— Этой ночью нет, мисс Верс. Сейчас он не в состоянии узнать вас. Но приходите завтра во второй половине дня. К тому времени он сможет получить больше удовольствия от вида такой красивой молодой женщины.

Сочувствие, прозвучавшее в словах хирурга, и сопровождавшая их улыбка вызвали слезы, от которых защекотало в глазах. Мелоди сглотнула.

— Спасибо, доктор. Вы очень добры.

— Я же сказал вам, что не хочу, чтобы вы болтались здесь, — прорычал Логан, когда медики ушли. — Отправляйтесь назад на ваш костюмированный бал и прекратите притворяться. Вам ведь совершенно наплевать, выживет мой отец или умрет.

— Бал кончился несколько часов назад, — ответила Мелоди, вновь почувствовав, что силы ее истощены.

Опустившись в ближайшее кресло, чтобы не упасть, она взялась за свою вышитую бисером головную повязку и сдернула ее. — И если бы даже он еще продолжался, я бы там не выдержала. Сейчас бы просто не смогла.

Логан встал перед нею, закрыв ее от яркого света верхнего плафона, но сбоку от себя она могла видеть его отражение в мокром от дождя оконном стекле. Более раздраженную физиономию трудно было себе представить.

— Никто не думал, что это закончится таким образом, — пробормотала она, адресуясь больше сама к себе, чем к Логану.

Он ядовито ухмыльнулся, глядя сверху вниз.

— Не сомневаюсь в этом. Какая неосмотрительность со стороны моего отца — он испортил весь вечер, где вы, конечно, собирались блистать в качестве королевы бала, рассыпая остроты и очаровывая сонм поклонников.

— Ничего подобного! — воскликнула она.

Конечно, она надеялась станцевать, как было договорено, чарльстон с шикарным Роджером, владельцем соседнего магазина в Торговом ряду, и ожидала, что музыка и смех будут звучать до рассвета. Но она желала успеха балу по более серьезной причине, чем пустое тщеславие, которым объяснял все Джеймс Логан. Под шумихой и очарованием праздника крылись важные проблемы. Подлинный смысл бал-маскарада состоял в том, чтобы собрать достаточно денег, а затем превратить мечту в реальность.

— Нет, — повторила она, причем голос ее дрогнул, — быть королевой бала — это не имело никакого значения.

— Прежде чем вы разразитесь рыданиями, — саркастически предупредил ее Джеймс Логан, — хочу поставить вас в известность, что я совершенно не подвержен воздействию приступов женского плача, как бы трогательно они ни преподносились.

Грубое замечание восстановило жизненные силы Мелоди скорее, чем это сделали бы извинение или изъявление симпатии.

— Мне кажется, — вспыхнула она, — кому-нибудь надлежит выразить сочувствие в связи с состоянием здоровья вашего отца. Поскольку вы явно не собираетесь взять на себя этот долг, то исполнить его, видимо, придется мне.

— Я не несу ответственности за несчастный случай с ним, — заметил Логан.

— Но и я не устраивала умышленно этого происшествия! Я не сидела за рулем лимузина. Я даже не ехала в нем как пассажир! Откуда я могла знать, что ваш отец окажется замешанным в драку и упадет на проезжую часть улицы прямо под колеса приближающейся машины? Раз уж мы заговорили об этом, то ради чего, по-вашему, целая группа зданий была с самого начала оцеплена, если не для обеспечения безопасности пешеходов?

— Не знаю, — сказал он, — но будьте уверены, я намерен все выяснить. А до тех пор будем считать вопрос закрытым, и это уже достаточная причина, чтобы не устраивать перепалку в больнице, особенно глубокой ночью.

Мелоди глубоко вздохнула с несчастным видом и заставила себя подняться на ноги.

— Вы правы.

— Как обычно, — самодовольно ответил он и вышел из комнаты прежде, чем Мелоди нашла ответ. Ничего умного не пришло ей в голову. Да и вообще она чувствовала себя как в дурном сне.

Не найдя ничего лучшего, Мелоди пошла вслед за Логаном. Он остановился в конце зала, ожидая лифт. Ей хотелось, чтобы кабина прибыла и поглотила его раньше, чем она подойдет. Но так не получилось, и Мелоди была вынуждена терпеть его молчаливую компанию, пока они не спустились с шестого этажа до вестибюля. В этот ночной час там никого не было, как и на улице снаружи. Безлюдье помогло Мелоди осознать, что в суматохе после происшествия она забыла захватить свою вечернюю сумочку и пальто и что у нее не было с собой ни гроша, чтобы заплатить за такси.

