— Знакомая история. Это все, шериф?

— Все. Хаммонд пока в Палмерстоуне, но я буду удивлен, если он откроет еще что-нибудь. За почтовым отделением следят по-прежнему, но убежден, к ящику никто не придет. А как вы? Что нового? Нашли след?

— В настоящее время ничего сенсационного. Сейчас я собираюсь искать труп.

Несколько секунд трубка молчала. Наконец Лейверс шутливо высказался:

— Зачем? Вы что — потеряли его? А если серьезно, о ком речь?

— Кельнер. Я убежден, что ее прихлопнули. Она исчезла из Вэйл-Хейтс с неделю тому назад так же таинственно, как и Лейла Кросс. С тех пор ее не видно и не слышно.

— Интересно. И где вы думаете найти ее труп?

— Не знаю, сэр. Полагаю, что он должен быть недалеко от Вэйл-Хейтс. Она оставалась там некоторое время после исчезновения Лейлы, что позволяет предположить, что Кельнер не боялась убийцы Лейлы. Но, в силу каких-то обстоятельств, ее все же пришили — либо в самом Вэйл-Хейтс, либо в его окрестностях.

Лейверс недоверчиво заворчал:

— Все это только гипотезы и, может быть, немного интуиции. Во всяком случае, мы в тупике и выйдем из него, только если нам здорово повезет. Делайте все, что считаете нужным.

— Да, сэр.

— Держите меня в курсе.

Он повесил трубку.

Вернувшись на кухню, я налил третью чашку кофе.

— Ты снова в раздумьях! — бросила с упреком Джо.

— Ты знакома с Кауфманом два года. Скажи мне, что ты о нем думаешь?

— Я думаю, что это грязный тип! Дерьмо!

— А Порки Смит? Ты его знаешь?

— Не слишком хорошо. Пожалуй, одно: он правая рука Эли. Мне об этом говорила Марлен, и у меня было впечатление, что она его боится. Она сказала однажды, что по сравнению с Порки Эли просто любитель. Когда Эли нужно было свести счеты, работу делал Порки.

— Похоже.

Джо вопросительно посмотрела на меня.

— Зачем ты задаешь мне все эти вопросы насчет Кауфмана?

— Из-за последней ночи, — ответил я. — Как подумаю… Явился на вечер, наплел им историю, будто бы послан Ленниганом, и, когда они заметили, что это брехня, я удрал. Тогда Порки пустился по моим следам и поймал меня у тебя. Он достал свою пушку, а он умеет ею пользоваться, и на большой скорости обыскал меня… Короче, это профессионал! Тот еще бандюга! Но как только я открылся, он внезапно увял, как осенняя роза под снегом. Потрудился съездить в отель и проверить точность моих заявлений. Вернувшись, был готов сделать все, лишь бы я остался доволен.

— К чему ты ведешь?

— Когда мы вернулись к Кауфману, я допрашивал его довольно бесцеремонно, даже угрожал… И он ползал на брюхе: «Да, лейтенант», «Нет, лейтенант». В это время Порки играл роль лакея и подавал мне выпивку.

— Я все-таки не понимаю…

— Есть одна-две вещи, которых не следует забывать…

Мы знаем, что Кауфман — настоящий главарь Лос-Анджелеса. Он участвует во всех незаконных махинациях Западного побережья. У него шикарные знакомства.

Я вторгся к нему и наболтал сказок. Когда он узнал, кто я в действительности, он увял. Что касается Смита, он мог бы уверить, что он ворвался к тебе с пистолетом для того, чтобы защитить тебя, потому что наш отъезд из дома Кауфмана весьма смахивал на похищение. Они могли бы даже повредить моей работе у шерифа, ведь они люди с весом. Но что сделал Кауфман? Он не грозил подать жалобу, он не кричал, не возмущался, не вызвал десяток адвокатов, которые у него на жалованье, он не сказал мне:

«Убирайся отсюда, я тебе обещаю испортить твой послужной список». Ничего подобного. Как только я сказал, что я фараон, они принялись меня всячески обхаживать, даже забыли выпить свои собственные виски.

Джо быстро закивала:

— Понятно… Такое поведение ненормально для людей их положения…

— Точно. А почему? Потому что им есть что скрывать.

Что-то действительно серьезное. Когда они узнали, что я полицейский, то испугались: вдруг интересуюсь именно тем, что они так тщательно скрывают. И как облегченно они вздохнули, решив, что я веду дело, либо их вовсе не касающееся, либо мало касающееся! Вот они и бросились обнимать меня!

