— Р-р-ракалии, каналии!

Испугался Вася. Входить или не входить? А может, тот, кто рычит, и кусается? Да раздумывать особенно некогда, надо монету пополам разломить.

Толкнул дверь. А за дверью — пусто.

Вдруг кто-то в углу как гаркнет:

— На кар-раул! Крр-ру-гом! Ать, два!

Вздрогнул Вася, поглядел в угол и увидел маленького человечка в расшитом мундирчике.

— 3-здравствуйте, — сказал Вася вежливо. — Я ищу его вы-со-ко-пре… пре… пре-дупредительство…

— Превосходительство, — прогремел человечек.

— Да, — согласился Вася. — Генерала.

— Я — Генерал! — гаркнул человечек.

— Вы Генерал? — удивился Вася.

— Ррракалии! Каналии! Подать мои р-ре-галии! — закричал человечек так громко, что зазвенели стеклянные висюльки на люстре.

В комнату вбежали два адъютанта и с немыслимой быстротой обвешали грудь и живот человечка сверкающими крестами и звёздами.

— Я — Генерал, — прогремел он.

— Мне очень надо разломить вот этот пятачок! — сказал Вася и достал из кармана монету. Орёл на ней так и задёргался, так и потянулся к генеральскому мундиру, потому что на пуговицах и звёздах тоже были двуглавые орлы.

— Кто вы такой, сударь, что обращаетесь ко мне с просьбой! — сердито прорычал Генерал.

— Я — сын генерала Сомова. Папа просил непременно разломить. Он сказал, что у вас — сила. Войска.

— И у него войска, — сказал Генерал.

— У вас… больше, у вас — сильнее.

— Так ваш папа и сказал?

— Так и сказал.

Генерал выпятил грудь и прозвенел крестами и звёздами.

— Хорошо. Я исполню его просьбу. Эй! Рракалии, каналии! — закричал он, и стёкла на окнах задребезжали. — Позвать сюда моих самых сильных солдат!

Вошли в комнату два здоровенных солдата.

— Слушать пр-риказ! — гаркнул Генерал. — Р-р-разломить пятак пополам!

— Рады стараться, ваш-сог-дит-ство! — прокричали в ответ солдаты.

Взяли они у Васи пятак, ухватились каждый за свой край и давай ломать!

Вася даже глаза зажмурил! Этакая у солдат силища!

А солдаты бледнели, краснели, жилы на их шеях вздулись.

— Сломали? — спросил Генерал.

— Никак нет, ваш-сог-дит-ство! Пятак не ломается!

Рассердился Генерал, соскочил со стула, затопал ножками, зазвенел крестами и звёздами!

— Кр-ру-гом! В Сибирь, на катор-р-ргу, шагом марш!

— За что ж вы их на каторгу? — спросил Вася. — Может, этот пятачок волшебный?

— Ах вот как? Волшебный? Значит, ты это нарочно подстроил, чтобы меня опозорить? — закричал Генерал. — Ах ты такой-сякой, немазаный! Да как ты смеешь! Меня, царского Генерала, позорить! Да я тебя упеку!

Вася схватил монету, сунул её в карман и — к двери. Мимо окаменевших от генеральского крика офицеров. Мимо штатских, с выпученными от страха глазами. Мимо падающих в обмороки женщин.

Выбежал Вася на улицу, схватил Миньку за руку и — в ближайший переулок.

Там, почувствовав себя в безопасности, он рассказал Миньке про Генерала и про свою неудачу.

Минька подумал немного, покачал головой и сказал шёпотом:

— Надо к царю пробираться. Он — надо всеми. У него — вся сила.

Глава десятая

Вася и Минька встречаются с царём.

Царский Зимний дворец стоял на том же месте, где и теперь стоит. Одной стороной — на Дворцовую площадь, другой — на реку Неву. Только улицы возле него были вымощены деревянными шестиугольниками — торцами.

— Вход с набережной — сказал Вася. Это точно знаю. У нас там касса. Музей.

