"А почему бы собственно и не выйти?" - подумалось безумному Рю. Публика завывала - видимо убивают каких-нибудь эльфов.
Наступает время еженедельного танца, и потому он без ропота и сомнений шел вперед, оглядывая свои владения. Застенки арены были велики и вмещали без малого три сотни плененных воинов всякого рода и племени, осужденных убийц, воров и просто бесполезных для империи существ...
В соседней клетке встрепенулся Оциус Тит Сириус из рода людей. Именно он беспокоился о безвременно почившем Орлуксе.
Сириус - упорный гладиатор. Больше берет умением, а не силой. Одна из колонн его камеры имеет рубленую рану. Камень осыпался и полысел с правой стороны - Сириус голой рукой рубит колонну из прочного камня. Рубит и сейчас, и в течение многих часов каждый день, будто истинно уверовал в норму пюпитра 89: 'тот, кто умеет бить справа, тот владеет половиной мира'.
- Поторопись, Чемпион! Холодно же... вот дерьмо... - простужено посетовал Сириус, ожидая своей очереди. В голосе его послышалось нетерпение, словно на арене кормили обедом.
Угол для людей остался у Рю за спиной, и на пути у него встало двое неуклюжих гномов.
Они не были воинами, а скорее могильщиками. Оба брата страдали болезнью мясников - предплечья и ладони их покрылись гноящимися язвами и лишайниками от постоянных контактов с мертвым мясом и сырой кровью. Из оружия у гномов имелась только тачка с разболтанными колесами, и в настоящий момент из нее пытался вывалиться мертвый Орлукс, несогласный со своей судьбой. Он мешался руками и глухо стонал: 'Умираю... Помогите во имя Создателя'. Орлукс был на удивление жив, но это лишь формально.
'Мертвеца' сбросили в яму ближайшего колодца, и крик его постепенно умолк, а звук падения тела о землю так и не послышался.
- Глубока, - задумчиво крякнул могильщик Феррит.
- Как глотка Прекрасной Ио, - подтвердил второй.
Братья были известны своими хитроумными плана побега, и все свободные силы тратили на бессмысленные подкопы из театра. Впрочем, они и сами догадывались, что куда ни копай, рано или поздно упрешься в суровый металл или толщу закаленного камня. Просто подкоп был в природе гномов, и ничего поделать с собой они не могли.
Не даром они не искали спасения по древним тоннелям, тут и там соединенным с канализацией. Не сквозит ветер - значит нет проходов наружу. Да и не мертвы еще легенды о древнем чудище на самом дне земли. Посмотри хотя бы на орков, как они скалятся в сторону тех черных дыр. Их чуткие, звериные ноздри улавливают тошнотворную вонь зла на десятки лиг. "Грольгруф сидит в засаде!" - хрипят они, сжимая топоры...
Особняком стояла камера у самой арены. Она была единственной, чей выход вел непосредственно на сцену. В ее недрах кто-то прятался в тени, как и подобало зверю. Сквозь решетки едва ли разглядишь грозный силуэт, подпирающий потолок, но прекрасно услышишь громкое злое сопение, сотрясающее стены. Горному троллю было всегда неудобно, ведь высоты камеры не хватает, чтобы разогнуться в полный рост. Иногда по ночам на него находило бешенство, и он бился в стены телом и корежил решетки дубиной из цельного ствола дерева.
Рю свернул у костра, на ходу раскуривая табачную палочку - великую ценность подземелий и их же обменную валюту.
Чуть дальше сидел печальный Ро-Гхрак, вождь племени северных орков, более всего опасный для всякого новоприбывшего. Людей Ро-Гхрак недолюбливал. Они пришли на его землю и перестреляли всех из огненной палки. А те, кто выжил, выступали в театрах по всему Тулурку. Или если повезло, крошили камень в шахтах, отскребая на обед мокриц с потолка...
И сейчас Ро-Гхрак угрожающе зарычал навстречу идущему:
- Гхрр! Гхрак убьет всех людей!
Но Рю не обратил никакого внимания на злобного зверя, и Ро-Гхрак сварливо проворчал ему вслед:
- Придет время, и Гхрак убьет и тебя.
