— Ну, да. Один из тех, кто спустился вместе с вами в котлован. Тот, который вылез из ямы без потерь. Четвертый от вас, если считать по часовой стрелке, в лодке. У вас, кстати, нет замечаний к нему как солдату?

— Образцовый солдат, достоин продвижения по службе… Я это отразил в рапорте.

— Спасибо за оценку. Я читал.

— Простите, маршал. Это несколько неожиданно…

— А вы, полковник, полагали, что я своих протащу по академиям и пристрою в штаб?

— В общем, да. Так весь генералитет поступает, насколько мне известно.

— Не весь, полковник, уверяю вас, не весь… Не только мои ребята служат под псевдонимами в войсках.

— У вас есть еще дети, господин маршал?

— Идемте-ка в комнату отдыха, полковник… Там у меня есть початая бутылочка элямского бальзама. Заодно и звание ваше обмоем.

— Позвольте мне самому организовать стол, господин маршал. Ближе к вечеру…

— Офицерские традиции мне известны, полковник. Но приглашения вашего я не приму, вы уж не обессудьте. Присаживайтесь в кресло. Сидите-сидите, я сам вам подам… Так вот, старший мой сын уже офицер, его подразделение дислоцировано в северной приполярной области. Младший выразил горячее желание и дальше служить под вашим началом, но я его отправляю в школу младшего комсостава. Ваше здоровье!

— Спасибо, господин маршал. Ваше здоровье! После обучения в школе, он, смею полагать, сможет претендовать на присвоение офицерского звания?

— Это зависит от результатов выпуска. Как вы понимаете, в школу он идет не под моей фамилией. И не под той, что находился в вашем подразделении. Но мы отвлеклись… Так вот: у меня есть не очень качественная видеозапись одного инцидента, случившегося в кают-компании флагманского корабля после офицерского собрания. Поясню: на записи отчетливо видны четверо чужаков. Один из них как будто чернокожий… Он обращается к нашему солдату, ставшему случайным свидетелем их общения, на амдиэльском языке. Один из присутствующих для устрашения солдата трансформирует свое тело самым чудовищным образом. Смею полагать, что четверо, сидящие за столом на острове, и четверо, попавшие в объектив корабельной видеокамеры — одни и те же.

— А черное существо?

— А черное существо, махавшее вам лапой с причала, это пятый субъект островного сообщества. Возможно, именно ему было поручено уничтожить или выдворить ваш отряд.

— Там фигурировал еще один зверек.

— И даже не один. Вполне вероятно, что все представители островной фауны являются исполнителями, а эти четверо им ставят задачи. Не столь важно. Главное, полковник, это то, что своими руками ни один из этих четверых не действует. Скорее всего потому, что эти существа — уязвимы… Улавливаете суть?

— Не вполне, господин маршал.

— Это потому, что мы с вами мало выпили… Восполним пробел.

— Благодарю вас.

— Так вот. Вы в вашем рапорте высказывали желание участвовать в зачистке острова. Вынужден вам отказать. Никакого десантирования не будет. Мы не станем подвергать опасности личный состав Мы уничтожим остров целиком, вместе со всеми существами, которые тайно или явно населяют его. Вместе со всеми, кто живет в прибрежных водах.

— Будет атомная бомбардировка?

— Нет, полковник, полумеры тут не помогут. Мы переориентируем один из космических кораблей, и включим маршевый двигатель процентов на пять от мощности. Вместо острова сначала образуется яма, которая тут же заполнится магмой. Возникнет новый вулкан. Испарится несколько кубических километров воды, выгорит какая-то часть атмосферного столба. Образуется плазменный конус с вершиной в точке фокуса корабельного двигателя, и с основанием в несколько километров радиуса. Времени на это уйдет секунд десять. Все, кто тайно или явно обитают на острове, в острове, под островом, а также над островом, утонут в океане энергии. Все просто.

Маршал снова разлил темный тягучий бальзам, поставил бутылку, втянул аромат божественного напитка… Полковник покрутил в руке рюмку и спросил:

— Какова вероятность противодействия со стороны… этих существ?

