- С чего это? - Валдаев прикинул, что по работе не делал никаких проколов. И уж допрыгаться никак не мог.

- Не знаю. Лучше тебе на глаза ему не попадаться.

- Сейчас исчезаю. Только статью подправлю.

Валдаев прошел в корреспондентскую комнату. Открыл ключом дверь. На столе стоял еще теплый чайник - значит, недавно здесь был кто-то из коллег.

В "дипломате" лежала дискета с авторским вариантом статьи о заговорах смерти, дистанционно насылаемых на "заказанных" жертв московскими шаманами-киллерами из секты Буду. Статья являлась на девяносто процентов плодом его фантазии. Он вывел файл на экран. Просмотрел на бумаге безграмотные поправки главного редактора и принялся вносить в текст изменения. Немножко подскоблил материал в русле, угодном его начальственному превосходительству, распечатал на принтере.

Потом прикрыл глаза. Просидел несколько минут. Мысли его улетели далеко. И задолбила клювом дятла мысль:

"Что-то надо делать... Элла, Элла, куда же ты делась?"

Он пододвинул к себе телефонный аппарат. Настучал номер Эллы. И минуты две ждал, что кто-то откликнется. Потом еще раз набрал номер. На этот раз он ждал минут пять. Естественно, без всякого толка.

Он открыл записную книжку. Нашел стиснутую между страницами визитную карточку. Набрал один телефон и нее, обозначенный как "раб.", что означало рабочий. Там никто не ответил. Тогда он набрал домашний телефон. На седьмом звонке трубку подняли.

- Ротшаль у аппарата, - по-старомодному выразился профессор.

- Здравствуйте, Ким Севастьянович. Это Валдаев.

- Приятно слышать вас, Валерий.

- Ким Севастьянович... - Валдаев замолчал, не в силах закончить.

- Ну, я слушаю. У вас продолжение тех неприятностей, о которых вы рассказывали мне?

- Нет. Тут все в порядке... У вас Элла не появлялась?

- Нет, - даже по телефонным проводам прошла волна тревоги Ротшаля. - У вас взволнованный голос.

- Она была у меня. И ночью куда-то сорвалась.

- Вы поссорились?

- Нет. Ничего такого.

- Просто взяла и ушла?

-Да.

- Это странно. Очень странно.

- Вот именно!

- Странно и то, что Элла должна была утром появиться у меня или позвонить. У нас с ней сегодня достаточно важное дело. Она обязательно должна была выйти со мной на связь.

- Так где же она?!

- Я попытаюсь ее найти... Обычно она не бывает так беспечна. Так что вы взволновали меня, молодой человек. И сильно озадачили.

-Но...

- Не надо оправдываться. Я все понимаю, - последние слова Ротшаля прозвучали будто с каким-то подтекстом. - Позвоните мне часа через два. Может быть, все уладится.

- А что, может не уладиться?

- Не знаю, не знаю.

Валдаеву показалось, что профессор знает больше, чем говорит. Или просто хочет напустить туману. Впрочем, последнее маловероятно. Этот человек не из тех, кто любит иг-Рать на публику.

Валдаев в сердцах бросил трубку и зло воскликнул:

- Черт его дери!

- Кого? - поинтересовался ответсек, заходя в кабинет.

- Программу "Геном человека".

- А чем она тебе насолила?

- Да шибко умные там все.

- А, -- ответственный секретарь зевнул.

- Держи, - Валдаев протянул ему вновь отпечатанный материал.

Ответсек, еще слаще зевнув, лениво кивнул и отправил материал в папку.

- Пошел я, - сказал Валдаев, поднимаясь.

- Далеко?

- Стреляться.

- Что ж, дело добровольное, - хмыкнул ответсек.

Валдаев вышел из кабинета. В коридоре прислонился лбом к холодной стене. Стреляться он пока не собирался. Но жить ему уже начало надоедать...

* * *

Этим вечером Валдаевым владело ожидание. Он несколько раз звонил Элле по телефону - без всякого успеха. И Ротшаль куда-то провалился, тоже на звонки не отвечал. Оставалось ждать, что телефон зазвонит сам. И этот звонок принесет с собой известия.

Однако телефон не звонил. Как в спячку впал. И Валдаев чувствовал раздражение на этот фирменный "Сони", хотя умом понимал, что штуковина не виновата. Да, в конце концов, ей, вещи неодушевленной, совершенно все равно, злятся на нее или нет.

На улице темнело. Валдаев сидел в кресле, не включая свет, и будто внутренне затвердевал. И им завладевали, играли как игрушкой вечерние страхи.

Валдаев давно убедился, что страхи живут вообще вне сознания. Они самостоятельные хищные существа. Раз возникнув, они, почувствовав слабину в человеке, набрасываются на него вновь и вновь в самое неожиданное время. Они сжимают сердце и гонят бешено кровь по жилам. Истачивают нервы и здоровье. Ослабляет их только время. Но в принципе они неуничтожимы. Иногда к Валдаеву возвращались даже детские страхи. Какие-то картинки, ощущения ужаса. Со страхами надо уметь бороться, но у него это получалось туго.

Взор его скользнул по темной кучке Эллиных вещей. Он даже не удосужился их убрать. Сейчас вид этих вещей привел его в чувство.

- Хватит, - громко воскликнул он, будто желая обозначить свое присутствие в этой квартире, убедить самого себя, что он еще жив.

Он встал. Нужно шевелиться. "Не спи, замерзнешь", - вдруг вспомнил он детскую присказку. И сейчас она показалась ему смешной. Он издал истерический смешок. А потом принялся запихивать вещи Эллы в полиэтиленовый пакет. Он примерился, куда бы его засунуть. Потом кинул в гардероб.

