— Многое и самим можно сделать, — заметил Павлов.

— Можно! — согласно кивал головой Орлов. — Но у нас в районе только в двух совхозах есть инженеры-механизаторы, а в колхозах только самоучки. А был бы инженер, он сколотил бы вокруг себя рационализаторов, есть смышленые ребятишки, тогда кое-что и сами могли бы сделать, а так…

— Не могли бы вы подобрать своего паренька и послать учиться на инженера? Стипендию повышенную платить, вообще всячески поддержать, но послать такого, чтобы он любил и свой колхоз, и механизацию. Есть у вас подростки, которые увлекаются машинами, техникой вообще?

— Человека три есть, — как-то сразу приободрился Орлов. — Я понимаю, Андрей Михайлович, к чему вы клоните. Ждать хотя и порядочно, но все же можно надеяться…

— Вот именно! Говорим много лет об инженерах, а кто нам их пришлет? Надо самим подбирать! — Павлов увлекся этой идеей. Она не нова, конечно, но вот только сейчас он вдруг нащупал путь к решению проблемы. На село пойдут все более сложные машины, без инженерной службы никак нельзя. Значит, надо готовить инженеров из сельских жителей. В области двести пятьдесят колхозов и совхозов не имеют инженеров. А если уже в этом году послать на учебу по одному от каждого хозяйства? На следующий год еще по одному! С институтом можно договориться!

— Мы уговорим подходящих, — сказал Орлов. — Только в институт поступить им трудно будет, все же деревенских мало пробивается… А нынешний выпуск весь провалится.

— Это почему же? — удивился Павлов.

— Не было преподавателя по физике.

Павлов знал: в селах области порядочно таких «неполноценных». Есть средние школы без преподавателей физики, химии. Есть…

Но им уже овладела идея: двести пятьдесят инженеров-механизаторов! Можно же организовать подготовительные курсы.

— Готовые своего паренька, — сказал Павлов. Он поделился мыслями: двести пятьдесят отобранных пареньков будут зачислены на факультет механизации. Еще по одному или по два подобрать из более грамотных молодых механизаторов, чтобы заочно учились в техникуме электрификации. — Можно таких подобрать у вас?

— Можно, — быстро ответил Орлов.

— Вот-вот! Пойти на некоторые траты, чтобы, скажем, зимой отпускать их на очные занятия, а зарплату сохранить.

— Это все можно!

Павлов думает: как хорошо, что он заехал сюда и что возник этот разговор. А как с доярками? Варвара Петровна предлагает мужиков назначить доярами.

— С доярками хуже, — вздохнул Орлов, вытирая пот со лба. — В институте их не наготовить… Надо, Андрей Михайлович, заставить промышленность сделать кормораздатчик механизированный. Помните, как ухватились за карусели? Машина сложная, очень дорогая, а у нас же в области специальный завод на это дело поставили…

— Больше тысячи каруселей лежат во дворе завода, никто не покупает, — усмехнулся Павлов.

— Карусели — это за зря, но почему бы тот завод не пустить на кормораздатчики.

— Хорошо, подумаем и об этом. А как быть с доярками?

— Вот вы дали задание Варваре. Мы и на других бригадах хронометраж проведем. Видно, так придется делать: сколько за семь или за восемь часов доярка может обслужить, такую ей нагрузку оставить. Десять коров, так десять, сколько выйдет при теперешней механизации. И двухсменку…

Вернулась Варвара Петровна.

— Ну, вот и управилась! — звонко провозгласила она из кухни. — Доярки узнали, что у меня гости — прогнали, сами взялись Марьину группу подоить. Только говорят, — весело вдруг рассмеялась Варвара, заходя в комнату, — пусть начальство насчет доярок позаботится!

— Об этом и разговор, — Павлов посвятил ее в их беседу, спросил: — Кто у вас согласится на двухсменную работу?

— Две сестры есть, они и сразу согласные были, — начала Варвара. — Ну, Степаниду можно уговорить…

— А ты, Варвара, сама бы взялась на пару с кем-нибудь, — предложил Орлов.

— А чего! — воскликнула Варвара. — Давайте. Подружка у меня есть, она со мной согласная будет. Давайте попробуем! А коли нагрузка сократится на доярку, да двухсменка будет, тогда и молодых заманим на ферму.

