— Понимаешь, Нюша, — раздался голос из ниоткуда, — Кроу сговорился с кроликами. Они прорыли нору до самых апартаментов Ондатра, и Кроу тихонько прошагал под землей, пока ты его вынюхивала на земле.

— Ксор? — вскричали Дима и Оля одновременно.

— Ксор, — подтвердил невидимый голос, и добавил: — Какую комнату мне отведете?

Улыбающийся и довольный, Ксор выглянул из окна второго этажа.

— Эту?

— Да бери хоть весь этаж! — прокричал в ответ Дима.

— Не, — проговорил Ксор уже рядом. — Гаремом я так и не обзавелся, зачем мне весь этаж?

— Старенький ведь уже, — пошутила Оля, — куда такому древнему гарем…

— И не говори, — посетовал Ксор, — зачем жены тому, кто и сам концы с концами свести не может… Хожу голый. Не ем столетиями… А уж чаю сколько не пил — даже не вспомню. Не растет в моем мире чай.

Ксор вернулся на Землю

Чаепитие продлилось далеко за полночь. Дима подробно рассказывал о своих удачах и ошибках, Оля интересовалась миром Ксора, и Ксор слушал, говорил, потом снова слушал…

— Надолго ты к нам? — спросил Дима, поняв, что визит Ксора — не только дань вежливости и ностальгии.

— Надеюсь, что навсегда, — заявил Ксор. — Мои люди уже здесь.

— Вот как? — удивился Дима. — Почему же тогда вездесущие птицы не несут весточки своему правителю? — и он кивнул в сторону скалы, где на ветвях одного из деревьев любил коротать ночи Кроу.

— Не обнаружено пока что вторжение, — заметил Ксор. — Пройдет какое-то время, прежде чем мои гаврики налетаются, налюбуются, и возьмутся за создание плоти. Думаешь, легко им было из поколения в поколение культивировать, возделывать, холить и лелеять галлюцинации, практически бред о некоем мире? В котором все — то белое, то зеленое, то голубое, то желтое, то красное? Души — тех из них, которые жили в мегаполисах — вспоминали какие-то машины, странные устройства, необычные занятия… Они все, между прочим, считали себя тупиковой формой жизни, богато наделенной лишь врожденным сумасшествием. Мне стоило труда переубедить их: вначале отказаться от технического прогресса как от главной жизненной цели, а потом и вовсе признать императив бесплотного существования.

— То есть, — сделала вывод Оля, — твои люди — бесплотны?

— Отчего же… В своем мире каждый из них обладает телом. Но для перемещений в пространстве они эти тела покидают.

— Но ведь душа без тела, — воскликнул Дима, — это же… состояние смерти!

— В нашем случае это не совсем так, — возразил Ксор. — Душа, вышедшая из тела, и отправившаяся куда ей захотелось, всегда может вернуться в тело. Это знание блокирует ряд возможностей, присущих душе, вообще свободной от тела.

— Ты хочешь сказать, — поспешила вставить Оля, — что если души твоих людей здесь, а тела — где-то далеко, то они все равно не разделены окончательно?

Ксор кивнул.

— А если тела твоих людей пострадают, пока души в «отлете», что тогда?

— Вот тогда смерть, — подтвердил Ксор. — Все как обычно. Энергонный мостик между душой и телом рвется, душа утрачивает интересы, свойственные ей при жизни тела, и возвращается в колонию душ Борэа или Орэс.

— А здесь твои люди, — поинтересовался Дима, — так и будут вне тела? Или они, как я понял из твоих слов, сумеют себе создать новые тела? Полноценно свои?

— Создать себе плоть — они могут, — ответил Ксор. — Но эта плоть — лишь временное вместилище, оболочка, биологическая машина, если угодно. Уничтожение искусственно созданного тела не приносит вреда душе, в нем помещавшейся. Эта душа снова может создать себе тело. И снова — такое же временное. Так что если твои разумные звери станут кушать моих людей на завтрак, обед и ужин — нашего войска не убудет.

— Лихо ты придумал, — протянул Дима. — А если у тебя на планете разразится война, пока души здесь? Там же кто-то остался?

— Это сюда кто-то прилетел, — ответил Ксор. — Основная масса населения живет как обычно, и с большим интересом ожидает вестей с Земли.

— Ну, вот, — разгорячился Дима. — Если твои тамошние вдруг… я не знаю… воевать начнут? Они ж ядерной энергией уже овладели? Взорвут бомбу — и конец твоему здешнему войску!

