- Я… возьму.

Кухонная дверь раскрылась пошире. С порога хрипло со сна спросили:

- Чего надо взять и куда? Ой, здрасьте, Дмитрий Витальич! Вы здесь - как? Алексей Григорьич сказал - вы в Каменном городе.

Слушая объяснения, Ромка свалился на табурет, быстро накидал в рот всё, что углядел на столе, - к тихому ужасу Елисея - и, с трудом бубня набитым ртом, высказался:

- В общем, Дмитрий Витальич, я с вами! Ща, только гитару возьму! И… И, Алексей Григорьич, мне бы оружие какое-нибудь, а?

Снова переглянувшись с домовым, Лёхин пробормотал:

- Шанцевый инструмент на балконе - как раз против змей. Эх, убьёт меня Галина Петровна, как узнает. Дмитрий Витальевич, возьмёте Романа с собой?

- Пять минут на сборы.

Через пять минут Роман стоял в прихожей, нагруженный мешком с хлебом и вооружённый лопатой с коротким череном. Пока Лёхин открывал дверь своим деловым гостям, снизу, с улицы, вознеслись Линь Тай с бывшим агентом и доложили, что у подъезда чисто. Крысюков нигде нет.

Роман и профессор вошли в лифт, а Лёхин закрыл дверь и обернулся к Вертушинке:

- Мне ты ничего не сказала, что я должен что-то сделать. И что? Расскажешь сейчас - или опять время не подходящее?

35.

Проводив Соболева и Романа, Лёхин поспешил на балкон. Привидения хоть и сказали, что никто не подстерегает у подъезда, но не лишне убедиться в том ещё раз. Стоя у нераскрытого окна и ожидая появления гостей из подъезда, он испытал чувство определённой зависти к Ромке. Мальчишка, кажется, единственный из всей их странной компании относится к профессору как к хорошему знакомцу, почти приятелю, разве что, выкая ему, соблюдал дистанцию "взрослый - школьник". Наверное, это подростковое, хотя какой Ромка подросток в свои восемнадцать, будучи второгодником поневоле?..

На приподъездной площадке, в тусклом предутреннем свете, появились две тёмные фигуры, остановились, огляделись. Наверное, Соболев осторожничает… Роман похож на туриста: на спине вещмешок и футляр с гитарой, в руках походная лопата… Профессор - руки в карманах плаща - это сверху так видно. На деле - скорее, по швам, чтоб в любой момент быстро откинуть полы плаща и вооружиться мечами.

Соболев шагнул к Роману. Возможно, что-то сказал, и они быстро зашагали вниз по дороге - к остановке, от которой недалеко до моста.

Праздный вопрос: что увидит Каменный город в лопате, которую Роман собирается использовать как оружие?..

Очнувшись от размышлений, Лёхин обнаружил, что в одиночестве на балконе простоял недолго. Почти слились со стеклом все четыре привидения. На самодельном столике слева кружилась Вертушинка, явно примериваясь вскочить на стоящую здесь же скамеечку для Джучи, который только нос не плющил о стекло, стараясь увидеть то, что разглядывает хозяин. Рядом с ним, держась за пушистую холку домашней "скотины", задумчиво помаргивал Елисей, а по раме от него к Лёхину ползла "помпошка".

Протянув руку к Шишику, Лёхин спросил:

- Ну, так чем же займёмся? А то мне стыдно уже: ребята там воюют, а я здесь прохлаждаюсь. Вертушинка, что скажешь?

Переломившись в пасти на две половинки, Шишик зевнул на хозяина.

А Вертушинка с разгоночным воплем: "И-эх!" подскочила наконец на кошачью скамейку и, запыхавшись, высказалась:

- Не торопись, Алексей Григорьич. Время как яблоко - ему тоже доспеть надо. Колдовство в город проникло тяжкое - просто так не одолеешь

Лёхин хотел было буркнуть, что людям, которые видят сны со своими чудовищно преувеличенными страхами, от этого отнюдь не легче, но промолчал. Пытаясь угадать сообразить, почему Вертушинка сдерживает его порывы немедленно заняться делом, потому что где-то ещё не произошло нужное всем им событие. Какая-нибудь деталь общего калейдоскопа истории.

Кстати, очень похоже: только что вихорёк лениво кружился на краю кошачьей скамеечки - и внезапно слетел с неё прямо на пол балкона. Да завертелся так, что аж голова от стремительного движения закружилась

- Всё! Собирайся, Алексей Григорьич! Пора нам - и не мешкай! Быстро! Быстро!