— Музей?..

— Ну, где картины всякие, статуи, мумии, оружие. Я здесь одну саблю видел. Во сабелька! На клинке узоры золотые, а сама серебряная.

— Как это ты мог здесь сабельку видеть? — усомнился Минька. — Здесь — дворец. Здесь сам царь живёт!

— А у нас здесь музей, «Эрмитаж» называется. И всех пускают. Иди смотри.

— А царь где ж?

— Нету царя. Прогнали. И Генерала прогнали, и купца твоего, — громко сказал Вася.

— Тс-с… — зашипел Минька и покосился на постового Городового. — За такие слова опять в холодную посадят. Лучше давай думать, как во дворец пробраться. Туда, слышь, ни живой души не пускают.

Думали они, думали, так ничего и не придумали. А между прочим, уже постовой Городовой начал на них коситься.

Вдруг слышат — цок-цок, цок-цок — по деревянной мостовой трусит пара лошадей с мохнатыми ногами, тянет крытый фургон. А на фургоне нарисованы всякие овощи. А над овощами надпись:

— А что это: «поставщик двора»? — спросил Вася.

— Значит, самому царю на двор поставляет.

— Самому царю? — переспросил Вася и предложил: — Давай заберёмся в овощной фургон. И проедем мимо стражи прямо во дворец. А там уж поищем царя!

— Давай, — обрадовался Минька.

Они догнали фургон и, подтянувшись на руках, перелезли через задний борт.

В фургоне навалом лежали большие хрусткие кочаны капусты.

Когда фургон остановился у дворцовых ворот, Вася и Минька притаились. В фургон заглянул сторожевой солдат, но принял мальчишечьи головы за кочаны капусты.

Потом фургон затрясло, и вскоре он снова остановился.

Вася осторожно выглянул наружу. Во дворе никого не было.

— Слезай, — шепнул он Миньке. — Приехали.

Тут появились кухонные мужики. Стали фургон разгружать: капусту в мешки складывать и во дворец заносить.

— Берём мешок, — шепнул Вася.

Ухватились они за мешок с двух сторон.

Поднатужились. Еле подняли.

Понесли. Куда другие несут — туда и они.

В дверь вошли.

По лестнице поднялись.

Коридором протащили из последних сил.

Наконец оказались в полутёмной комнате кладовой.

— Это что за грузчики-подносчики? — сказал сердито мужик в фартуке. — А ну, брысь отсюда!

Выскочили Вася и Минька за дверь в коридор. Еле дышат.

Почесал Минька затылок:

— А дальше куда?

— Идём! — решительно сказал Вася.

И они пошли по коридору.

Долго шли. Коридоры в царских дворцах длинные, путаные. Чтобы чужой человек заблудился, до царя не дошёл.

Одна дверь открыта. Заглянули — никого. А на деревянной вешалке висят белые фартуки да белые колпаки.

— Надевай, — сказал Вася. — А то ты своими штанами царя напугать можешь.

Быстро надели фартуки и колпаки, поглядели друг на друга.

— Обыкновенные поварята!

Пошли дальше.

Ещё одна дверь открыта. Заглянули — стоит возле печи старый повар.

— За кренделем пришли?

— За кренделем, — кивнул Минька. Кто ж от кренделя откажется.

— Берите, да не уроните!

А на столе стоит сверкающий поднос в два метра шириной, а на подносе — двуглавый орёл — крендель с розовой корочкой, весь рябенький от изюма.

Взялись Вася и Минька за поднос, подняли и понесли по коридору.

— И во сне не видал таких кренделей! — воскликнул Минька. — Может, куснём?

— Некогда, Минька. Настоящие поварята за кренделем могут явиться. Сразу хватятся. А с этим кренделем мы к самому царю попадём.

Тут и коридор кончился, упёрся в большую тяжёлую дверь с медными львами на ручках.

Толкнули они дверь посильнее. Открылась она, а за дверью — стража в зелёных мундирах.

— Кто такие? По какому делу?