Глава 6

— Здравствуй!

Я смотрел в родные глаза отца, сидевшего на армейской табуретке возле моей кровати.

— Как ты?

— Хорошо… Как мама?

— Мы ждем тебя… Завтра самолет на Москву…

— А Шиза?

Отец окаменел.

— Ты, правда, не заплатил за него?

— Забудь про него! Он не справился со своими обязанностями! Из-за него ты чуть не погиб…

— Он спас мне жизнь, — прошептал я.

— Твой Шиза действительно шизофреник! Он своими необдуманными действиями подставил всю операцию по твоему освобождению!

— По моему? Или по нашему? Или его не надо было освобождать?…

— Успокойся. Тебе не надо волноваться. Каждому человеку отведена своя роль в этой жизни, и Шиза не справился со своей. Ты больше никогда его не увидишь… Он уволен. И давай закроем эту тему.

Я закрыл эту тему. Для отца. Ему не надо волноваться. И так они с мамой слишком много перенесли. Но вечером я спросил санитарку:

— Где мой друг?

— Забрали! — махнула рукой та.

— Куда? — поразился я.

— Как вас привезли, приехал сначала папа ваш, — начала с удовольствием рассказывать женщина, — Вы спали, так он зашел к Никулину, что-то выговаривал ему, чуть не кричал. Так тот как глянул на него, уж лучше бы ударил, потом отвернулся к стенке, и так слова и не сказал!

— А потом? — нетерпеливо спросил я.

— Ой! Приехал ночью какой-то капитан с двумя военными, шрам на всю рожу, аж смотреть страшно, он его и увез. Наш дежурный врач пытался этого не пускать, так те его чуть под кровать не запихали. А капитан сказал, что он вашего друга и с того света вытащит, а сам чуть не плачет. Сказал врачу, чтобы он не волновался, чтобы всем говорил, что раненного забрал Путник. Это его, мол, так зовут. Загрузили на носилки, в машину — и ищи ветра в поле!

Шиза исчез. Я не мог сказать ему то, что должен был сказать. Должен был, но не успел… Точнее не сказать. Я просто хотел попросить у него прощения. За себя. За отца. За семью. За неправильно устроенный мир. И самое главное — мне хотелось сказать, что я все понял. И пускай за это заплачена слишком дорогая цена, но она того стоит…

Эпилог

Малыш.

После всех моих злоключений папочка просто помешался на охране нашей драгоценной семьи. Хотя я его прекрасно понимаю, так как сам прошел через такое, что и врагу не пожелаешь. Но самое главное — я стал другим. Словно у меня открылись глаза, как у слепого щенка. Раньше я считал себя умным и знающим жизнь, так как был начитанным, обучался в престижной школе… Мне казалось, что я отлично знаю жизнь и людей, но после всего пережитого я вдруг понял, что еще слишком глуп и мал. Я осознал, что очень многому можно и нужно учиться у окружающих нас людей, что они совсем не такие, какими рисует их нам наше собственное сознание, основанное лишь на нашем опыте. В каждом человеке есть красивое и уродливое, доброе и злое, умное и глупое. Просто каждый из нас прячет отвратительные черты, стараясь скрыть их. А вот Шиза не прятал. А даже наоборот, выпячивал их на всеобщее обозрение, глубоко презирая окружающих и их мнение. И под маской Шизы скрывался честный и порядочный человек с уникальными способностями. Просто еще неизвестно, как распорядится с Шизой жизнь, на что будет потрачен его талант — на службу людям или на преступления…. И мне хотелось, чтобы он сам это решил…. Чтобы у него была возможность выбора. И я верил, что он не ошибется.

Я прилетел в Стамбул в почетном сопровождении целого эскорта охраны из девяти человек. Папа боялся за меня и порывался лететь сам, но к моему счастью у него был намечен целый ряд важных переговоров с партнерами и к его большому огорчению он вынужден был остаться. За деньги он не переживал, так как верил в меня, да и, в конце концов, глупо предположить, что я могу куда-нибудь потратить миллион долларов. Тем более что я всегда получаю то, что хочу.