Он представил - дверь открывается, и из ванной выходит Элла. С ней ничего не случилось. Просто она выпала из потока времени...

- Это же делирий, - простонал Валдаев.

За окнами все сгущалась темнота. Она густела и в квартире, пряча очертания предметов. Темнота эта сжимала тисками...

Его вдруг объял холодный ужас. Он съежился в кресле и с ясностью необыкновенной понял - он сходит с ума. Если уже не сошел. Может, сошел давно? Может, все прошлое - ложная память?

- Хватит, - прошептал он, ощущая, будто погружается в болото.

И тут зазвонил телефон.

Валдаев дернулся к нему. Схватил трубку. Это наверняка звонит Элла. Она сейчас скажет, что решила подшутить над ним. И что скоро вернется. Он подуется чуток, но все-таки великодушно примет извинения. И у них будет чудесная ночь. Еще более чудесная от сознания Валдаевым того, что °н вновь обрел потерянное.... Или это Ротшаль? Он успокоит, скажет, что все в порядке.

- Алло! - крикнул Валдаев.

- Валдаев. Чего ты так кричишь? - послышался прокурорский голос.

- Лена, - разочарованно выдохнул он.

- А ты кого ждал? Нет, ну кто тебе может позвонить в твою берлогу, а? Только такие же, как ты...

- Ты звонишь, чтобы меня оскорблять? - произнесен.

- Я? Тебя? Оскорблять? Валдаев, ты о чем? Конечно, ту погубил столько лет моей жизни, что любая другая женщина устроила бы тебе кузькину мать. Но...

- Чего ты хочешь?

- Семьсот рублей Левоньке на теннис.

- Зачем Левоньке теннис?!

- Потому что Левонька должен заниматься спортом, чтобы вырасти сильным. Иметь волю к победе. И как можно меньше походить на отца.

- Ну да. Ты его ещё отречься от меня заставь.

- Ох, Валдаев.

- А твой червь таможенный обнищал?

- Нет. Но он уперся. Хочет, чтобы ты тоже материально поучаствовал в судьбе сына.

- Ах, дело в принципе.

- Да. У кого-то на свете есть принципы. Ты не слышал об этом?

- Слышал.

- Эх, Валдаев, жалко мне тебя. Пропадаешь ты без меня...

- Не смеши.

- Напрасно смеешься. Ты же слабый человек. Я понимаю, ты не виноват. Вот сижу, книгу читаю - "Практичен психология". Там все про тебя. У тебя слабый тип нервной системы. В мозгу возбуждение преобладает над торможением. Цитирую: "Люди со слабым типом нервной системы как правило, мнительны, ранимы, они застревают на своих эмоциях".

- И что?

- В общем, люди они никчемные. И ты этому иллюстрация.

- Ну... - Он набрал побольше воздуха, ощутив, что его захлестывает злость. Сейчас он выскажется. Все выложи этой дряни!

Когда он выдохнул воздух, порыв уже прошел. Он только произнес:

- Ну ты хамка...

- Ой, Валдаев, не надо. Это еще как посмотреть...

Она опять затрещала.

Высасывала она из него энергию минут десять. Насытившись, попрощалась и даже забыла о деньгах, которые он должен за Левонькин теннис.

Этот звонок разозлил Валдаева. Но и вернул на грешную землю. Он поднялся с кресла, включил свет. Потом телевизор, и тишину разорвал тонкоголосый вопль:

- Ты меня любила, любила, любила... Пел какой-то голубоватый мальчик. Опять зазвонил телефон. Валдаев подался вперед. Сорвал трубку. Крикнул:

- Слушаю!

На этот раз звонил тот, кого ждали, - Ротшаль. Вот только звонил профессор всего лишь для того, чтобы проинформировать: он так ничего и не узнал, и ситуация представляется ему все более таинственной.

- Раньше она так пропадала? - спросил Валдаев.

- Нет, никогда. Она достаточно собранный и щепетильный человек.

Разговор принес только огорчения. Валдаев положил трубку. И тут же послышался звонок в дверь.

В груди екнуло. Он подошел к двери. Поглядел в мугный "глазок" и увидел в полутьме лестничной площадки женскую фигуру.

Он прижмурился. Тяжесть, лежавшая на его плечах, начала куда-то уходить. Он дрожащими руками сдернул цепочку, отодвинул засов, дернул тяжелую дверь. И крикнул:

- Элла!

* * *

Волна радости приподняла к небесам Валдаева... И тут его с размаху ударила о камни разочарования. - Вам кого? - сдавленно спросил он.

Девушка, стоящая перед дверью, была вовсе не Элла Хотя в "глазке" нетрудно и перепутать - фигуры у них были схожи. Девице было лет двадцать пять - двадцать семь. одета в мини-юбку и глухую кожаную куртку, застегивающуюся под подбородком. Непонятно было, как она дошла досюда - на таких толстенных и высоченных платформах далеко не уйдешь. Она была рыжая и наглая.

- Вас! - прикрикнула она, ставя ногу на порог так, чтобы Валдаев не закрыл дверь.

- Я вас не знаю.

Тут она вцепилась ему в рукав.

- Зато я тебя знаю.

- Вы кто?

- Я подруга Эллы...

- Тогда... - он сглотнул комок в горле. - Тогда проходите...

Он отступил, пропуская ее в прихожую.

Она прошла туда, прислонилась спиной к стене, скрестила руки на груди и оценивающе, с ног до головы оглядела его. Ему было неприятно от этого взора. Так осматривают вырезку в мясном магазине.