Публикации П. А. Кропоткина в англоязычной периодике можно разделить на четыре группы. Первая — статьи, представляющие собой отклик ученого на крупнейшие географические исследования, такие, например, как плавание А. Э. Норденшельда на шхуне «Вега» вдоль северного побережья Сибири в 1878–1879 годах, исследования H. М. Пржевальского, совершившего в 1875–1880 годах четыре первооткрывательские экспедиции в Центральной Азии, и путешествия П. К. Козлова^[67], продолжившего дело Пржевальского. Несколько заметок он посвятил Эдуарду Толлю, исследователю геологии Северной Сибири, развивавшему свою теорию происхождения вечной мерзлоты и ископаемых льдов и погибшему в поисках Земли Санникова. В Королевском географическом обществе Кропоткин выступил на обсуждении доклада шведского путешественника и разведчика Свена Гедина, изучавшего Тибет и северо-западную часть Центральной Азии в 1893–1901 годах.

Первым среди русских ученых П. А. Кропоткин проанализировал в своих статьях начальный этап исследований антарктического материка, задачу которых он видел в познании «Физики земного шара». Им внимательно рассмотрены появившиеся в конце XIX века теории происхождения гор американского геолога Джеймса Уайта Даны^[68] и движения воздушных масс в системе глобальной циркуляции атмосферы, впервые описанные немецким климатологом Генрихом Вильгельмом Дове. Он подверг анализу и теорию температурной структуры и циркуляции атмосферы, разработанную Робертом Фиц-Роем, трагически погибшим капитаном легендарного корабля «Бигль», на котором совершил кругосветное путешествие Дарвин.

Третью группу англоязычных работ Кропоткина образуют его многочисленные статьи для «Британской энциклопедии» (Britannica) и издававшейся в Эдинбурге энциклопедии Чемберса. В этих изданиях ему фактически принадлежала вся «россика». В 1882–1902 годах в «Британнике» им напечатано более восьмидесяти статей, посвященных различным географическим объектам Российской империи. Участие в одиннадцатом издании «Британники» было особенно почетно — эта первая энциклопедия XX века вышла сразу в двадцати восьми томах, отпечатанных всего за два месяца. В предисловии к изданию специально отмечалось: «Редакция заботится о том, чтобы сведения получались из непосредственного источника, так, например, слово „анархизм“ предоставлено князю Кропоткину». Кроме этой статьи князю, не только анархисту, но и географу, заказали десятка два статей по географии России. Его статьи появлялись и в прежних изданиях Британской энциклопедии, начиная с девятого; многие статьи Кропоткина помещены в энциклопедию шотландского издателя Чемберса, которая вообще была первой энциклопедией на английском языке (ее первый том вышел в 1763 году, на 25 лет раньше первого тома «Британники»). В этой энциклопедии помещены большие статьи Кропоткина, посвященные отдельным регионам, рекам и озерам России. В энциклопедии Чемберса Кропоткин частично осуществил свое давнее намерение составить географо-экономическое описание всей России с районированием. Оно заняло в соответствующем томе около двадцати страниц мелким шрифтом.

Всего же перу Кропоткина принадлежало более двухсот энциклопедических статей. Самые большие из них — «Россия» и «Сибирь», другие посвящены крупнейшим городам, природным и административным регионам, горным системам, рекам, озерам, островам. В эту же группу публикаций энциклопедического характера можно включить написанные Кропоткиным некрологи русским естествоиспытателям: полярного геолога Эдуарда Толля, геодезиста и картографа Алексея Тилло, этнографа Густава Радце, а также его близкого друга, географа, коммунара и анархиста Элизе Реклю. Наконец, в научной прессе публиковались статьи, в которых Кропоткин развивал свои идеи, высказанные им еще в пору работы в России. Среди этих статей — «Степи», «Орография Азии», «Оледенение Азии», «Озы Финляндии», «Пластичность льда», «Послеледниковые изменения климата».