— Теоретически это возможно, — согласился Ксор. — Но на практике у нас там такие порядки: не убий, не укради, не возжелай… Продолжать?

— Не надо, — засмеялись Дима и Оля. — И все заповеди работают?

— Все, — спокойно, без тени гордости произнес Ксор.

Озадаченные ангелы примолкли.

— А как же свобода выбора, вообще свобода и все такое? — спросила Оля.

— Это и есть свобода выбора в действии, — ответил Ксор. — Я, конечно, прилагал кое-какие усилия к установлению порядка. Но и чадам своим — помогал реально и действенно. Оттого они в меня верят — во всех смыслах этого слова. И слушаются. Да и привыкли уже…

— Вот это да! — проговорил Дима, и недоуменно почесал затылок. — Ты, похоже, переплюнул любого из Создателей.

— Не знаю, — ответил Ксор, — о соревновательности не задумывался. Но ведь и вы, как я вижу, сделали нечто, чего до вас никто не делал, а? Как вам это удалось?

— Что именно? — не понял Дима.

— Ну, как же… И я, и Хамдиэль пользуемся теми живыми душами, которые созданы Господом, и которые вверены нашим заботам. А вы? Где вы берете живые души для ваших разумных зверей? Из какой колонии? Борэа? Орэс? Номер какой?

— Не берем мы из колоний, — развела руками Оля, а Дима пожал плечами.

— Мы делаем просто: чуть меняем нервные связи, будим эмоции, добавляем памяти, создаем мышление…

— И готово?

— Да нет… Приходится еще все это увязывать между собой, прививать интерес к жизни…

— И как? Все индивидуумы делаются по одному образцу?

— Что ты, Ксор. Все — разные. Ни я, ни Оля никогда не знаем, что выйдет в итоге. Вон, коня я делал умным и смелым — а вышел нелюдимый высокомерный аристократ.

— Ага… Давно вы этим заняты?

— Да уж не одну сотню лет, Ксор… А почему ты спрашиваешь?

— Но ваши разумные животные — они разве бессмертны?

— Только те, что живут здесь, на острове…

— Тогда, Дима, скажи на милость, куда деваются души умерших разумных животных?

— Но Ксор… Какие души? Мы же — повторяю тебе — никаких душ не брали ни из каких колоний, ни у Борэа, ни у Орэс…

— Не брали. Но должны были понять: если у животного есть ярко выраженная индивидуальность, значит, у него есть и душа. Понимаете ли вы? Вразумляя животных, вы, по сути дела, создавали живые души. А это — дело отнюдь не ангельское.

— Ксор! Тогда выходит, что…

— Да, Дима. Тогда выходит, что созданные вами души после смерти тел скитаются неприкаянными по этому же миру, не находя себе места и применения. А ты тут чаи со мной распиваешь…

— О, Господи, — только и проговорил Дима, и тут же тело его обмякло, словно он уснул.

— Вот торопыга, — улыбнулся Ксор. — Сейчас соберет все неприкаянные души — а дальше-то что? Куда их? Чем занять? Кто ими займется? Кто расскажет о мироздании? Научит действовать во славу божью?

— Как кто? — деланно удивилась Оля. — Твои «гаврики», как ты имел честь выразиться. Зачем-то они ж сюда прибыли? Не имея привычки к жестокой борьбе? Тогда — ради сотрудничества.

Ксор долго и удивленно смотрел на Олю, но чем возразить — не нашелся…

Хамдиэль тоже на Земле

— Что-то странное происходит, ты не находишь, Ксор? — проговорил Дима, сидя в кресле-качалке под ивой, на берегу прудика, и поглаживая лежащего рядом Плюха.

Ксор, сидя в таком же кресле напротив, пожал плечами. Что бы ни происходило, подумал он, вмешиваться не стоит… Установки даны, и душам нужно предоставить свободу. Правильно настроенные, они сами найдут оптимальное решение всех проблем.

Дима услышал мысли Ксора.

— Найти-то найдут, но скоро ли? Успеют ли они создать нечто, способное противостоять Хамдиэлевским ордам?

Ксор рассмеялся.

— Дима… Ну, успеют. Ну, не успеют. Что гадать? Все равно впереди война. Твои и мои — против Хамдиэлевых. А может, и как-то иначе сочетания сложатся. В конце концов, эта битва за Землю предначертана свыше. Помнишь же, наверное, что главная наша задача — активизировать продуцирование энергонов. Все остальное второстепенно…