Владельцем пейджера 05-979 оказался Курчанов Николай, тридцати одного года, прописанный в общежитии механического завода недалеко от бывшей воинской части, захваченной ассоциацией «Ядро». В базе данных компьютерной сети, доступ к которой имел Марголин, информации о нём было крайне мало, но раз он всё-таки мелькнул. В восемьдесят девятом году Курчанов был осуждён за разбой и отсидел шесть лет, после освобождения привлекался за вымогательство, но дело было прекращено за недоказанностью. Марголин выяснил, что прежде Курчанов якшался с «хабаровскими», а теперь с компанией бывших сотрудников милиции, по разным причинам уволенных из органов и безуспешно пытавшихся занять сколько-нибудь значимое место в среде городского криминалитета. Посетив общежитие, Марголин, к немалому своему удивлению, выяснил, что Николай там действительно живёт, и даже нашёл ободранную, с порнографической наклейкой под ручкой, дверь его комнаты. К механическому заводу общага имела минимальное отношение. Её заселяли люди самых разных, как правило неспокойных, профессий, а один этаж целиком был отведён под гостиницу для каких-то иностранцев, невесть как пробравшихся в Новозаветинск.

Марголин без труда вскрыл украшенную картинкой дверь и осмотрел Колино жильё. Горы грязного белья были единственной достопримечательностью убогой комнаты. Под матрасом нашёлся измятый конверт с четырьмя сотнями долларов в мелких купюрах, а из прикроватной тумбочки вывалилась старая записная книжка в треснувшей обложке. Доллары Марголин бросил обратно, а записную книжку положил себе в карман. Расхлябанный замок не хотел закрываться, и, орудуя отмычкой, Марголин заметил девушку в дырявом халате. Делая вид, что не обратила на него внимания, она прошла на кухню, и как только она исчезла из поля зрения, замок тут же подался, будто этого и ждал. Крайне недовольный собой, Марголин вышел на улицу, прошагал полквартала до своей машины и, устроившись за рулём, принялся изучать трофей.

Желтоватые клетчатые страницы были густо испещрены записями. Марголин нашёл домашний телефон интересовавшего его Кирилла, а потом и Артёма. У Артёма телефонов было два, причём второй вполне мог принадлежать какому-либо милицейскому учреждению: 17-14-02. Проверяя свою догадку, Марголин позвонил и остался доволен, услышав в трубке хриплый голос:

— Четырнадцатый отдел милиции, дежурный Григорьев. Слушаю вас!

Четырнадцатый отдел находился в Правобережном районе, что имело прямое отношение к бывшему оперуполномоченному Ковалёву, которым он очень интересовался в связи с последним своим заданием. Нехорошее совпадение. Или наоборот?

Дома Марголин занялся компьютером. Совпадений оказалось более чем достаточно. Артём Кухарский действительно работал в 14 отделе милиции Правобережного РУВД в должности водителя. Отслужил три года и был уволен по собственному желанию в августе девяносто четвёртого. В тот же период в том же отделе работал опером и Ковалёв, так что, получается, они прекрасно друг друга знали. После увольнения Артём числился охранником в частной фирме, а потом официальную трудовую деятельность прекратил, но был замечен в контактах с группировкой Гаймакова, полностью состоявшей из бывших и действующих сотрудников милиции. Зимой девяносто шестого Гаймаков погиб, к чему Марголин приложил руку, а его люди разбежались кто куда. Кухарский значительной роли в группировке не играл, его судьбу никто не отслеживал; о том, чем он занимался сейчас, достоверной информации не было. По гаишному компьютеру за ним числился добрый десяток автомашин, причём пользовался он не только старым «Фордом», про который говорила Игнатова, а и новыми дорогими моделями. Указанный в записной книжке домашний телефон оказался липовым.

Сведения о Кирилле были ещё скуднее. Он был прописан на Торфяном острове в двухкомнатной квартире вместе с матерью, а в восемьдесят восьмом году работал токарем на заводе «Искра».

Назвав интересующую его организацию «Логовом», Марголин выстроил в уме ориентировочную схему.