— Браво, полковник! — маршал хлопнул в ладоши. — Я ждал этого вопроса. Мы не знаем, сумеет ли противник предпринять что-либо в ответ. Не знаем даже, какими возможностями он обладает. Судя по его прицельному уничтожению оптической системы — на некоторые усилия он способен.

— Это огромный риск для экипажа, — полувопросительно-полуутвердительно произнес полковник.

Маршал кивнул.

— Поставьте себя на мое место, полковник. Предлагайте смелее.

— Ну-у… Берем любой корабль. Экипируем его добровольцами в минимальном составе. И проводим акцию устрашения.

— Точнее, операцию по уничтожению противника, засевшего в неприступной крепости. А по ее результатам награждаем участников, возможно даже и посмертно. Так?

— Так, господин маршал.

— Ответ удовлетворительный. А теперь попробуйте предложить вариант получше.

Полковник немного помолчал.

— Мне известно, что вы не очень хотите отдавать земные океаны на откуп миэлянам. Поэтому было бы полезно для атаки использовать транспорт, перевозящий миэлян. И успех, и неуспех операции впоследствии можно было бы всяко обосновать с пользой для позиции Амдиэля. Экипаж…

— С экипажем понятно. Расформировать, перевести, отправить на переподготовку, назначить из подмены… В целом предложение хорошее, верное. Но вот что я вам хотел бы сказать… есть и третий вариант. Точнее, он мог бы быть — но мы поторопились высадить эльмадские семьи на Землю. Так вот, вместо транспорта с миэльскими хищниками нам было бы куда выгодней использовать транспорт с эльмадскими женщинами и детьми.

— Это бесчеловечно, маршал. В конце концов, мы существуем именно для того, чтобы защищать женщин и детей.

— Вне всякого сомнения, полковник. Именно бесчеловечно. И именно для защиты женщин и детей. Но тем и различаются обычный офицер, пусть и старший, пусть и военачальник высокого ранга, и по-настоящему крупный руководитель. Не званием и не чином. А умением выгоду общества поставить выше собственных принципов — хотя бы и высокоморальных.

— Извините, господин маршал, мне не очень понятно: в чем выгода уничтожения нескольких тысяч эльмадок и эльмадят? Что получает от этого Амдиэль?

— Ничего, кроме безраздельного господства в Содружестве Миров, а вместе с этим — и в освоенной части вселенной. Смотрите: злобные инопланетяне уничтожают транспорт с женщинами и детьми. Будущее эльмадской нации под угрозой. Сердобольные и милосердные власти Амдиэля — на сей раз в моем лице, но вообще-то личность руководителя не важна — принимают решение об эвакуации эльмадского народа. Лучшие пилоты Эльмада ведут корабли с женщинами и детьми в безопасное место. Подальше отсюда. В другой рукав галактики. Или даже вообще в другую галактику. Здесь идет война. Герои Эльмада гибнут. Корабли приходят в негодность — или интенсивно используются в военных целях. Словом, сообщество граждан Эльмада распадается. Но достижения эльмадских ученых остаются в наших руках. И потом, интеграция Лидмаха в общество Амдиэля проходит настолько успешно, что мы смело можем говорить о долгожданном появлении на Амдиэле настоящей интеллектуальной элиты. Через годы и годы подросшие эльмадцы, столь внезапно оказавшиеся в изоляции (связь с ними, разумеется, будет утеряна скоро и надежно), вновь предстанут пред светлые очи Содружества Миров. И, конечно же, будут приняты с распростертыми объятьями. Но только на правах… бедных родственников, скажем так. Амдиэль к тому времени будет властвовать безраздельно, от Лидмаха не останется и следов, а всякие особо боеспособные расы — типа диэльцев или миэлян — либо будут ограниченно использоваться в интересах Амдиэля, либо исчезнут. Чего я от вас жду, полковник. Мне бы хотелось, чтобы вы без выжидания и лишних раздумий заглянули к себе в душу и решили: согласны ли вы время от времени насиловать свои моральные принципы во славу Амдиэля? Или же предпочитаете честно служить родине в том же ключе, в коем действовали до сих пор?