- Куда ж так подхватились-то?! - даже Елисей изумился, за сердце взявшись. И не стал дожидаться ответа - спрыгнул на стол, а затем по прислонённой к столу верной хозяйской гардинке съехал на пол. Джучи - за ним. Сразу сообразил, что домовой на кухню побежит, а там, может, и голодному коту что-нибудь да обломится из вкусненького.

Лёхин ещё разворачивался идти в комнату, а занавески за балконной дверью уже колыхнулись за пробежавшим под ними Елисеем. Лёхин даже застыл на минутку, ловя плохо различимые причитания домового, кажется хлопочущего накормить хозяина поплотнее - а вдруг Лексей Григорьичу придётся где-то без еды подзадержаться?

Вертушинка деловито заскользила по полу за домовым: вроде как решила сразу последовать на кухню. Ну, привидения тоже себя ждать не заставили. Главный командный пункт квартиры собирал в решительные моменты всех без объявления.

Лёхин дождался, пока паранормальный народ войдёт в маленькое, но уютное помещение, а сам тенью проскользнул в спальню. В темноте, не считая прикрытого деревьями фонаря от соседнего дома, он тихо и мягко прошёл к кровати и присел на корточки.

Аня спала, натянув на ухо одеяло, но спокойное лицо, чуть светящееся в полумраке, виднелось отчётливо. И Лёхин с минутку так, на корточках, посидел, невольно улыбаясь спящей. Никаких мыслей, лишь тёплая радость, что вот она, Аня, в его доме, рядом с ним… Всегда бы так. И Лёхин пообещал себе не ждать у моря погоды и, как закончится тягомотина с кошмарными снами, немедленно предложить Ане переехать в его дом на законных основаниях. И никаких возражающих профессоров!..

Прежде чем выйти, он осторожно открыл одёжный шкаф и отодвинул вешалки, освобождая половину маленького помещения. И так же, на цыпочках, удалился.

На кухне стоял дым коромыслом: Елисей и нечаянно тут же оказавшиеся его соседи в великой суматохе носились по всем углам и шкафам, словно что-то старательно ища. Озадаченно понаблюдав за суетой, Лёхин обратился к Вертушинке - явной зачинщице бешеной деятельности домовых.

- Что происходит?

- Посудину ищут, - невозмутимо ответил вихорёк.

- Посудину? Для чего?

- Не скажу. Только нужна тебе, Алексей Григорьич, посудина да с крышкой. Не нужная в хозяйстве, поскольку, попользовавшись, выбросишь её за ненадобностью.

Посуды в доме Лёхина навалом. Когда он развёлся и переехал на новое место жительства, мама несчастного ребёнка чего только ни натаскала из своих запасов, приговаривая: "Пригодится когда-нибудь!" Сейчас, наблюдая за мечущимися по кухне домовыми, Лёхин думал, что маминой посуде, скорее всего, будучи весьма рачительным, радовался Елисей. И наверняка злился на хозяина, когда тот перенёс кое-что из присланной посуды на рынок, в вагончик-бытовку для грузчиков - там вечно ёмкостей не хватало, каждой кружке радовались.

- Ага! - раздался торжествующий вопль Елисея. Он встал возле встроенного под окном зимнего холодильника, потрясая трёхлитровым бидоном. В детстве Лёхина с такими бидонами народ (и он сам не раз) ходил в магазин за разливным молоком.

Вертушинка подлетела к домовому и объехала его, рассматривая найденный предмет, после чего одобрительно кивнула.

Опомнившись, Елисей с опаской посмотрел на хозяина и торопливо высказался:

- Бидончик-то - он ведь ни туды ни сюды. Жидкости в него не нальёшь - по дну трещинки ржавые. Сушёной травы не положишь - железом припахивать будет. А так ежели - для пользы дела, почему бы не отдать?

- Всё нормально, Елисей, - ободряюще сказал Лёхин. - Я и не вспомнил бы в жизнь про бидон, если б сейчас посуда не понадобилась. Вертушинка, мы прямо сейчас пойдём?

- А конечно! Кого ждать? Деньги возьми - пригодятся.

- На что?

- Ездить придётся. И много.

- Не страшно. У меня проездной единый. Месяц-то ещё не кончился.