— К какому же вы пришли заключению?

— Точно не скажу, этот документ у меня не сохранился, Но, насколько вспоминается, я пришел к выводу, что добиться успеха невозможно. Так я и доложил начальнику генштаба, когда вернулся.

Память не подвела Цербеля. В журнале боевых действий ОКВ за 22 апреля 1943 года отмечено: «Посланный в 17-ю армию из ОКХ полковник генштаба Цербель доносит об оценках положения командирами 5-го корпуса, 125-й пехотной и 4-й горнострелковой дивизий. Из доклада явствует, что с нынешними силами продолжение наступления бесперспективно. (См. совершенно секретный доклад за номером 4512/43)»[69].

Все это означало лишь одно: операция «Нептун» провалилась. 23 апреля Руофф, оправдываясь перед Клейстом, обещал 24-го предпринять еще одну попытку. Результат? Армия доносила: «Наступление проведено всеми наличными силами. Однако оно пострадало оттого, что незадолго до его начала русская авиация совершила налет силами примерно 100 самолетов»[70].

В поисках виновного

Провал операции «Нептун» имел своеобразные последствия. Во-первых, фельдмаршалу Клейсту пришлось примириться с наличием Малой земли. Во-вторых, немедленно было назначено расследование обстоятельств, при которых потерпела крах операция, находившаяся под непосредственным наблюдением самых высоких штабов и выполнявшаяся по требованию Гитлера.

24 апреля в журнале боевых действий ОКВ было записано: «Главнокомандующий группой армий (фельдмаршал Клейст. — Л. Б.) представляет доклад о неудаче операции «Нептун». Наряду с невысокой боеспособностью пехоты главными причинами неудачи являются отсутствие внезапности, крайне невыгодная местность, численно превосходящий и очень упорный противник. К плану наступления претензий предъявить нельзя. (См. приложение, документ оперативного отдела за № 4610/43, сов. секр.)».

Так, видимо, и было доложено Гитлеру, которому ничего не оставалось, как принять к сведению объяснения одного из своих любимых фельдмаршалов. В действительности доклад Клейста лишь маскировал подлинные причины неудачи.

Начать с того, что местность была далеко не столь «невыгодна», как он докладывал. Советские позиции просматривались насквозь — от гор до моря. Только на западном фланге гора Мысхако давала обороняющимся некоторые преимущества. К тому же десантная группа 18-й армии оборонялась, имея в тылу море, а группа Ветцеля имела разветвленную и глубокую систему подвоза.

О численном превосходстве советских войск смешно говорить: у противника сил было в два раза больше. Практически в распоряжении Ветцеля был весь его корпус. Другое дело, что активные действия 18-й и 56-й советских армий не дали Руоффу и Ветцелю возможности для маневра. Но это явный просчет Руоффа, который по своему давнему обыкновению недооценивал боевые качества советского командования.

Что же касается плана операции, то Клейст просто-напросто покрывал свой и подчиненные ему штабы, о чем свидетельствуют документы, которые не были представлены в ОКВ, а остались для «внутреннего употребления».

Еще 22 апреля начальник генштаба спрашивал Клейста:

— Не слишком ли часто перегруппировывались войска?

Клейст отвечал:

— Очевидно, было бы правильнее наступать на участке 125-й дивизии и не пытаться «с ходу» взять гору Мысхако...

В соответствии с этим начальник штаба группы армий «А» генерал Грейфенберг запросил штаб 17-й армии:

— Верно ли, что в первый день вы пытались взять гору Мысхако?

— Конечно! — отвечали из армии. — Об этом корпус вам докладывал...

Клейст и Грейфенберг прикидывались незнайками. Они знали об авантюристическом замысле генерала Кресса и надеялись на его успех, хотя шансы были минимальными. Именно об этом «по неосторожности» донесло в гитлеровскую ставку командование 1-го авиакорпуса. Когда ему пришлось докладывать о причинах неудачи, то оно сообщило, что, во- первых, «оценка противника была произведена неудовлетворительно», во-вторых, сухопутные штабы «отнеслись к операции «Нептун» легкомысленно», в-третьих, попытка взять гору Мысхако «с ходу» предрешила неудачу[71].

