— Было сложно, — рассказывает Джеффри по телефону из своего дома во Фалмуте. — Но мы должны были выполнить свой долг. Мы чувствовали каждую деталь наших самолетов, сроднились с ними. У нас не было другого выбора, — резюмирует он.
Джеффри почти девяносто лет, но, судя по голосу, он по-прежнему в трезвом уме, а события, произошедшие шестьдесят лет назад, все еще свежи в его памяти.
— Нас охватывал страх, когда немцы открывали огонь и мы пытались стряхнуть их с хвоста. Иногда казалось, что у нас глаза на затылке. Я палил куда попало, надеясь, что смогу их остановить, — рассказывает летчик. — Но наши самолеты всегда подбивал какой-нибудь немец-невидимка. Если бы я его видел, я смог бы уйти от него, — говорит Джеффри.
Я не сомневаюсь в выдающихся способностях ветерана. Тот факт, что он пережил войну, говорит сам за себя. Но ему помогало еще кое-что — его талисман Иа-Иа.
— Я держал его в своей сумке и никогда не вылетал без него, — продолжает Джеффри. — Когда я проходил подготовку, моя девушка прислала его мне, пообещав, что он принесет мне удачу. Меня три раза сбивали, но всякий раз я выживал.
Многие пилоты бомбардировщиков носили с собой талисманы, которые ограждали их от смерти или по крайней мере от страха смерти. Джеффри верит, что именно благодаря Иа-Иа удача никогда его не покидала.
Вроде бы мелочь, но она помогала ему и другим пилотам выживать в напряженных схватках не на жизнь, а на смерть. И не просто каждый день, а семь или восемь раз на дню.
— Талисманы — очень личная вещь. Мы не любили о них говорить, — сообщает ветеран.
Были и другие средства справиться с напряжением.
— Мы никогда не показывали, что волнуемся или паникуем. Надо было держать себя в руках. Мы подавляли все мысли о тех, кто не вернулся, кто пропал, о ком ничего не было известно. Просто не думали об этом. Ведь стоило только начать, можно было дойти до такого состояния, когда остается только застрелиться.
Мы довольно часто слышим рассказы о войне, но все же странно сознавать, что люди умирали всего в нескольких километрах от нашего дома. Нынче войны происходят в иных местах и с иными людьми. Для нас это лишь сводки в вечерних новостях. Поэтому разговор с Джеффри Уэллумом меняет мои представления, а его вера в то, что игрушка могла помочь ему выжить, не кажется мне смешной. Все это очень серьезно.
До сих пор я пытался повстречаться с самыми лучшими и могущественными медиумами в мире, например с Джо Макмониглом, и обнаружить доказательства существования пси-энергии. Я пропустил тот факт, что суеверие может оказать огромное влияние на жизнь человека. При этом он не обращается за советом, а самостоятельно управляет судьбой.
— Учитывая смертельную статистику военных летчиков, неудивительно, что у них выработалось множество суеверий, которые якобы помогают увеличить шансы на выживание. Им нужно было во что-то верить, — объясняет историк, доктор Ванесса Чамберс, специалист по суевериям в британском обществе.
Доктор Чамберс тщательнейшим образом исследовала военные суеверия и обнаружила, что даже незначительный ритуал помогал справиться со страхом. В Первую мировую, например, третий огонек считался несчастливым. То есть не везло третьему человеку, прикурившему от зажженной спички. В данном случае суеверие было связано с реальностью. Горящая спичка — ясная цель для вражеского снайпера, и чем дольше она горела, тем выше была вероятность погибнуть от выстрела.
С появлением новых технологий суеверия изменились. Если в Первую мировую войну солдаты полагались на традиционные «штучки», помогавшие им побороть страх — например, носили у сердца счастливую монетку, — то пилоты ВВС придумали гремлинов.
«Гремлинов считали маленькими зловредными, похожими на чертят созданиями, которых винили во всех неудачах, особенно если отказывала техника или электроника, — пишет доктор Чамберс. — Именно из-за их шуточек происходило множество бед, которые в противном случае считались бы виной пилотов».
Чамберс сопоставила множество примеров суеверий в ВВС. Например, талисман одного летчика, собачку, которая порвалась во время операции. «Мой талисман так и остался рваным: команда решила, что удача исходит изнутри игрушки, и не позволила мне ее зашить», — рассказал он Чамберс.
