Всё. Ладно. Кусаю капсулу…
Нет. Ещё один взгляд.
Стоп. А что это рядом за холмик? Что это за груда постельных принадлежностей? Шевелится. Она ещё и дышит!
Вглядываюсь повнимательней – тень, плохо видно. Рядом определённо кто-то есть. Нет, мне не кажется. Рядом с Дианой, рядом с моей Дианой, укрытый отдельной простынёй, лежит мужик. И спит. Гад.
От потрясения я чуть не раздавил капсулу. Что в данной ситуации оказывалось совершенно не к месту.
Так… Мужик… Диана…
Что-то об этом я почему-то не подумал. Хотя – чему тут удивляться? Не сказать, что пустяки, но дело житейское. Нельзя жить на свете женщине без мужчины. А мужчине – без женщины.
Не ждать же Диане все десять лет, когда это я соберусь к ней приехать на верблюде предлагать руку и сердце…
Ну, что ж. Вариантов тут никаких. Мужика нужно мочить. Сейчас придушу его тут тихонько, оттащу к окошку, посплю с Дианочкой, а там видно будет.
Молился ли этот узурпатор перед сном?
Я уже размял пальчики, чтобы рывком, коротко крутануть ему шею. Чтобы всё быстро, чтобы не мучился. И чтобы Диану не разбудить.
Но что-то насторожило меня в его лице, которое так и оставалось скрытое тенью.
И в это время соперник мой во сне повернулся. Его волосатая рука бессовестно соскользнула на открытое бедро Дианы…
А лицо у неё совершенно счастливое…
Нет, вот тут самое время этого кобеля и замочить. И я уже изготовился. И… Замер…
Господи… Да это же… Я… …
Да… Тут очень длинная пауза возникла…
Да. Рядом с Дианой, положив ей руку на голое бедро, невинным сном младенца, спал я.
И мне было хорошо.
И, как и у Дианы, у меня было очень счастливое лицо.
И как это я сразу не обратил внимания, что волосатая рука – это моя рука?..
Главное всегда – никогда не спешить, ничего не делать сгоряча.
Жаль, конечно, что замочил охранника. Это же был мой охранник. Нужно будет завтра с Дианочкой посоветоваться, куда деть труп и кого бы из надёжных ребят подыскать на его место.
И – надо, наконец, зайти в музей Достоевского. Там, я слышал, работает интересный писатель Виктор Винчел.
Я давно хотел с ним познакомиться.
ПУТЬ К СЕРДЦУ МУЖЧИНЫ
«…оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одной плотью…»
Евангелие от Матфея. Гл.19.5.
Оператор ГРС (газораспределительной станции) – самая лёгкая профессия в системе Газпрома. Поселяют оператора в специальном доме возле газораспределительной станции, где ему не нужно платить ни за квартиру, ни за свет, ни за газ.
Во дворе дома огородик, сарайчик. Можно заводить подсобное хозяйство и постепенно становиться зажиточным, вполне пригодным к раскулачиванию, человеком.
Оператор следит за давлением газа, который расходится по колхозам, заводам и городам и, если что не так, жалуется по телефону диспетчеру.
Если работа с напарником, то сутки работаешь – сутки отдыхаешь.
Если без напарника – работа каждый день, но можно брать выходной один раз в неделю. Только уходить из дома никуда нельзя, потому что в любой момент может позвонить диспетчер и чего-нибудь спросить.
И так – всю жизнь.
Работа операторов ГРС вредная. Они иногда взрываются, вместе со своими ГРС-ками. За это им раз в месяц выдают молоко в бумажных пакетах.
Начальству операторов жалко, когда они взрываются. Поэтому раз в три года оно посылает рабочих с ГРС на курсы, чтобы они там вспомнили про технику безопасности и о том, для чего нужны краны, кнопочки и рычаги в домике, куда они через день ходят работать.
Раз в одну – две недели начальство приезжает на ГРС с проверкой или для контроля. И тогда оно просто куда-нибудь устно нехорошими словами посылает оператора ГРС. Потому что обнаруживает, что трава на территории ГРС не выполота (если летом), либо – снег с территории не убран, дорожки не протоптаны (это, если зимой).
Ещё начальство напоминает оператору ГРС, что ему и так тут делать нечего, а он ещё и, неизвестно за что, деньги получает.