Остальные гладиаторы осторожно пятились, отступали в тень, образуя широкую дорогу. В страхе или с уважением - не имело особой разницы. Ходили слухи, чемпион был слабоумен и болен душой. Как и почему? Выяснить трудно, так как чемпион разговаривает лишь с вещами неодушевленными...
- Танцор Рю! Великий чемпион арены! Да не падет этим днем ваша бренная плоть в объятия Прекрасной Ио. Вы в очереди за номером один! Ваш выход! - прозвучала церемонная фраза. Страж выглянул из проема в потолке.
- Я поставил денег на долгую казнь. Убивай их помедленнее. Договорились?
И чемпион, разумеется, не ответил.
- Молчишь? - разозлился страж. - Значит, пойдешь без оружия!
Рю поплелся дальше на арену с привычной для всех ленцой. Ни азарта, ни злости, ни раздражения.
Настроение? Голоден.
Боеспособность? Функционально...
Предстояло сделать обычную работу.
***
Люди столь разные на трибунах. Старики и совсем молоденькие девушки. Воины стражи и магистры научного ордена, развалившиеся на треснувших камнем лестницах. И будто мало им было дыма печных труб - они дышали через странные палочки, вытягивая дым внутрь себя, а потом выпуская наружу.
Кто-то носил на носу странное приспособление - два стеклянных круга на чугунной дужке. Кто в мантиях восседал в крытых ложах, сложив ноги на спины полуголых эльфийских рабынь (те отводили от арены свой забитый взгляд). А кто кидал в них мусором с высоты сквозного моста.
И все они оглушали криками. Ей это показалось странным. Вышедший человек не выглядел сильным воином. Скорее выглядел обычным юношей не старше ее самой. Уж больно худ.
Обмотанный грязным тряпьем так, что лица не видно. А сзади еще и чугунный шар на цепи волочится. "Чтоб не сбежал" - догадалась эльфийка - "Тоже пленник".
У него и оружия не было.
Эль посмотрела по сторонам. Может быть он шут и клоун? Вышел позабавить публику, перед тем как казнить эльфов? Видимо так оно и есть. А чуть позже стражи выпустят стаю пещерных львов или дикого тролля, не оставив ни единого шанса.
Впрочем, шансы все-таки были. Странная традиция людей удивляла ее. Им даже выдали оружие. Древнее и ценное - люди когда-то отняли его у эльфов прошлого.
Верные воины в доспехах и с превосходными клинками; Госпоже вручили кинжал, а в руках у фрейлины Эль малый лук. Наморщив лоб еще раз, Эль все-таки сдалась, списав происходящее на человеческие странности.
Меж тем гладиатор в ярком, лоскутном тряпье медленно приближался к ним. Из него сочился дым - он то и дело подносил странную тлеющую палочку ко рту. У многих людей сверху - такие же.
Будто подтверждая ее догадку, он пританцовывал и потешно выкидывал руки вперед, чем вызывал еще большие бури на трибунах.
- ...признанная вредность эльфов, - продолжал голосить глашатай, - состоит (прежде всего остального) в факте низкого происхождения и низкого ума. Ибо сказано великим гроссмейстером Реле:
"Эльфы, что свиньи, не имеющие шеи. Они не в силах поднять голову к небу и познать: что есть мир?! Они всегда будут копошиться в грязи, поклоняясь деревьям и луне, вместо того, чтобы понять самую суть! Как двигается та самая луна по эллиптическим небесным рельсам? Чей поршень движет ее колесами, и что за великий пар рвется, как бешеный, из котла ее механизма?
Мы покоряем небо и недра земли! Мы рвемся к знанию! Наша цель - звезды! Эльф, мешающий нам своим варварским колдовством, - преступник! Само существование эльфа преступно!".
По земле проходили мелкие толчки. Такие мелкие, что людям и не заметить. Но Эль чувствовала их. Где-то внизу крылась большая магическая сила. Отчего-то до сих пор безмолвствующая...
- С животным вида "Эльф" не рекомендуется устанавливать контактов кроме случаев, установленных магистратом как особенных. Представитель человека волен поступать с эльфом так, как установлено зачитанной нормой Пюпитра, включая увеселительные пытки и действия с целью получения интимного удовольствия.