— Я все еще не понимаю!

— Потому что мы проиграли. Оба. Кем бы она ни была, с кем бы из доблестных рыцарей она в конце концов ни осталась, она больше не будет моделью.

Джоанна уставилась на него. Это не приходило ей в голову.

— Что касается меня… Ну, кого бы она не выбрала, это будет не малышка Джейсон. Я появился на сцене до этих двух болванов, нулей, ничтожеств. Не знаю, где хранится ее любовная кнопка, но мне ее не нажать. — Он с горечью улыбнулся. — Так что делай ставки, мамочка. Кого из них она выберет? Кто добьется руки прекрасной дамы? Справа от меня суперхрабрец Марсден, знаменитый от Брисбена до Перта распутник, бродяга-бабник, в синем углу — доктор Дэн, молчаливый, но страшный противник, любимец интеллектуальных дам. На кого ты ставишь?

Он замолк. У Джоанны с трудом укладывалось в голове то, что он только что сказал. Все ее инстинкты говорили ей, что это правда. К тому же, она знала, что Джейсон редко ошибается. У него была хватка и интуиция, и он часто подсказывал ей правильное решение. Она внимательно посмотрела на него.

— Как бы ты отнесся к этому в любом случае?

Он пожал плечами.

— Я научился за последние месяцы ничего особенно не чувствовать ни по какому случаю, а сейчас я как раз начинаю наслаждаться некоторым успехом. Невозможно их всех завоевать, ты это знаешь лучше, чем кто-либо, моя старушка. Проживем, я и мое эго. — Он повернулся к ней со своей ослепительной улыбкой. — А еще лучше будет, если моя старая мамочка найдет мне другую прелестную длинноногую лошадку на осенний сезон.

— Вероятно, ты прав, — медленно произнесла Джоанна.

— Я всегда прав! — воскликнул Джейсон, притворяясь обиженным. — Не спорь со мной. Ну-ка, доставай свои главные снимки, мамочка, давай пороемся в твоих ящиках и найдем следующее личико. Хотя бы на несколько следующих сезонов. Какой главный лозунг нашего дела? Повторяй за мной…

— Надо быть впереди, — прошептала Джоанна машинально.

— Вот и умница. — Он протянул руку и ласково похлопал ее по плечу. — А обо мне не беспокойся. В Сиднее на триста тысяч девушек больше, чем мужчин, и множество голубых мужчин, так что я наверняка быстро найду ту, которая не только будет готова на что угодно, но и будет благодарна!

Над Эдемом взошла ясная заря и звезды померкли на чистом безоблачном небе. Небесные врата распахнулись, открыв сияющий купол, на котором не было никаких признаков страшной бури, прошедшей накануне. Тяжелые серые тучи, разорванные грозой, удары молний и проливной дождь — все это ушло без следа. Мир был чистым и сияющим, как будто он был заново сотворен, все растения, все листочки сверкали в первых лучах утреннего света. Только радуга во всем своем разноцветном великолепии изогнулась в небе как память о событиях прошедшей ночи.

В долине раздавался крик птицы кукабурры, напоминая небесным людям обратить внимание на знак утренней звезды и подбросить дров в огромный костер, который согревает землю, чтобы он быстро разгорелся до своей полуденной силы. Выйдя из темной теплой конюшни, Крис приветствовал веселого вестника утра почтительным поклоном, но не произнес при этом ни звука. Он знал, что, если кто-нибудь обидит кукабурру или передразнит ее радостную заразительную песню, птица больше не станет будить великих духов огня и непроницаемая тьма снова окутает мир, как было до того, как Отец Всего дал первый свет.