— Заманим, если сделаем, как у Соколова, — поддержал Орлов.

— А что у него?

— Иван Иванович так рассудил: чтобы от города не отстать, делать все хорошее раньше, чем городские начнут, — усмехнулся Орлов. — У него дояркам дают два выходных дня в неделю.

— Да неужели? — всплеснула Варвара руками. — Два выходных! Тогда и у нас многие бы пошли в доярки…

Павлов поднялся, поблагодарил хозяйку за угощение.

— А как же насчет двух выходных? — усмехнулась Варвара. — Заговорили о помощи женщинам, Андрей Михайлович сразу и засобирался, — весело рассмеялась она.

— Вам самим дано право планировать все производство, — отшутился Павлов. — И эти вопросы вы сами в силах решить. Если мое мнение хотите знать, то я — за!

— Ну, тогда все! — воскликнула Варвара. — А свое-то начальство мы уломаем!

3

В Добринку, где размещалась центральная усадьба колхоза «Сибиряк», Павлов добрался к вечеру. Бросалось в глаза обилие новых шиферных крыш. На главной улице проехали мимо четырех срубов, доведенных под крышу. А в нескольких местах у приземистых избушек лежат штабеля леса…

Все это для Павлова — аромат жизни: строит человек новый дом, значит, думает жить здесь, значит, есть на что строить. Это ведь тоже «барометр»!

И контору, наконец, подновили! К старому дому прирубили трехстенок, и над всем домом — новая шиферная крыша.

По привычке Павлов открыл дверь в комнату председателя, но там прибиралась техничка. Она сказала, что Иван Иванович в своем кабинете, у него там животноводы собрались. Проводив Павлова в конец коридора — в пристройку, сама открыла дверь. На пороге — Соколов… На голове у него шапка, на лице добродушная улыбка:

— К добру, Андрей Михайлович, — протянул он ему руку. — Кажинный раз перед добрым урожаем к нам заглядываешь.

Павлов осмотрелся. В комнате было человек десять — кроме паренька, все женщины. Поздоровался.

— Проходите к столу, Андрей Михайлович… Мы тут собрались насчет двухсменной работы доярок, — Соколов бросил шапку на стол.

— Так это замечательно! — не удержался Павлов от восклицания. — Я с удовольствием послушаю.

— Ну, что ж, понимаешь… Давай тогда, Володя, докладывай дальше. — Повернувшись к Павлову, пояснил: — Наш зоотехник ездил в совхоз, где двухсменка уже сделана, вот и рассказывает, как и что.

Володя — совсем молодой паренек, розовощекий и голубоглазый, явно смутился, глядел в свои записи и молчал.

— Давай-ка, Володя, начинай сначала, пусть: и Андрей Михайлович послушает, — посоветовал Соколов.

И это помогло, Володя заговорил довольно бодро:

— Так вот, в том совхозе двухсменка так сделана…

И он подробно рассказал о двухсменной работе доярок при трехразовом доении коров. Павлов записал названный Володей распорядок. Он оказался предельно ясным: первая смена доярок приходит на работу к пяти часам утра, убирает помещение, раздает корм животным, проводит дойку, затем подготавливает корма для следующей дачи скоту. На это уходит примерно шесть часов рабочего времени. И с одиннадцати часов утра доярки свободны до следующего утра.

— Так это же, считай, весь день свободный, — заметила одна из женщин. — Чего-то шибко уж складно…

Володя назвал работу второй смены: она является к двум часам дня, кормит коров, доит их. Потом часовой перерыв на обед, кормление коров, дойка их. Рабочий день завершается в одиннадцать часов вечера. Чистой работы — восемь часов. Но так как смены доярок каждую неделю чередуются, то в среднем и получается семичасовой рабочий день.

— Ну как, бабы, подходяще будет? — спросил Соколов. — А то, понимаешь, на вас не угодишь сразу-то, — усмехнулся он и, повернувшись к Павлову, пояснил: — Для доярок мы сделали два выходных в неделю, им понравилось, а услыхали, что в две смены где-то работают, потребовали: давай, понимаешь, и нам две смены.