Кохрейн был на редкость расчетливым командиром и, оперируя вблизи вражеских берегов и на чужой территории, всегда умел вовремя отступить. Некоторые его коллеги были менее предусмотрительными и менее удачливыми. Сам Сидней Смит попадал в плен к французам. Был еще один яркий герой похожего амплуа — капитан Джон Уэсли Райт, история которого широко известна и трагична.

Он был товарищем по несчастью сэра Сиднея Смита и его сокамерником в парижской тюрьме Тампль еще до сирийского подвига последнего. Райт был воспитан на Менорке, где изучал музыку и французский язык. Начало его карьеры — Вандея, сердце антиреспубликанского мятежа.

В 1798 году Сидней Смит и Джон Уэсли Райт совершили побег из Тампля, а затем вместе воевали против Наполеона в Сирии. Во время короткого мира с Францией Райт появился в Париже. Это вызвало неудовольствие английского посла лорда Уитворта, который считал Райта одиозной личностью: «Я, однако, сказал ему, что он может оставаться здесь и встретиться с его старыми друзьями, если в теперешних обстоятельствах они захотят возобновить знакомство, в чем я очень сильно сомневаюсь»[45].

Капитан Райт действовал как разведчик, отправляя донесения непосредственно Питту, и командовал эскадрой бригов и катеров, перевозивших французских роялистов на материк и обратно в Англию. Среди них были знаменитый шуан Жорж Кадудаль и генерал Шарль Пишегрю.

Райт был захвачен французами на своем судне во время полного штиля. Капитан оказал сопротивление и был ранен в ногу. Его хирург рассказывал:

«Наш огонь почти прекратился, три орудия были сброшены с их позиций, остальные загромождены… корабль почти затонул. Капитан Райт был вынужден крикнуть, что сдается, как раз вовремя, чтобы спасти жизни нескольких людей, удерживавших палубу, и тут многочисленные солдаты на канонерских лодках убыстрили темп гребли, готовясь ринуться на абордаж»[46].

Джон Уэсли Райт был назван «самым искусным и опасным авантюристом»[47] и вновь помещен в тюрьму Тампль. Узника презрительно называли шпионом, а он требовал, чтобы его считали военнопленным.

Капитан Райт провел в тюрьме более года. Через неделю после победы англичан при Трафальгаре тридцатишестилетний узник был найден в камере с перерезанным горлом. Французы объявили, что он зарезал себя бритвой.

Газета Таймс писала:

«Мы боимся, что нет сомнений в болезни капитана Райта, но мы не можем поверить, что отважный офицер, который столь часто смотрел смерти в лицо и чье презрение к опасности вошло в поговорку, покончил жизнь способом, о котором объявлено. Те, кто давал приказы и совершил полночные убийства Пишегрю и герцога Энгиенского, несомненно, могут объяснить причину смерти капитана Райта»[48].

Главный подозреваемый — Наполеон. На острове Святой Елены он несколько раз говорил об этом деле.

«Внимание Наполеона привлекли отдельные отрывки из брошюры, приписываемой перу герцога Ровиго[49], относительно смерти капитана Райта, — вспоминал доктор О'Мира. — "Если бы капитан Райт, — заявил он, — был подвергнут смертной казни, то это могло произойти в соответствии с моим приказом. Герцог Ровиго ошибается, делая выпады против Фуше. Если капитан Райт был подвергнут смертной казни в тюрьме, то на то был мой приказ. Фуше, даже если бы он хотел сделать это, никогда бы не осмелился лично решить этот вопрос. Фуше слишком хорошо знал меня. Но все дело было в том, что Райт совершил самоубийство, и я не верю, что с ним плохо обращались в тюрьме. Вполне возможно, что Фуше мог угрожать ему, чтобы добиться от него новых признаний. Сидней Смит вел себя недостойно и не как честный человек, когда он написал эпитафию, посвященную памяти Райта. Ибо в этой эпитафии он прибегает к намекам или по крайней мере оставляет поле для предположений, что Райт был тайно казнен, хотя он не смеет сказать об этом открыто.