Итак, Ковалёв может быть членом «Логова». Местонахождение его в настоящее время не известно. Зато есть «крючок» на его племянницу. Вероятно, он в курсе её поведения, но история с клофелином, скорее всего, окажется для него полной неожиданностью. Если бы он про это знал, то постарался бы упрятать Ветрову подальше. Каковы будут его действия, если эта история всплывёт? Вряд ли он бросит её на произвол судьбы и наверняка проявит себя.

Есть ещё двое подозреваемых в их причастности к «Логову». Они не прячутся, но удобных подходов к ним нет. Вывод — надо их активизировать. У них, конечно же, предусмотрены планы на случай осложнений, но в нестандартной ситуации ошибки более чем вероятны. Вариант с Ветровой годится для создания такой ситуации.

Далее. «Логово», похоже, само ищет подходы к «Ядру». Канал получения информации — через проституток. Вопрос: действия Курчатова обусловлены сбором информации или не имеют ничего общего с деятельностью «Логова»? Неясных вопросов хватало.

До шести вечера Марголин провёл несколько встреч с самыми разными людьми. В 18.15, остановив машину перед супермаркетом «Восток», прикинул результаты и остался доволен собой.

В магазине Марголин доверху загрузил тележку продуктами. Покупки он упаковал в бумажные мешки, которые уложил на заднем сиденье БМВ. В 19.05 он загнал машину на стоянку, заплатил сторожу и пешком направился к расположенному кварталом дальше жилому дому. Дождь, который лениво накрапывал, когда он был в магазине, прекратился, и Марголин, шагая по пустым улицам, с наслаждением вдыхал влажный воздух. Здесь, на окраине, воздух был не в пример чище того, каким дышали обитатели центральных районов.

В квартире на шестом этаже огромного жилого дома его ожидала женщина, профессиональная содержанка. За год у неё бывало пять-шесть клиентов, и с каждым из них заключалось нечто вроде индивидуального договора. Марголин встречался с ней четыре месяца, решая, насколько ей можно доверять, и всё-таки посчитал риск обоснованным. Срок его пребывания в Новозаветинске не ограничивался месяцами, и случайные связи могли принести опасностей больше, чем связь постоянная. Она не интересовалась его делами, и это не было притворством. Кроме того, у неё не оставалось «хвостов» в прошлом, что тоже немаловажно. Марголин поздравлял себя с удачным выбором. До неё он пользовался услугами высококлассной проститутки, и с ней чувство насторожённости не оставляло его даже в самые неподходящие для того минуты.

Они поужинали. Марголин, попивая лёгкое вино, полулёжа в кресле, принялся философствовать на темы, абсолютно ему безразличные. Она умело поддерживала разговор, пока он не рассмеялся, заметив, что оба высказывают не свои мысли, а вычитанные где-то чужие истины.

Когда они легли в постель, на улице снова закрапал дождь. Марголин расслабился и не обращал внимания на писк радиотелефона, доносившийся из кармана его сброшенного пиджака…

За восемь километров от него, на той же высоте шестого этажа, в комнате размером поменьше и на кровати пожестче, тем же самым занимался Алексей. В отличие от марголинской, его партнёрше недавно исполнилось двадцать, работала она учителем в средней школе и жизнь вела добропорядочную. Профессия Алексея для неё тайны не составляла, она знала, что он занимается перегонкой из-за границы и продажей в области подержанных машин, и привыкла к тому, что паузы между их встречами растягивались до двух-трех месяцев.

Порыв мокрого ветра ударил в оконное стекло, но Алексей внимания на это не обратил, так же как пять минут назад пропустил мимо ушей громкую возню и непонятные крики, долетевшие с лестничной площадки.

В какой-то момент ритм движений Марголина и его убийцы совпал… С первым ударом грома они безвольно откинулись на подушки, и тишину обоих комнат нарушало только тяжёлое дыхание да ровный шум дождя. Потом молния расколола небо и заглянула в окна, высветив их одинаково умиротворённые лица.