— Черт побери! — с энтузиазмом вскричала Джо. — Ты начинаешь рассуждать, как настоящий детектив!

— Но я и есть детектив!

— Все время забываю, — сказала она. — Надо сказать, ты здорово ориентируешься, даже в кромешной тьме.

— Выпьем по стаканчику? — предложил я.

Мы прошли в гостиную. Я поставил пластинку на проигрыватель, и нежная мелодия заполнила комнату.

Я плеснул в стаканы, протянул один Джо и устроился в кресле. Она тотчас же очутилась на моих коленях, свернувшись клубком.

— Ну, так куда нас ведут эти выводы? — заинтересованно спросила она.

— Они струсили! — сказал я. — Но почему? Как ты думаешь?

— Скажи мне.

— Такое впечатление, что их смущало мое присутствие в доме.

— Считаешь, они там что-нибудь спрятали?

— Я в этом уверен.

— С каждой секундой становится все интересней…

Что, по-твоему, они спрятали?

— Труп Ольги Кельнер, — сказал я просто.

Великолепный скотч пролился мне на колени.

— Не надо говорить такие вещи даже в шутку! — выдохнула она.

— Я не шучу.

Она прижалась ко мне, закрыв глаза.

— Что ты собираешься делать?

— Вернуться в Вэйл-Хейтс. Сегодня же ночью. Я попытаюсь пробраться к Кауфману и посмотреть.

— Это опасно?

— Зависит от обстоятельств. Они вчера сдрейфили и теперь попытаются перепрятать труп в другое место, если он вообще существует. Вот почему мне нужно попасть в дом. Даже если они его перетащили, я должен найти следы.

Джо вздрогнула:

— Лучше бы я не знала!

— Ты можешь сегодня вечером пойти в кино. Или останешься дома и будешь слушать диски.

— Это заманчиво, — сказала она, — но невозможно!

— Почему?

— Потому что я поеду с тобой!

Я скинул ее с колен, вскочил и схватил за плечи.

— Послушай! Это…

Она приложила палец к моим губам:

— Ты будешь меня слушаться. Я знаю дом. Я там часто бывала. Я знаю его весь, все уголки. Это еще не все… Марлен — моя лучшая подруга, и если ее муж преступник, я должна сделать все, чтобы вывести его на чистую воду, пока она в Лос-Анджелесе.

Подумав, я счел логичными ее аргументы. С Джо в качестве гида я пройду по дому вдвое быстрее и с меньшим риском.

— Сдаюсь! — сказал я.

— Шик! Когда мы поедем?

— Поздно вечером. Если бы только можно было найти средство удалить их из дома!

Джо возбужденно щелкнула пальцами.

— Знаю, как! Сейчас позвоню ему.

— Ты спятила?

— Позвоню и спрошу, приехала ли Марлен. Это будет вполне естественно. Заодно узнаю, что он собирается делать вечером.

— Ну что же, неплохо… Ты ему скажешь, что я уехал в Палмерстоун насчет одной девицы, недавно убитой, и раньше чем через несколько дней не вернусь. Намекни, что я тебя бросил и ты возвращаешься домой. Это его успокоит на мой счет.

В глазах Джо вспыхнул огонек.

— Я могу сказать ему, что чувствую себя одинокой, — предложила она. — Он никогда не волочился за мной, но поглядывал. Думаю, он не ухаживал только потому, что я — лучшая подруга Марлен и она могла бы застукать нас.

— Было бы хорошо избавиться и от Порки, — сказал я. — Звони Кауфману. Спроси сначала о Марлен, потом вверни насчет меня. Говори немного раздраженно, ведь задето твое самолюбие. А потом добавь, что у тебя настроение повеселиться. Скажи, пусть возьмет с собой Порки, а ты привезешь из Пайн-Сити подружку для него. Этого, вероятно, будет достаточно.

— Что значит, «вероятно»? — спросила она сухо. — Я одна могу приманить целую дивизию!

Я ухмыльнулся.

— Не спорю. Если он клюнет, скажи, что приедешь в половине девятого, пусть подъезжают к этому времени. Когда они увидят, что твой дом еще пуст, подумают: ты задерживаешься в дороге — и немного подождут.

Этого нам хватит для осмотра его жилища.

— О'кей!

Я еще раз наполнил стаканы и кивнул на телефон.