— Они отказывались вылетать, не выполнив своих обычных ритуалов — не помочившись на хвостовую опору шасси или не поплевав на штурвал. Был один пилот, который забыл взять с собой талисман — утку. Вся эскадрилья вернулась на базу за этой игрушкой, отказываясь подниматься в воздух без нее. Без утки удача могла отвернуться от них, — говорит Ванесса.
Это вовсе не глупость. Просто еще один способ сохранять разум в критической ситуации. Разве мы не поступили бы так же в подобной ситуации? Эти люди ежедневно сталкивались со смертью и, как Джеффри Уэллум, просто пытались привнести некое подобие порядка в царящий вокруг хаос.
Чамберс отмечает, что подобные суеверия не только не высмеивались, но и охотно брались на вооружение военными как способ «остаться в живых и сохранить разум».
Впрочем, не все были настроены таким образом. В отличие от летчиков простые солдаты были куда меньше подвержены всяческим суевериям. Я звоню в Британский легион[29], который располагается в лондонском районе Путни, чтобы поговорить с Джорджем Браунли. Во времена Второй мировой войны он воевал в Британской воздушно-десантной дивизии.
— Браунли, — отрывисто произносит он, едва сняв трубку.
Мне не верится, что я говорю с человеком, которому очень скоро исполнится девяносто. Я выпрямляюсь от удивления и превращаюсь в слух.
— Я был десантником. Меня сбрасывали в тыл врага. Я управлял противотанковыми орудиями, — говорит он. — Я принимал участие в битве в Арденнах, а также в самой крупной воздушно-десантной операции, когда мы неподалеку от Арнема десантировались на планерах на другой берег Рейна.
Да уж, он оказывался в самой гуще событий. Эти сражения были одними из самых ожесточенных за всю войну.
— Мой планер подстрелили. Я был единственным выжившим. Мне пришлось провести несколько месяцев в немецком госпитале, а потом канадцы пришли нас освобождать, — продолжает Браунли.
— А как вы справлялись со стрессом? — спрашиваю я. — Вы были суеверны? У вас был какой-нибудь талисман?
Браунли медлит минутку-другую, а потом отвечает:
— Нет, конечно! Мы были десантниками. Нас годами тренировали. Мы с товарищами все были в одинаковом положении и прикрывали друг друга. Вот как мы выживали. Надо было просто прикрывать спины своих товарищей. Я смотрел на них и думал: раз они могут это сделать, то и я могу, и к черту все остальное.
Наш разговор обрывается так же резко, как начался.
— Еще что-нибудь? — спрашивает Браунли.
— Это все, спасибо, — говорю я.
— Отлично. Спасибо. До свидания. — Он вешает трубку.
Нажимая на отбой, я думаю, что теперь осталось немного таких людей, как Джордж Браунли.
Доктор Чамберс, проведя несколько лет в исследованиях, пришла к выводу, что не все солдаты разделяют мнение Браунли.
— Я не верю, что ни один солдат не полагается на судьбу или талисманы, — говорит она. — У меня есть факты, доказывающие, что по крайней мере некоторые бойцы в это верили. Возможно, «непобедимыми» десантниками становились лишь профессионалы, а не новобранцы или призывники. Работники военных архивов и музеев, в которые я обращалась, твердили, что нет никаких доказательств суеверия военных, но мне кажется, они просто не хотят это признавать. Однако, если копнуть глубже, вы убедитесь: солдаты точно так же, как и обычные люди, верили в астрологию и предсказания.
Впрочем, суеверия встречаются не только у военных. Гражданские лица подвержены им ничуть не меньше, особенно, когда оказываются в опасности. Профессор Гиора Кинан из Тель-Авивского университета обнаружила, что во времена войны в Персидском заливе вера в магию была больше распространена в городах вроде Тель-Авива и Рамат-Гана, открытых для атак с участием ракет «скад», чем в тех местах, до которых военные действия еще не добрались. Ее исследования упомянуты в книге Ричарда Вайзмена «Причудология» (да-да, профессор не только в одиночку борется с ложными поверьями, но и пишет книги). Профессор говорит, что в местах, подвергавшихся атакам, люди гораздо охотнее обменивались «рукопожатиями на удачу» и носили с собой талисманы.