Географы и геологи России никогда не забывали о Петре Кропоткине как об ученом, следили за его деятельностью за рубежом, не боялись, несмотря на официальный запрет, ссылаться на его научные работы. Так, А. И. Воейков несколько раз приводил данные метеорологических наблюдений Кропоткина в своем труде «Климаты земного шара, в особенности России». П. П. Семенов-Тян-Шанский высоко оценил его исследования в книге, изданной к пятидесятилетию Русского географического общества. На работы Кропоткина по ледниковому периоду ссылались многие русские географы и геологи^[69].

В 1895 году Петр Алексеевич встретился с некоторыми сотрудниками ИРГО на VI Международном географическом конгрессе, который состоялся в Лондоне. Он выступил там в дискуссии по докладу швейцарского гидролога, исследователя горных озер и ледников Альп Альфонса Фореля. Тогда же, видимо, договорился о получении им из Петербурга русских книг по географии. Коллеги-географы прислали цинковый ящик с рукописью второго тома «Исследований о ледниковом периоде», выпрошенной у жандармов, — эта посылка была ему особенно дорога.

В том же году Кропоткин отправил письмо Семенову-Тян-Шанскому, сопроводив им свои статьи, посвященные России, которые писал для Британской энциклопедии. Кропоткин коротко рассказал о себе — о том, что произошло с ним за 20 лет со времени последнего доклада в РГО. Он писал: «Посылаю вам, многоуважаемый Петр Петрович, сердечный привет. Наша общая работа в России оставила во мне самые теплые воспоминания. Искренне вам преданный П. Кропоткин». То, что Семенов-Тян-Шанский, член Государственного совета, был известен своими консервативными, монархическими взглядами, не влияло на отношение к нему анархиста Кропоткина, который всегда был терпим к чужим взглядам и убеждениям. С большим уважением, например, отнесся он к религиозным исканиям Льва Толстого.

Кропоткин участвовал в двух конгрессах Британской ассоциации содействия развитию науки, членом которой являлся. На первом из них — в Ноттингеме в 1893 году — он сделал доклад об оледенении Азии. На втором — четыре года спустя, в канадском Торонто, — выступил с двумя докладами: об озерном периоде и об озах Финляндии. После конгресса вместе с известным геоморфологом из Вены Альбрехтом Пенком Кропоткин отправился на поезде по Канадско-Тихоокеанской железной дороге. Конечно, Петр Алексеевич обращал внимание на следы древнего оледенения, принимавшего в Северной Америке столь же грандиозные размеры, что и в Европе. Полезен был для него и обмен мнениями с Пенком, представителем европейской геоморфологической школы.

В рукописном наброске «Канада и канадцы» он прежде всего обращает внимание на сразу же бросившееся ему в глаза разительное сходство природы Канады и Сибири: «В самом деле, Канада немногим меньше Сибири и по общему характеру во многом сходна с Сибирью, особенно в своей западной части». Проехав через всю Канаду с востока на запад, Кропоткин обнаружил смену природных зон, схожую с той, которую он хорошо изучил, четырехкратно пересекая Сибирь во время своих разъездов: «Сперва идут скалистые рудоносные горы страны озер, которые можно приравнять к Уральским горам. Затем начинаются низменные черноземные степи Манитобы, быстро заселяемые, как и степи южной части Тобольской губернии и Бараба, массами переселенцев… Затем идет горная область, где высокие цепи заснеженных гор перемежаются с приподнятыми степями, напоминающими Забайкалье, и, наконец, начинается склон к Тихому океану, несравненно более узкий, чем в Сибири, где он занимает всю Амурскую и Приморскую области, но также отличающийся необыкновенным обилием летних дождей, своеобразной тихоокеанской растительностью и особым оттенком нарождающейся цивилизации».

В пределах Канады он выделил пять физико-географических областей и сделал вывод о характере экономического развития и демографических процессах в каждой из них: «Как в Сибири, население протянулось узкою лентою с востока на запад поперек всего материка в южной его части, и области, которые следуют одна за другою в этой узкой ленте, так же отличны друг от друга, как и различные области Сибири». Кропоткин охарактеризовал главные канадские города — Монреаль и Квебек, очень напомнивший ему Тобольск. Кратко изложил историю индейских племен — коренного населения этого обширного края.