Джеймса Логана ничто подобное не беспокоило. Не обращая внимания на дождь, поливавший его неприкрытую голову, он подошел к краю тротуара, засунул два пальца в рот и пронзительно засвистел. Как по мановению волшебной палочки из ночной тьмы появилось такси и замерло, подкатив к нему.

Логан распахнул заднюю дверцу и уже забрался было в теплую кабину, когда случайно приметил оставшуюся позади Мелоди, которая стояла, дрожа, у самого входа в больницу. Между ними был тротуар шириной не менее десяти футов, однако она видела, как тяжело он вздохнул.

— Полагаю, — с подчеркнутой язвительностью заявил Логан, — вы ожидаете, что я поведу себя как истинный джентльмен и предложу вам воспользоваться машиной в первую очередь?

Если бы он хоть намеком проявил таящиеся в его душе крупицы рыцарственности, Мелоди, вероятно, среагировала бы по-иному, но его абсолютная уверенность, что она будет поступать именно так, как он предполагает, болезненно задела ее гордость.

— Я редко ожидаю чудес, мистер Логан, особенно если их источник не вызывает никакого доверия, поэтому, ради Бога, грузитесь в ваше такси и катите куда надо.

Мгновение он раздумывал, как бы борясь с желанием последовать этому совету. Затем его грудь исторгла новый вздох.

— Вы знаете, мисс Верс, что превращаетесь в бездонную бочку неприятностей? Но, на ваше счастье, малая толика порядочности, сидящая во мне, не позволяет мне оставить женщину на темной улице в разгар зимы. — Он взмахнул рукой, приглашая ее в машину. — Смелее вперед и берите машину. Я подожду другую.

Когда Мелоди не откликнулась на его предложение, он нетерпеливо поднял бровь.

— Так что же? Вы едете или нет?

Делать было нечего. Ей оставалось только положиться на его уже подвергшуюся испытанию доброту или, отчаявшись, провести остатки ночи в вестибюле больницы, сжавшись в комок на одном из жестких диванов с клеенчатым покрытием.

— У меня нет с собой ни гроша, — призналась она.

Его глаза выкатились из орбит, все тело кипело возмущением.

— Я заплачу, хорошо?

Ей хотелось бы отказаться, но холод пробирал до костей сквозь тонкую материю платья; сопротивляться манящему теплу в кабине машины было невозможно.

— Мы можем ехать вместе, — предложила она, стуча зубами. — Если вы будете добры высадить меня первой, то сэкономите время и деньги.

— Это первое разумное предложение, высказанное вами за всю ночь, — заметил он и указал большим пальцем на машину. — Теперь садитесь, пока мы оба не пошли ко дну в этом потопе.

— Куда? — поинтересовался водитель.

— Старый особняк Стоунхауз на самом верху крепостного холма, — сказала Мелоди.

— Особняк? — Удивление Джеймса Логана было явно наигранным и отдавало насмешкой. — Миледи проживает в особняке, и, однако, у нее нет денег, чтобы заплатить за такси, на котором едет домой.

— Мой кошелек остался там, где проводился бал, но я с удовольствием верну долг при первой возможности.

— Не надейтесь, что я не захочу его получить, — ответил он.

— И между прочим, при всех своих достоинствах особняк Стоунхауз более двадцати лет назад перестроен под квартиры.

Логан хмыкнул безразлично и уселся поглубже на заднем сиденье, тщетно пытаясь вытянуть ноги в тесной кабине. Мелоди постаралась сжаться и занять как можно меньше места, но все же ощутила при этом исходящее от него тепло. В воздухе пахло морским туманом и зимой, этот запах смешивался с ароматом ее духов.

Она знала, что Логан наблюдает за ней в свете мелькавших за окнами уличных фонарей.

— Почему на вас этот смехотворный наряд? — спросил он, коснувшись пальцем подола ее платья и посылая трепетные волны тепла над ее коленями — Это выглядит как реквизит из фильма об Аль Капоне в двадцатые годы.