— Джейн, я не хотел. Прости, что видела это.

— Я хочу, чтобы твоя сестра держалась от меня и моего отца подальше. Вот и всё. — По её просьбе я понял, что моя безумная сестра призналась в том, что она виновна в падении её отца. Неужели я не сплю? — не мог поверить я. Неудачи преследовала меня, словно я был проклят. Но у моего проклятия было имя — Ребекка. Она как камень на шее тянула меня на самое дно. Я задыхался от её вечного надзора. Я не мог больше выносить её халатного отношения ко мне.

— Джейн. — Лифт приехал на наш этаж. Джейн прошла внутрь. Я вошёл вслед за ней. — Я знаю, что она ненормальная.

— Ненормальная? — возмутилась она. — Она чуть не убила моего отца!

— Я уверен, что она не хотела и теперь раскаивается. — О чём я говорил? Я сам себя не мог понять. Оправдывая в очередной раз Ребекку, я лгал себе и всем остальным. Мы поднялись на четвёртый этаж. Джейн сделала несколько шагов от лифта. Остановилась.

Из палаты вышел Кларк.

— Что-то случилось? — спросил он, взглянув в мою сторону.

— Ты можешь хоть на секунду оставить нас! — не контролируя себя, в ярости прокричал я. Джейн осуждающе посмотрела на меня. Помотала головой. Кларк продолжал стоять у дверей.

— Просто ответь это, правда, что говорила твоя сестра? — спросила она.

— Что именно?

— О моём отце? — Я ничего не мог сказать, потому что устал лгать. Это было уже бессмысленно. Каждым своим словом, каждым действием, поступком я выкапывал сам себе могилу. Всё глубже и глубже погружаясь в сырую землю. Она тяжело вздохнула, не услышав ответа, повернулась ко мне спиной и направилась вдоль коридора. Сделав несколько шагов в сторону палаты, я окликнул её. Она остановилась. Пару секунд спустя обернулась.

— Скажи только одно. — Она внимательно слушала. Только смотрела куда-то сквозь меня. — Для тебя тот поцелуй что-то значил? — тихим голосом спросил я. Джейн взглянула на меня. Тоскливое до боли лицо, потерявшее практически всё, возникло передо мной в отражении её глаз. Прошло секунд десять, перед тем как она опустила голову и пошла прочь от меня, так ничего не сказав.

Можно без конца жалеть самого себя. Жалеть о том, что сказал или о том чего не сказал. Печалиться о том, что сделал или о том чего не сделал. Но правда ли то, что существует карма, которая рано или поздно на определённом этапе жизни настигает каждого человека? Куда бы ты ни отправился, куда бы ни уехал, не убежал, она застигнет тебя врасплох. В самый неподходящий момент. Словно дикий зверь, притаившийся в тёмном углу твоей судьбы. Заслужено ли мы, получаем от неё удары? Не буду говорить за всех людей на планете. Лишь за себя. Я трезво осознаю, что абсолютно не имею право претендовать на пощаду.