На территории бывшего военного городка сейчас дислоцировались десятки мелких контор, торговавших чем угодно. В какой-то газете даже поторопились назвать это место бизнес-центром. Двухэтажное П-образное здание штаба оккупировала промышленно-финансовая ассоциация «Ядро». Вокруг дома натянулась новая, не в пример проржавевшей армейской, колючая проволока, по углам вознеслись хитроумные вышки со всевозможной электронной аппаратурой слежения, а на газоне справа от главного входа замер неизвестно как попавший в гражданские руки БТР с задранным к небу стволом пулемёта.

Марголин обогнул здание штаба и попал в проезд между бывшими казармами. Один из домов здесь сверкал евростандартовскими окнами и скромно гордился выстроившимся вдоль фасада рядом автомашин. Марголин припарковал БМВ, неторопливо, не обращая внимания на дождь, пересёк площадку и остановился на крыльце, стряхивая капли с волос.

В бывшем помещении солдатской столовой открылся бар, а скоро должно было осветиться огнями и казино «Генерал». Учебные корпуса переоборудовались под развлекательный центр, но спортивный городок не потерял своего назначения: его дополнили бассейном, кортами, тренажёрным залом, в закрытом тире выстрелы звучали ещё чаще, чем раньше. Днём здесь стреляли из спортивных и разрешённых для частных охранников боевых стволов, а ночные клиенты пользовались чем угодно.

За всеми этими переменами, за давней разрешающей подписью на пожелтевшем уже документе стояло «Ядро». В прямом и в переносном смысле. Группа политиков, финансистов, предпринимателей и бандитов высшего звена. Цель их была грандиозна, но и люди, к ней стремившиеся, не были мальчиками. Они привыкли действовать чужими руками и подставлять чужие головы. Они не спешили. Перестановки в городской администрации сопровождались серией скандалов, Следующим этапом было назначение на пост начальника ГУВД своего человека. Он не был совсем «своим», его использовали втёмную, зато он был полностью управляем и обладал незаурядной энергией. В оперативных комбинациях высокого уровня он ничего не понимал, всех, кто мог бы ему что-то разъяснить, разогнал в первые же дни. После этого появился вызволенный из безделья и забвения Марголин. Общий план операции был разработан не им, а группой аналитиков, но руководил исполнением плана он. В результате ядро стало «Ядром» и протянуло свои щупальца во все сферы городской жизни — как легальной, так и теневой.

Марголин миновал просторный холл, поздоровался с охранником, который его не знал, но посчитал знакомым, и поднялся на второй этаж. Лестница была покрыта светло-серым ковролином, и Марголин, глядя, как утопают в высоком ворсе подошвы его ботинок, подумал, что охранника надо наказать. А заодно и его начальника.

В коридоре пол был выстлан ковролином ярко-красной расцветки, и Марголин перестал смотреть под ноги. Покрытие он бы тоже сменил, как и ротозея-охранника, но это было не в его власти.

В конце коридор поворачивал налево и утыкался в дверь из светлого дерева. Сбоку на стене висело переговорное устройство, для включения которого надо было знать код. Марголин набрал нужные цифры, а потом приложил к осветившемуся миниатюрному экранчику левый указательный палец. Из динамика раздался щелчок, но вопросов не последовало. Шевельнулась закреплённая под потолком видеокамера, а спустя секунду ухо различило приглушённый, неопределённого рода гул — отползла в сторону металлическая плита, установленная за деревянной дверью. Марголин повернул ручку и вошёл.

Помещение из двух комнат было обставлено скупо. В дальней находился компьютер, ради сохранности которого и были созданы все эти меры предосторожности. Шифр знал только Марголин.

— Привет. — Марголин пристально посмотрел на охранника. — Все нормально?

— Да. — Тот пожал плечами и отвёл глаза.

Расстёгивая плащ, Марголин прошёл к компьютеру, осмотрел его и запер дверь. Вешалки в комнате не была, и он повесил плащ на ручку оконной рамы. Открыл вмурованный в стену сейф. Там располагался пульт дистанционного управления ещё одной видеокамерой, о наличии которой охранник ничего не знал. Она контролировала обе комнаты, автоматически включалась при приближении к компьютеру на расстояние ближе полутора метров и работала до тех пор, пока в помещении находились люди или объект не покидал запретную зону. В том же сейфе стоял и телевизор. Марголин наугад отмотал плёнку назад и включил воспроизведение.

