Я окликнул Служанку, указал на хозяина. Не долго думая она выплеснула её Саиду в лицо. Одновременно получилось так, что она впечатала посудину ему в морду, сбив его с ног.

В комнате наступила благословенная тишина, все замерли на месте.

Саид на полу, облитый грязной жижей, рядом стоит Джабира, в испуге прижавшая руки к груди. Два охранника сакалиба, стоящих у дверей, и мы с Юсуфом, стоящие у столика в углу комнаты. И над всем этим висит мертвая тишина, не прерываемая ни звуком.

Со стороны кровати раздался стон Латифы, Юсуф, услышав, бросился к ней. На пути у него оказался встающий на ноги Саид. Подымался он довольно неуклюже, ноги скользили в луже грязи разлитой на ковре, он не придумал ничего лучшего, как попытаться ухватиться за Юсуфа. Слегка придержав шаг, отбил в сторону испачканные лапы, жирного чайханщика, ухватил его за шиворот халата, развернул и пинком под зад отправил в сторону дверей. Охранники не ожидали такого и были сбиты с ног. Сердитый Юсуф не давая встать, выкатил всю троицу из комнаты пинками. И крикнув в след, что пожалуется кади, с шумом зарыв двери, поспешил к своей Госпоже.

Вечером того же дня.

На пол дороги к больной, меня остановил Саид. Его лоснящееся лицо получило новое украшение в виде огромного синяка в половину его мерзкой хари. Вчера он потребовал с Юсуфа съехать из комнаты, мол, госпожа выздоравливает и. … Лучше бы он не попадался на глаза Юсуфу еще дня три. Всё что скопилось на душе у этого человека, Саид познал на себе. Вот и сейчас завел разговор, какой он бедный, несчастный. Что его все обижают.

Слуги его не слушаются, постояльцы дерутся и бьют его. А как прикажете не бить его, еврея принявшего ислам, только с одной целью, чтобы не платить налог.

— Слушаю Вас почтенный Саид. — Я остановился и вежливо полонился ему.

— Господин Мухамад, — он замялся, словно подыскивал слова, — Как здоровье госпожи, которую вы лечите?

«Вот мерзкая крыса, не удалось там, решил выяснить здесь, а что это он так хочет выселить их из этой комнаты?»

— Она ещё не вполне здорова!

— А вы не сможете переговорить с господином Юсуфом, а то он при виде меня, сразу кидается с кулаками и норовит стукнуть. В комнату не пускает ни кого, все остается у дверей, а он сам забирает. Джабира, целыми днями сидит с его госпожой, а мне пришлось нанять новую кухарку, денег больше платить приходиться.

«Вот Юсуф, готов на всё, даже на женскую работу и работу раба, лишь бы быть с дочерью, отбил служанку, думается, едва ли она к тебе, Саид, вернется. Выкинул его из комнаты. Вот молодец воин»

— Да, почтенный. Я переговорю с Уважаемым Юсуфом о Ваших горестях, наверное, он сможет войти в Ваше положение и помочь Вашим бедам. — Я поклонился, что бы уйти, но этот червяк, остановил меня.

— Последнее дело, господин Мухамад, вы сможете мне дать мазь, — он ткнул в свой синяк, — Что бы он прошел по быстрей, а то на рынке все издеваются надо мной.

Немного приподнявшись, прошептал, — Ведь Я сказал, что споткнулся.

«Да уж кто захочет признать, что ему морду разбила женщина»

Оглядел «красивое» лицо несчастного Саида — Да, заходите, чуть позже я составлю лекарство. — Откланявшись, пошел навестить свою больную, надо было прояснить последние вопросы, днем не удалось. По дороге припомнил рецепт от синяков.

«трава багульника 2 ложки, листья мать-и-мачехи 2 ложки — залить стаканом кипятка, кипятить на водяной бане 5 минут, настоять 30 минут, процедить, травы отжать, принимать по 1 ст. ложке через каждые 2 часа и накладывать примочки 5–7 раз в день,

А что б Саид нам не мешал еще пару дней, добавлю большую ложку цветов жостера, синяк излечу и от запора избавлю»

После моего стука в дверь, за ней раздался голос Юсуфа спрашивающего кто там, — Это Я, Мухаммад, открывайте.