Но, тем не менее, отец ошибся. Миллион не вернется в семью. Я не буду тратить его. Эти деньги были платой за предательство моим отцом Шизы. Они были платой за предательство его преданности мне, за готовность Шизы пожертвовать своей жизнью ради меня, и самое главное — за то, что он все-таки спас мне жизнь.

Шиза на многое открыл мне глаза. Он был на голову выше, порядочнее и мудрее меня, но он был быдлом, а я — наследником миллионов. Я знал, что он не захочет встречаться со мной, так как, несмотря на перенесенные вместе испытания, он глубоко презирает меня и мою семью. И имеет на это полное моральное право. И я своим поступком хотел хотя бы частично искупить нашу вину.

В банк мы вошли в лучших традициях охранной школы. Меня прикрывали на входе снаружи и внутри, нещадно раздражая своей старательностью и демонстративностью, привлекая внимание клиентов и служащих банка. Ко мне мгновенно подбежал клерк — смуглый малый в отлично скроенном европейском костюме и обратился на отличном английском языке. От него так и разило любовью и готовностью услужить мне, а в глазах было написано, что людям с такой охраной он готов служить вечно, так как такие люди не могут быть бедными. Неожиданно для себя со злобой подумал, что его бы в Чечню, да на расстрел, что осталось бы от этого прилизанного красавчика со слащавыми глазами? И хотя прекрасно понял, что он спросил меня, презрительно бросил ему на русском языке:

— А ты готов умереть за меня, как Шиза?

И протянул ему книжку на предъявителя. Она была грязной и помятой, в бурых пятнах крови. Крови моей и Шизы. И на секунду почувствовал нас побратимами, отчего мне, почему-то стало легче. На миг в его глазах промелькнуло удивление от потрепанного вида книжки, но все-таки он был отлично вышколен, и ничем не выразил своих чувств. Он передал ее другому клерку и предложил мне кофе. Я отказался, а его уважение ко мне многократно возросло, после того, как второй служащий что-то тихо шепнул ему. Он почтительно обратился ко мне:

— Как желаете распорядиться вашими средствами?

— Перевести в Россию — ответил я на английском.

Он кивнул и мгновенно разложил перед собою несколько бланков:

— Назовите, пожалуйста, адрес и на чье имя сделать перевод.

Я через плечо бросил взгляд на телохранителя, стоящего позади меня с безразличным выражением лица и, чувствуя восторг оттого, что творю, медленно и четко продиктовал адрес Шизы, ясно выговорил его фамилию, имя и отчество, ощущая, как за спиной неожиданно напрягся охранник. Банковский служащий аккуратно заполнил бланки, я расписался в них и встал. Направляясь к выходу, чувствовал, как за мной лебезливо семенил, изображая готовность следовать за мной хоть на край света клерк. А телохранитель вдруг, открывая дверь, отвлекся от своих обязанностей, не оглядывая зорко местность, а взглянул мне в глаза, что никогда не делал, и в них было написано огромное уважение ко мне…

Я спускался по ступеням к машине, ожидающей нас, а перед моими глазами стояло уродливое, и такое по человечески прекрасное лицо Шизы, я чувствовал, как моим щекам тихо катятся слезинки и как заклинание повторял одну и ту же фразу:

— Удачи тебе, Шиза!..

— Илья Валерьевич, вас срочно вызывает директор! — в кабинет влетела секретарша, — И прошу вас, быстрее, я его давно таким не видела!

— Бегу, бегу — недовольно бросая бумаги, поднялся заместитель директора отделения сбербанка Кулешев и, захватив ежедневник, широкими шагами направился в кабинет директора, по пути пытаясь предугадать, что могло произойти, так как в последнее время все вроде бы было нормально.

Директор сидел в кабинете один и на столе перед ним лежал небольшой листок бумаги. Листок, как листок, таких ежедневно заполнялось несколько сотен, так как он был лишь обычным бланком о поступлении в банк денежного перевода. Но что-то было в нем видимо не так, потому что директор, не говоря ни слова, подвинул его к своему заму.