Как постепенно можно догадаться, в истории нашей речь пойдёт об операторах ГРС. Обо мне и Даньке Корсунове, операторе с соседней, Чилисайской ГРС.
Нас в очередной раз направили на курсы повышения квалификации. Прошлый раз я ездил с Генкой Соловьёвым, сейчас выпало с Данькой.
Учили нас в славном городе Челябинске, который приобрёл в последнее время почти мировую известность благодаря любви простого токаря четвёртого разряда Ивана Дулина к своему начальнику, Михалычу.
Ведь вот какая штука: Челябинск в соревновании по трудовым достижениям всегда был только равным среди самых достойных. Как ни тужились передовики производства, а с ними и сами предприятия, возвыситься над другими городами, перевыполняя планы, а выделиться особенно было нечем.
Пока не появилась эта самая знаменитая Любовь между Иваном Дулиным и Михалычем.
Которая превратила Челябинск в российскую Верону. А Иван Дулин с Михалычем встали в один ряд с такими легендарными парами, как Тахир и Зухра, Ганга и Джамна, Лейли и Меджнун, Козы Корпеш и Баян Сулу, ну и, конечно Ромео со своей Джульеттой.
На фоне этих ярких, потрясающих своей свежестью отношений, побледнела даже история любви местной девушки, которая когда-то, из-за неразделённости своего чувства, бросилась со скалы в речку Челябу.
Кто только от безответной любви в речку не бросался, кого этим удивишь?
Нет в России такого города, который не был бы славен своими заводами и передовиками производства, как нет и города, и даже посёлка, в котором кто-нибудь не наложил на себя руки от безответной любви.
В Любви, чтобы она, как событие, вдруг засияла, ослепила всех своей новизной, чтобы она осталась в памяти потомков, необходим новый, качественный рывок.
Вот, собственно, что и удалось сделать простому слесарю Ивану Дулину, когда он, несмотря на все преграды и препоны, несмотря на явную гетеросексуальность своего начальника, принудил-таки его к законному браку.
Покрыв и начальника, а с ним и весь город Челябинск, неувядаемой славой.
Ну, а нам с Данькой Корсуновым в Челябинске предстояло повысить свою квалификацию оператора ГРС в специальном Учебном Центре. Прекрасное общежитие, занятия с девяти до пяти, остальное время делай, что хочешь.
Мы с Данькой хотели гулять по Челябинску. Как все прогулки по Интернету рано или поздно приводят на порносайты, так любая прогулка по незнакомому городу заканчивается неожиданной приятной находкой винного магазина.
Вообще я привокзальных магазинов не люблю. Как правило, там всё продаётся дороже, а качество, к примеру, продуктов, может колебаться от низкого, до обыкновенной отравы.
Живут вокзальные киоски и забегаловки на том, что приезжий города не знает, далеко не пойдёт и с голодухи всё, что ни увидит, съест.
Если потом и умрёт, то уже в вагоне, далеко за пределами города, где предавался опасному чревоугодию.
Ни я, ни Данька, исключением не являлись. Вели себя, как обыкновенные приезжие. У вокзала зашли в универмаг «Синегорье». Большой, современный, построенный в виде египетской пирамиды. Фонтаны, эскалаторы. Самое интересное – внизу, в цокольном этаже. Отдел «Краснодарские вина». Молодое вино урожая 2008 года. Свеженькое. Чистый сброженный виноградный сок.
Тут хочется забыть, что винный этот отдел находился у самого вокзала. И что налить из бочонка в пластмассовую «полторашку» могли, что угодно. Но там были маленькие бумажные стаканчики. Покупателю давали попробовать. Мы с Данькой попробовали. Нам понравилось. Из восемнадцати сортов мы даже выбрали что-то, самое вкусное. Может, оно и была та же отрава, но – какие там из нас знатоки.
Кто нам когда прививал культуру пития? Юность прошла среди «портвейнов», «таласов», «агдамов».
Затарились. Поехали в общежитие.
Нет, откровенные пьянки в общежитии были категорически запрещены. При обнаружении факта распития можно было не только вылететь из общежития, но потом ещё полёт и продолжить – потерять работу. Поэтому пить нужно было тихо, по-человечески. Без криков и громких матерных высказываний. Без топанья в перерывах по коридору с зажжённой сигаретой. И – тем более – без диспутов уже там, в коридоре, взявшись за грудки, на тему «Уважаешь ли ты меня?».