В некоторых местах доныне сохранилась осенняя игра с хороводом под именем пиво варить. Эта игра взята из обыкновения варить пиво к бабьему лету. Молодые женщины выходят с брагою к воротам, за коими давно теснится толпа праздных поселян, и угощают их: наперед старых, потом молодых, а после девушки начинают хоровод пиво варить. Составив круг, девушки ходят и поют с насмешливыми движениями. Действиями рук, плеч и всего тела они намеренно обнаруживают состояние пьяного, которое явно указывает на разгульную жизнь мужика, обращающего каждый случай в бражничество. Пояснение этого находится в самой песне:

По окончании хоровода женщины приносят кувшины браги и угощают девушек.

В Малороссии существуют подобные этому обычаи: там равно варят брагу, девушки гуляют на зеленом лугу, играют в хороводы и поют песни сообразно игре. Песня поется та же самая.

В юго-западной и северо-восточной полосе России существуют похороны мух. С Семена дня, или Семена летопроводца, насекомые начинают исчезать. Увеличивающееся холодное время производит тогда мор на блох, прусаков, тараканов и мух. Простой народ, зная, что с этого времени насекомые и многие животные замирают на зиму, погребают заранее мух с шуточными обрядами. Нарядные девушки делают гробы из кавунов или тыкв, огурцов, редьки и репы, укладывают сюда мух с притворным воплем и несут к выкопанной могиле. Другой обычай, не менее странный, есть изгнание тараканов[50] во время заговен, перед Филипповым постом. Все находящиеся в избе должны, взявшись за руки и зажав рот, тянуть за ногу из избы привязанного к ниточке таракана через весь двор на улицу. Между тем одна из женщин, стоящая с растрепанными волосами под окном, стучит и спрашивает: «Чем вы заговляетесь?» — «Говядиною». — «А таракан чем?» — «Таракан тараканами): Это уж произносят тогда, как вытащат его из избы. Этим оканчивается изгнание, и тогда думают, что тараканы не появляются более.

В это заговенье девушки загадывают о суженых. Во время ужина они оставляют кусок говядины, чтобы никто не видел и не знал их намерения; потом, ложась спать, кладут его себе под изголовье, приговаривая: «Суженый, ряженый, приди ко мне заговеться». Это повторяется три раза. На другой день хвалится каждая подруга, что видела будущего своего — такого хорошенького! «Точно он мой жених!»

Семен день, превращенный в бабье лето, не есть народный праздник, а местный обычай угощения по окончании полевых работ, которые, как известно, не везде оканчиваются в одно время, потому что все это зависит от обычаев и положения страны. За всем тем бабье лето известно по всей Европе.

Мирские сходки в древнее время были в большом обыкновении. На них решались семейные и частные дела, и весьма часто одним сходом, по-братски. После примирений предлагались взаимные угощения, обратившиеся впоследствии как бы в особое празднество, известное под именем братчин, братовщины и братовщинок. Тут прекращались навсегда сельские раздоры, водворялись дружба, миролюбие и братство. Время, однако, изменило значение братчин, преобразовав его в народное празднество, и эта перемена произошла после введения повсеместных судов и сельской расправы. Тогда сельские старшины, головы и старосты, созывали свой мир из одной обязанности, но по окончании дел старые люди не покидали старинного обычая гостеприимства: приглашали друг друга на хлеб-соль и чарку вина. Таким образом, братчины сами по себе мало-помалу изменялись, и народ стал сходиться только в известные праздники для одних пирушек, кои составлялись из дружелюбной складчины. В других местах тогда варили пиво на собранные деньги и готовили кушанье.

Главных братчин суть две: Михайловская и Никольская: первая в честь архистратига Михаила (сентября 6), а вторая в честь св. Николы зимнего (декабря 6). В эти два дня поселяне ставят общим миром в церкви большую свечу и служат молебен о ниспослании на них всяких благ. После угощают на свой счет поселян из своего околотка; остатки от стола раздают нищим; хлебные крохи бросают на воздух, чтобы нечистые духи не портили ни деревьев, ни полей. По многим городам, деревням и селам зажиточные люди делают складчину из благовения к празднику какого-нибудь святого или такого угодника, который почитается покровителем целой деревни, или во имя того праведника, в честь коего выстроена церковь по какому-нибудь чудесному событию. Таковой обычай общеупотребителен и в римско-католической церкви. Там, как и у нас, отправляют молебны и взаимно угощают. В юго-западной России и в большей части северо-восточной празднуют еще братчину по случаю заложения или окончания церкви. Тогда прихожане отправляют братчину с особой веселостью; со всех окружных мест съезжаются к ним на праздник: тут проводят время в забавах и играх. Летом празднуют обыкновенно под открытым небом, близ церкви, а зимою в доме священника или церковнослужителя.

Домашнее или семейное празднество, называемое новоселье, по случаю перехода на жилье в новый дом[51], также доставляет соседям случай попраздновать. Соседи сходятся к хозяину, поздравляют его с новосельем и приносят хлеб-соль. Ни один из русских не переходит в новый дом, не освятив его. Тут соблюдаются некоторые действия: по углам комнаты вбиваются бумажки с написанным заклинанием; читают молитвы на изгнание нечистых духов и потом окропляют комнаты освященной водою.

В старые годы было даже обязанностью ездить на братчины: это происходило из уважения к храмовому празднику. Пиры были тогда столь частые и столь разорительные, что особыми грамотами запрещалось ездить на пиры, братчины и свадьбы всем незваным.

В некоторых местах Малороссии такое разгулье называется кононом. В это время там было разливное море для веселья: варенуха, брага, пиво и крепкие меды не сходили со столов — я присутствовал при одном кононе. После совершения службы, это было летом, прихожане чинно уселись за приготовленными столами под деревьями благоухающими; священник[52], благословив кушанье, поздравлял гостей с праздником и потом пил чарку водки, которую поднес ему староста, распоряжавшийся общим пиром, и та же чарка обходила всех кругом. Подали пироги и паляницы со сметаной, затем горячее кушанье. Священнику подавали прежде всех, за ним по старшинству остальным. Угощение состояло из разных сытных блюд; во время кушанья пили, кто что хотел. После обеда молодые женщины, девушки и парни занялись играми и хороводами. Прочие веселились плясками и пением.