Подойдя поближе, я склонился перед перевернутым пикапом с дымящимся капотом, и увидел двух негров, крепко пристегнутых к сиденьям. Один не дышал, а второй, с кровоподтеками на лице медленно открыл глаза.
Я направил на него дуло пистолета, как Митчелл крикнул мне:
- Не пали нас! Просто сверни ему шею!
Черт, и правда. Задолбаешься потом пулю вытаскивать. Коп и то гильзу от дробовика подобрал.
Заткнув пистолет за пояс, я уже протянул руки, как негр выхватил пистолет-пулемет Узи и открыл шквальный огонь. Пули впились в грудь. Но к счастью, они оказались не серебряными, хотя на несколько секунд ужас охватил меня с ног до головы.
Упав от неожиданности, я инстинктивно создал огненный шар, швырнув в салон автомобиля. Тот вспыхнул, как спичка вместе с пассажирами. Грохот, стрельба и истошные крики явно должны были переполошить весь в район. В Москве бы точно сбежалось полквартала. А здесь... Видимо, если свидетели и есть, то машина полицейских их успокоила, а стрельба для Лос-Анджелеса абсолютно привычное дело.
Даже обычные патроны оказались болезненны, и сильно мешали при движении. Зато уже ясно, чем придется заниматься весь оставшийся вечер. Если удастся вообще добраться до своей квартиры...
Стоило вернуться к копам, как тут же Оуэнс влепил мне подзатыльник.
- Хорошо, что район глухой, и все попрятались. А так перед Коннорсом лично отвечал бы.
Я с трудом сдержался провести ответный прием по привычке. Такое обращение, словно с нашкодившим щенком, было в новинку. Митчелл уже хотел попросить пистолет назад, как снова вдалеке послышался рев мотора.
"Похоже, наш собрат сильно разозлил эту банду" - передал мне мысленно Фернандо.
Интересно почему он назвал оборотня собратом? То, что мы принимаем облик волка ,а они полуволка еще не делает нас ближе друг к другу. Это тоже самое, что с леопардами и гепардами. Сходств много, но все равно слишком разные...
Впрочем, этот вопрос стал неважен, когда подъехало два черных массивных внедорожника, и из окон без разговоров открыли огонь, заставляя нас троих прятаться за полицейским автомобилем.
"Валим всех" - скомандовал мысленно Митчелл.
Пусть стреляли и не серебряными пулями, я на себе испытал, как неприятно получать и обычными. Поэтому мы решили вести огонь из укрытия.
Но для начала Оуэнс сжал руку в кулак, искоса выглядывая из-за укрытия, после чего один из автомобилей перевернулся на бок. Митчелл же создал высокую стену огня на асфальте, а затем выскочил на врагов, метко стреляя из дробовика по салону внедорожника. Четыре выстрела, и больше оттуда никто не стрелял.
Фернандо поднялся из укрытия и пробил несколькими выстрелами бензобак второй машины, после чего щелкнул пальцами. Яркая вспышка, и раздался мощный взрыв.
Теперь эта улица напоминала одну из битв с оборотнями в Москве. Нас тогда также зажали, но, к счастью, у одного из наших нашлись гранаты. Так что фейрверк тоже был не слабым.
Интересно... За свое "вольнодумство" я получил подзатыльник. А копы спокойно посреди темной безлюдной улицы начали переворачивать и взрывать автомобиля и полыхать огнем, где только можно.
- Может, стоило попробовать поговорить с ними? - предложил Оуэнс.
- Нет - покачал головой напарник, осматривая побоище - Ты же помнишь, нас просили их убрать.
И оба весело засмеялись, словно не людей убивали, а играли дружескую партию в боулинг. Чертовы маньяки. Даже у меня хватает совести не смеяться над такими вещами. Чужая смерть - это не то, к чему следует относиться с улыбкой. Да и убивать с удовольствием... это как-то... дико...
Ладно, меня подсунули к больным копам, как раз на уровне Клима и других психов. Снова из огня да в полымя. И то ли еще будет...
- Грей, сюда уже едет полиция - обратился ко мне Митчелл - Тебя не должны видеть раньше времени - он протянул ключи - Квартира через два квартала на Авеню Вашингтона в пятом доме. Квартира десять. Нам еще тут долго все разгребать...