Раздался звук отодвигаемой задвижки, створки распахнулись, впуская меня в комнату.

— Добрый Вечер Господин Юсуф, — поздоровавшись, я прошел вовнутрь. С момента дневного скандала учиненного Саидом почти ничего не изменилось, только ковра не было, его скрутили и вынесли.

— Как госпожа Латифа? — Спросил я и хотел уже пройти к ней, как Юсуф остановил меня.

— Она спит, думаю лучше её не будить. Достаточно того, что было днем. Если Вы не против то давайте поговорим, нам не дали решить некоторые вопросы.

— Джабира подойди, — Позвал он служанку, — а мы с вами пройдем, присядем, у меня есть к вам… — он замялся.

— Предложение, — закончил я за него, — Вы хотите, что бы Я сопровождал Вас и госпожу до вашего города, не так ли? — перебил я его. Он посмотрел на меня, потом кивнул.

Переговариваясь, мы дошли до самого угла, где был столик и Джабира, рядом с ним.

— Сходи, принеси чаю, если Саид начнет приставать с расспросами, ответь что пожалуешься мне. Иди. — Отпустив служанку, пригласил меня сесть.

— Уважаемый Мухаммад, — Начал он разговор, — Как вы уже слышали, Я хочу предложить Вам отправиться с нами, сопровождать больную госпожу. Сейчас у меня нет денег, Вам заплатить, но если вы поедете с нами то, клянусь Аллахом, я заплачу вам все, о чем мы с вами договоримся.

— Хотите сказать, что Я могу назвать любую сумму?

— Ну, в разумных размерах, конечно, — Потянувшись через стол взял кувшин со шербетом, налил, протянул мне, я отказался сказав что буду чай.

— Господин Юсуф, как вам удалось переманить к себе Джабиру, насколько мне казалось за последние дни она очень привязалась к … — Я оглянулся на ложе, продолжив в полголоса, наклонившись к своему собеседнику, — вашей дочери.

Посмотрев на меня Юсуф, усмехнулся, — Слуги всегда найдут общий язык, а вы для неё господин.

— Ну, а всё-таки? — Меня, на самом деле мучил этот вопрос, когда неделю назад я общался с Джабирой, она была приветлива как всегда, не давая ни каких поводов к тому, что она сможет взять и уйти. Я припомнил все, о чем и как говорили, понял, Юсуф прав.

Они слуги, а мы для них господа, другое сословие.

— Она вдова, детей Аллах не дал, после смерти мужа, с которым приехали сюда, осталась одна в чужом городе среди незнакомых людей. Саид, разрешил работать на кухне. Но в последнее время, стал распускать руки, и когда я спросил, может ли она мне помочь, согласилась, сразу, не задумываясь.

«Вот так уважаемый, вот так, а вы себе всю бороду в раздумьях выщипали, шкатулка просто открывалась»

— Единствен боюсь, что наш хозяин попробует помешать ей уехать, — Юсуф отпил из чаши и поставил на стол.

— Ну что вы Юсуф, вот это не случиться, он будет лечить свой синяк, молодец Джабира теперь понятно почему она ТАК его приложила. — после я вкратце рассказал о последствиях этого «лечения»

— Господин Мухаммад, вы опасный человек.

Дверь распахнулась и вошла Джабира, с чаем, вкусным и ароматным.

Капля пота, скользнув по брови, перетекла на щеку и, зацепилась за волосок, продолжила свой путь по бороде, сорвалась вниз, на песок. Упала и мгновенно испарилась, оставив после себя крохотную частицу соли. Солнце, стоящее над головой, казалось, плавит все вокруг, в огромной печи состоящей из многочисленных барханов, россыпи камней и не выносимой жары. Мы шли по самому краю пустыни Эль — руб — Хали, казалось здесь не возможно жить, но проводник которого мы наняли на базаре утверждал обратное, одетый в белую галабею на замотанной платком голове черный обруч куфий, спокойный, размеренный шаг, прямая спина, смелый прямой взгляд черных как маслины глаз, казалось он олицетворял истинных повелителей пустыни, бадауинов. Идущий за ним верблюд, степенный и важный, был под стать своему хозяину. Только эти двое могли выжить в этих землях.