Прочитав этот доклад, генерал Руофф пришел в бешенство и стал строчить опровержения, из которых можно сделать интересные выводы. В частности, он доказывал, что операция была подготовлена весьма серьезно: «Обе наступавшие на главном направлении дивизии — 4-я горнострелковая и 125-я пехотная — в свое время принимали участие в наступлении на Туапсе и поэтому обладали опытом боев в лесных и горных условиях, а также опытом взаимодействия с авиацией в подобных условиях».

Таким образом Руофф весьма неосторожно опроверг тезис Клейста о «недостаточной боеспособности» пехоты. Далее он отмечал: «То, что придется действовать на трудной местности, насыщенной позициями противника, не было новостью ни для корпуса, ни для 73-й, ни, особенно, для 125-й дивизии, которая осенью прошлого года принимала участие в подобном наступлении».

Еще один удар «ножом в спину» фельдмаршалу! Ведь если трудная проходимость местности «не была новостью», то как можно выдвигать этот довод в качестве одной из главных причин неудачи? Тем более, времени учесть все трудности было достаточно — операция неоднократно откладывалась.

Руофф продолжал: «Все, что армия могла собрать из пехотных и артиллерийских сил, было собрано. Командование армии сделало все возможное, не обнажая в излишней степени свой восточный и северный фронт. Штаб армии не мог взять больше пехотных сил от 44-го армейского и 49-го горнострелкового корпусов. То, что это решение было правильным, доказали тяжелые оборонительные бои, которые 44-й корпус был вынужден вести 14, 15 и 16 апреля и должен будет вести сейчас. Если бы не выдержал фронт 44-го и 49-го корпусов, весь успех «Нептуна» был бы сведен на нет...»[72].

Эти «оправдания» Руоффа лишний раз подтверждают, что он безмерно переоценивал свои силы и недооценивал силы советских войск, о чем весьма выразительно писал штаб 1-го авиакорпуса: «Не было своевременно понято, насколько силен противник числом и вооружением; насколько он исполнен воли сражаться до последнего, и то, что он оборонялся на позиции, подобной крепости и глубоко эшелонированной по всему плацдарму». Не без оснований в документе указывалось, что несерьезным было рассчитывать провести операцию в три дня[73] равно как и надеяться на успех «налета» горных стрелков.

Клейст недолго разбирался в причинах неудачи: он полетел к Руоффу и Ветцелю, выслушал их доклады и высказал свои оценки. Но если в беседе с Цейтцлером он критически отозвался об авантюре с «взятием горы Мысхако «с ходу», то своим подчиненным сказал:

— Не исключаю, что после того, как положение стабилизируется, надо будет снова предпринять попытку взять гору «с ходу»...

Да, уроки не пошли фельдмаршалу впрок!

Итак, операция «Нептун» была отменена; части 17-й армии перешли к обороне. В ходе боев 25 — 30 апреля советские войска восстановили положение на Малой земле, существовавшее до начала немецкого наступления.

Заключая описание апрельских боев, приведу оценку, принадлежащую генералу Пиккерту — непосредственному участнику операции «Нептун»: «Значение неудачи было далеко не местным. Становилось ясным, что невероятное упорство противника сильнее, чем наша способность наступать. Ведь контрнаступление на гору Мысхако — крайнюю южную точку Восточного фронта — должно было стать увертюрой для следующего контрнаступления на Восточном фронте против Курской дуги. Ряд наступлений начался с провала, который должен был заставить призадуматься».

Действительно, провал операции «Нептун» был одним из многих симптомов кардинального перелома, совершившегося на советско-германском фронте. Ведь операция была задумана по всем правилам вермахта и поручена опытным командирам. К апрелю 1943 года Ветцель целый год носил погоны генерала от инфантерии и более года командовал корпусом, который не раз с похвалой упоминался в сводках гитлеровского генштаба. План операции был тщательно продуман, согласован с флотом и авиацией и утвержден высшим командованием. Но его авторы забыли об одном: шла весна 1943 года, весна после Сталинграда. Фельдмаршалу Эвальду фон Клейсту, некогда бравшему один французский город за другим, а затем двинувшему танковые дивизии на украинские земли и генералу Ветцелю, некогда захватившему Новороссийск, теперь противостояла армия, почерпнувшая свой опыт из горькой чаши поражений и переплавившая его в умение побеждать. Закалившиеся в боях советские воины были исполнены воли отстоять свободу и независимость своей великой Родины. Эта воля, соединенная с высоким военным мастерством, нашла свое воплощение в подвиге Малой земли, который перечеркнул замысел операции «Нептун».