Конечно, он был прав. На секунду по его лицу скользнула кривая ухмылка, потом глаза опять стали серьёзными. Он придвинулся ближе к экрану, пытаясь различить лицо девушки, лежавшей с охранником на полу передней комнаты. Пол был покрыт линолеумом, и им, наверное, было неудобно, но на неудобства они внимания не обращали. Марголин терпеливо ждал, прежде чем остановил плёнку и всмотрелся в черты искажённого удовольствием молодого лица.

Когда на объекте долго ничего не случается, а условия службы таковы, что и случиться-то вроде бы ничего не может, бдительность неминуемо падает. Никакие деньги, никакие проверки и наказания не смогут исправить положение. Человек может находиться в постоянном напряжении, если знает и понимает, для чего это нужно. А взять этого парня: он сидит здесь сутки через двое, не представляя, что и от кого оберегает. Ему скучно. Видик надоел, а игровой компьютер ему не поставили. Пить он опасается. У него договорённость с внешним постом, его заблаговременно предупредят о приезде хозяина, так что подругу он успеет прогнать, а последствия пьянки быстро не ликвидируешь. Подвернулся благоприятный случай — и он им воспользовался…

Продолжая разглядывать лицо девушки, Марголин достал из кармана сигареты и закурил. Попавшая в глаз струйка дыма заставила его зажмуриться, на лбу собрались морщины.

Он промотал плёнку вперёд, опуская волнующие моменты, и обратил внимание, что юная белокурая девица ведёт себя куда активнее мужественного кавалера… Стоп! Охранник остался лежать на холодном линолеуме лицом к окну, поджав ноги и подложив под голову руку. Будучи совсем не хилого сложения, он выглядел тощим и жалким, что ли… Девица встала и оглянулась. Наклонилась, подобрала со стула свою рубашку и, прижимая её к груди, пробежала в соседнюю комнату, где находился сейчас Марголин. Замерла у компьютера. Протянула и тут же отдёрнула от клавиатуры руку. Резко подняв голову, осмотрелась. Задержавшись на закреплённом справа от столика зеркале, поправила волосы. Пробежала обратно. В падающем из окна свете мелькнул шрам слева на пояснице.

Одевшись, девица растолкала охранника, и тот, с трудом продрав глаза, проводил её до двери. Прощальный поцелуй был холоден, как линолеум. С раздражением натянув камуфляж, охранник протопал босыми ногами к креслу… На этом запись оборвалась.

Закурив новую сигарету, Марголин отмотал плёнку назад, до момента прихода девушки, и подумал, что блондинка — обычная проститутка. Почему бы и нет? По ночам здесь остаётся масса народа, так что какой-никакой, а спрос есть.

Правдоподобно. А её интерес к компьютеру? Любопытство?

Охранники дежурили сутками, меняясь в девять часов вечера. Марголин считал такую систему наиболее эффективной. Он шагнул к двери, собираясь позвать охранника, но передумал. Прикрыл дверцу сейфа и сел к компьютеру.

Он просмотрел список всех сотрудников милиции, уволенных за два последних года. Перечень был длинным. Марголин оставил фамилии тех, кто имел отношение к оперслужбам. Сорок два человека. Рассеянно проглядывая список, он, нахмурившись, исключил ещё одного, которого знал лично. Сорок один. Кто-то из них должен иметь отношение к организации, поисками которой Марголин занялся.

Через десять минут на экране осталось десять фамилий. Можно было исключить ещё одного, но Марголин, подсознательно испытывавший симпатию к круглым числам, этого не сделал. Левой рукой, не глядя, он нажал какие-то кнопки, поднялся и подошёл к окну. В затылке появилась тяжесть. Она пугала его. Когда-то в Португалии ему проломили череп, ткнули ножом под ребра и бросили в реку. Врачи предупреждали, что последствия травмы могут сказаться самым непредвиденным образом, но минуло без малого двадцать лет, и он поверил, что излечился.