После того как он провел бы расследование, сообразуясь со всеми имевшимися у него возможностями, после того, как он исчерпал бы все средства, чтобы доказать, что Райт был убит, после того, как он получил бы возможность переговорить с тюремщиками и надзирателями тюрьмы и в результате выяснил бы, что ничего подобного не происходило, он должен был, как честный человек, открыто заявить, что нет доказательств для подтверждения подобного обвинения, вместо того чтобы прибегать к подобным намекам. Сам Сидней Смит лучше всех знал, пробыв столько времени в Тампле, что невозможно тайно убить заключенного без ведома множества лиц, причастных к его содержанию в тюремных условиях. Сидней Смит также должен быть осведомлен о том, что никто не мог войти в тюрьму без приказа на то со стороны министра полиции"»[50].

«Если бы я действовал по правилам, — сказал Наполеон в другой раз, — я должен был дать приказ и передать Райта военной комиссии как шпиона и расстрелять его в двадцать четыре часа, на что по закону войны я имел право. Что бы ваши министры и даже ваш парламент сделали с тем французским капитаном, о котором бы узнали, что он высадил в Англии террористов, готовых убить короля Георга?… Они бы не были столь терпимы, как я к капитану Райту. Они бы осудили его и казнили sur le champ [в поле]»[51].

В 1807 году Кохрейн был направлен в Средиземное море. Теперь он командовал фрегатом Империуз (Imperieuse), который был больше и быстрее Палласа. Новое судно имело 38 пушек и дополнительные орудия, которые могли быть использованы в ближнем бою.

В июне 1808 года главнокомандующий Средиземноморским флотом вице-адмирал лорд Коллингвуд направил в Адмиралтейство детальный отчет о числе вражеских судов, захваченных британскими экипажами в Средиземном море с 1 октября 1807 года по 4 апреля 1808 года. Британские фрегаты и шлюпы успешно охотились за неприятелем. Экипажи отдельных судов захватывали по 2, 3,4, 5 плавательных средств противника, команда шлюпа Grasshopper — 10, энергичный капитан Кэмпбелл и его люди захватили 11 судов. Достижение Томаса Кохрейна, капитана фрегата, было выдающимся — 29 захваченных кораблей противника!

В то время Кохрейн впервые в своей практике использовал ракеты Уильяма Конгрива. 4 сентября 1808 года он обстрелял рыболовецкий порт, расположенный между Тулоном и Марселем. Дома были сделаны из камня, и эффект от атаки был незначительным.

Кохрейн продолжал терроризировать французов, в то время как испанцы стали союзниками Великобритании. Это произошло после того, как Наполеон оккупировал Испанию своими армиями.

В конце 1808 года лорд Кохрейн принял активное участие в героической обороне форта Тринидад в союзе с испанцами, заслужив высочайшую оценку главнокомандующего Катберта Коллингвуда.

В течение четырнадцати месяцев непрерывных рейдов и боев капитан Кохрейн испытывал огромное физическое и нервное напряжение. В январе 1809 года он получил разрешение вернуться на родину. Фрегат Империуз миновал Гибралтар и взял курс на север. Прибыв в Плимут 19 марта, лорд Кохрейн надеялся на отдых и временный покой. Эти надежды не сбылись. Капитан фрегата получил сигнал от адмирала, командующего портом: он должен сойти на берег и ждать приказов Адмиралтейства.

БИТВА БЕЗ НАЗВАНИЯ

Весной 1809 года Британское адмиралтейство готовило две операции, которые должны были оказать большое влияние на ход войны с Наполеоном. Покинув Испанию под натиском французов, Британцы вновь собрались с силами и намеревались вернуться на Пиренейский полуостров. Первая и вполне привычная задача заключалась в том, чтобы доставить в Португалию новый экспедиционный корпус. Второе предприятие требовало великого исполнителя, способного обеспечить успех дела.