- Ясно... - не попрощавшись, я забрал свою сумку и хмуро отправился в указанно направлении.
Паршиво, все паршиво. Америка - страна возможностей... Пфф... Никаких отличий от России. Те же проблемы, те же психи. Только теперь я работаю на принудительной основе на не слишком приятной работе и совсем с неприятными людьми.
Ладно, хоть квартира оказалась сносной. С мебелью, телевизором с кабельным, да и вообще со всеми удобствами. И с тихими соседями. Еды, правда, не оказалось.
Но прежде чем сходить за ней, пришлось провести неприятную процедуру. В аптечке в ванной оказался пинцет, с помощью которого я начал выковыривать пули из груди одну за другой. Они вошли неглубоко, и это облегчало задачу, но все равно хорошего мало. А дырявую футболку пришлось выкинуть.
И уже через полчаса после ужина я сидел перед телевизором на диване, со скукой крутя каналы, с бутылкой чудом оказавшейся в продаже водки.
Какие можно подвести итоги дня? Что снова нельзя ожидать ничего не хорошего, и дальше как обычно все пойдет хуже и хуже. Это уже становится привычным.
Впрочем, кому сейчас легко? Из всех наших мне еще очень повезло. Волк мертв, большинство тоже перебили, а меньшая часть наверняка забилась в самые глубокие норы, откуда их вскоре выковырят. А я сижу здесь и, можно сказать, даже наслаждаюсь жизнью. Если опустить несколько моментов...
В голову вновь полезли мысли о моем происхождении. Почему родные скрыли? Почему лугару ничего не нашли по этому поводу? Может, здесь все скрывается специально? Нет, больно велика честь скрывать что-то от меня...
В таких мыслях прошел оставшийся вечер и большая часть ночи, прежде чем я отрубился прямо на диване.
Лос-Анджелес. 31 августа. 2009 год.
Последующие два дня упорных тренировок не шли ни в какое сравнение с проведенным месяцев у московских лугару. Оуэнс и Митчелл оказались просто зверьми в плане подготовке новичков. Ни секунды отдыха, четкое планирование. Даже курить запретили, хотя в последние время у меня даже сигареты в карманах не водились. Мол, в нашей работе нужно иметь как можно меньше примет.
В первую очередь выдали форму. Черные штаны, голубая рубашка, галстук, ботинки и куртка. А под нее бронежилет из кевлара. На нагрудном кармане куртки красовался золотой полицейский жетон с выгравированной на нем моей фамилией.
Следом пошло разное снаряжение и прочий хлам. Сначала удостоверение сотрудника полиции, следом пистолет Glock 19, шокер, складную дубинку, наручники.
А также все сопотствующие документы. Об окончании академии, о том, что уже отработал три своих обязательных гола патрульным и прочее.
Физические тренировки закончились быстро. Напарники лишь убеждались в моих боевых талантах. Мне хорошо удалось показать себя на специальном стрельбище. Все преступники убиты, заложники не задеты.
А вот дальше пошел настоящий кошмар. Сначала пришлось выучить досконально карту города, что даже с моим нечеловеческим интеллектом заняло семь часов. Потом объяснения правил поведения полицейского, с нюансами работы агента-лугару под прикрытием. И вновь изучение карты, на этот раз на предмет расположения важных зданий, территории разных банд, преступных синдикатов, мест, принадлежащих вампирам или медведям... Все остальные часы прошли, словно в тумане.
К концу второго вечера, особенно после лишь двух часов сна, у меня по-настоящему заболела голова, и не думала проходить. Видимо такие боли регенерация совсем не лечит.
На самом деле, несмотря на высокомерие и признаков закоренелого отморозка, эти двое оказались не такими уж плохими ребятами. Уж точно не похожи на этого ублюдка Рената...
Генри оказалось сорок лет, после войны в Афганистане, где он познакомился с Коннорсом, лугару решил выбрать более спокойную работу, напросившись в полицию под прикрытием. Свое решение объяснял тем, что организм любого существа привыкает ко всему, даже к опасности, и часто даже не может больше жить без этого.