Посмотрев наверх, Крис увидел великолепную радугу, яркую и ясную на фоне перламутрового неба. Он остановился, чтобы духи предков нашептали ему ее значение. Жулунггул, Змей Радуги, пролетел по небу ночью, благословил землю своей мощью и силой. Крис увидел, что радуга постепенно стала бледнеть и исчезла, потом засияла снова ярче прежнего. И Крис понял ее второй смысл и то мрачное предзнаменование, которое она несла. Давным давно, когда мир был еще молодым и враждующие племена еще не научились жить в мире друг с другом, озлобленный охотник бросил камень, чтобы убить друга. Он бросил его с такой силой, что камень улетел высоко в небо и рассек его, а оттуда вдруг засияли краски разными цветами, как огромный опал, так появилась первая радуга, оплакивая совершенное преступление. До сего дня радуга подает знак всем, кто умеет его понять, что где-то жестокость осталась безнаказанной и слезы опала снова падают на землю в печали. Но Змей Радуги был здесь, тот, в ком все живые существа начинаются и кончают свой путь, чье присутствие дает жизнь и смерть всем людям. Крис молча принял послание небес и принялся готовить свою душу к событиям, о которых получил предсказание.

Когда первые лучи зари прокрались в спальню Макса, Тара проснулась сразу же. Выскользнув из огромной дубовой постели, она оставила спящего в ней мужчину, даже не взглянув на него, и вернулась в свою комнату по соседству. Она быстро оделась и так же бесшумно, как и пришла, отправилась на кухню. В руке она сжимала маленькую бутылочку, которую достала из своей косметической сумочки. Она открыла буфет и достала из него заветную бутылку хереса, которую Кэти там хранила. Тара осторожно перелила содержимое своей склянки в бутылку, тщательно взболтала и понюхала. Как она и надеялась, терпкая густая консистенция пахучего дешевого хереса абсолютно поглотила следы снотворного, которое она туда добавила. Наконец-то она нашла применение лекарству, которое Дэн когда-то дал ей на Орфеевом острове. Она знала, что Кэти ближе к полудню приложится к своему спиртному. Так что, когда ее план достигнет кульминационного момента, Кэти будет крепко спать и не помешает.

Бросив бутылочку в мусорный ящик, Тара взяла самый большой поднос и прошла в гостиную, где на буфетной стойке стояли бутылки виски, бренди и портвейна. Осторожно, чтобы бутылки не зазвенели, Тара погрузила их на поднос и отнесла, надрываясь от этой тяжести, через кухню в кладовую, где она поставила поднос на пол, заперла дверь, а ключ положила в карман. Никто туда не попадет, подумала она с удовлетворением, а когда Джилли проснется и протянет руку за стаканом, без которого она теперь не обходилась ни дня, его там не окажется.

Затем она нашла блокнот и карандаш и написала записку.

«Утро такое прекрасное, что я взяла Кинга и отправилась покататься до Девилс-Рок. Не буди спящих красавиц. Вернусь к обеду.

До встречи».

Она взяла свои перчатки для верховой езды и хлыст и, выйдя из дома через заднюю дверь, отправилась на служебную половину. Там она просунула записку под дверь Кэти и пошла через двор к конюшне. Она не удивилась, увидев, что Крис терпеливо ждет ее в деннике Кинга, седло и упряжь лежали рядом на полу. Они вместе почистили Кинга и, Тара впереди, Крис и Кинг за ней, вышли из конюшни. Кэти крепко спала после поездки верхом накануне, звук лошадиных копыт во дворе не разбудил ее по-настоящему. Она решила, что это Эффи отправилась на свою утреннюю прогулку верхом, ведь это был звук, который она слышала каждое утро, когда Стефани еще жила в Эдеме. Необязательно еще вставать. Она лежала и прислушивалась к звуку удаляющихся копыт с глубоким удовольствием, а потом снова прикорнула до того времени, когда надо уже будет вставать по-настоящему.

Как и всегда, первая ясная мысль, которая приходила к Грегу Марсдену утром, была о нем самом. «Ты добился своего, приятель, — его эхо мурлыкало, как толстый кот, — ты победил». Наслаждаясь самолюбованием, он принялся вспоминать события минувшей ночи, лениво проигрывал в памяти все свои действия и поведение Тары. Он не спеша думал о ее теле, ее груди, ее бедрах и темном треугольнике волос в низу живота. Мысленно он перевернул ее и взял ее сзади, и его член, всегда доставлявший ему проблемы по утрам, начал пульсировать, требуя удовлетворения. Он любил секс по утрам больше, чем в любое другое время. Он властно протянул руку, чтобы притянуть к себе Тару. «На этот раз, — подумал он, — я научу ее словам, сопровождающим любовные утехи».