Я подавил желание побиться головой о стол - сотрясение мозга еще не прошло, так что вероятность заработать мигрень на весь оставшийся день, была отнюдь не нулевая. Однако, подавить тяжелый вздох не удалось.

   Не было никакого желания готовить себе ужин, или там, сидеть за компьютером, играть на гитаре... Полная апатия и усталость.

   Выписываться из больницы пришлось с боем - врачи не хотели отпускать меня, мол, второе сотрясение за короткий срок, возможны осложнения. Впрочем, они были посланы нахер - постоянно находиться неподалеку от Рей, и не иметь возможности ее увидеть, выматывало не хуже, чем ожидание неприятностей. Думал, что дома будет легче, бытовые заботы помогут отвлечься, успокоиться. Как оказалось, я ошибался.

   Без этого состояния напряжения, в которое я усиленно вгонял себя, все время, проведенное в больнице, начали возвращаться задавленные воспоминания.

   Дернувшаяся голова Аобы. Взметнувшиеся длинные волосы - он ведь тоже был металлюгой, играл... Вроде бы на бас-гитаре.

   Память сохранила этот момент, как на фотографии. Брызги крови, какие-то осколки, матово-темным выделяющиеся на фоне светлой витрины. Звук. Громкий хлопок, и почти незаметный на его фоне хруст. Разбившееся стекло. Мгновение тишины, и вслед за ним, многоголосый крик.

   И запах чего-то старого, сырого и заплесневевшего. Как в старом холодильнике, куда давным-давно никто не заглядывал.

   Я поймал себя на том, что трясясь, остервенело тру щеку, на которую брызнула кровь Аобы. Хватит, хватит... Успокойся.

   Несмотря на все самоуговоры, слова, которые я повторял словно мантру, унять дрожь никак не получалось. Меня уже не просто трясло - колотило, словно в судорогах, а из глубин памяти все продолжали всплывать картинки.

   Аоба. Его смерть. Тот телохранитель, так и оставшийся для меня безымянным. Его движение, когда он поднял пистолет, и то, как он начал дергаться, когда в него попали пули.

   Пелена страха, бессильной злобы, и какого-то беспросветного отчаянья накрыла меня с головой, не давая успокоиться, сосредоточиться.

   На весь этот коктейль эмоций как-то очень легко и "правильно" легли восоминания о Евангелионе. Ева-01, неудержимо-яростная, могучая и совершенно чужая, и в то же время, дико притягательная. Как-будто чужой человек, пахнущий, как кто-то очень родной и близкий. Это противоречие раздражало, заставляло беситься в приступах бессильной злобы, выместить ярость хоть на ком-нибудь...

   Неспособный сопротивляться всем этим чувствам, я скрючился на полу, спрятав голову в руках. Дико хотелось спрятаться, свернуться в самого себя, схлопнувшись и исчезнув из этого мира...

   Как же мне не хватает Рей...