— Надеюсь, — сказал я своему старшему телохранителю, — что этот парень не протянет ноги до того, как нас обменяют…

Телохранители прыснули со смеха. Но они тут же замолкли, когда их окинул испепеляющим взглядом начальник.

Участники обмена построились лицом друг к другу вдоль осевой линии шоссе. Советский консул произнёс слово «обмен» на русском и английском языках, и я даже не понял, как оказался в машине.

В «своей» машине.

Среди своих.

Наконец среди своих.

Машина тронулась с места.

Миновали домик пограничного контрольного пункта, остановились. Друзья продолжали обнимать меня. Затем из багажника вынули чемоданы Винна и отнесли за шлагбаум (когда тот узнал, что его везут менять и возвращают деньги, то сказал: «Зачем они мне? Ведь я поеду без таможенного досмотра. Купите на всю сумму чёрной икры. Она у вас раз в десять дешевле, чем в Англии». Просьба была выполнена).

Пока передавались вещи, я спросил у товарищей, почему Винн выглядит так странно: жалкий, убогий вид?

— Как только он узнал о предстоящем обмене, — ответили мне, — перестал бриться.

Да, Винну имело смысл выглядеть как можно более «пострадавшим». Это была не только игра «на публику». Ему крайне необходимо было вызвать к себе жалость: лежачего не бьют. А руководители английской разведки могли предъявить ему кое-какие претензии. На следствии и суде в Москве он публично, в присутствии множества иностранных корреспондентов, подробно, в деталях, рассказывал всё, что знал. Винн проклинал британскую разведку за то, что она его погубила, и обещал никогда, никогда больше с нею не знаться.

Оказавшись на своей стороне, Винн долго позировал перед фоторепортёрами. На вопросы корреспондентов он томно отвечал:

— Я чувствую себя так, как выгляжу.

Выглядел он действительно скверно. Тем не менее я подумал, что испытываю к нему даже нечто вроде признательности. Не попадись Винн, моё пребывание в гостях у Её Величества могло бы затянуться…

Вот теперь-то я был счастлив по-настоящему, меня окружали товарищи. Один сказал:

— Ты не можешь себе представить, как мы рады видеть тебя.

При этом он слегка отвернулся в сторону — разведчики ведь не очень сентиментальны.

— Это ты уж брось, — ответил я. — Я наверняка рад больше!

…Потом был город, где я родился и рос. Родной дом, где меня так терпеливо и трудно ждали. Удивлённый крик детей: «Папа!» Счастливые и встревоженные глаза человека, который мне очень дорог.

Теперь всё было позади.

О чём я подумал в ту минуту?

(Это был последний вопрос, который авторы книги задали полковнику Молодому).

— Я подумал: испытания позади… Впереди — работа, работа, работа…

27 апреля 1964 года Комитет государственной безопасности СССР поздравил Конона Трофимовича Молодого с присвоением ему воинского звания «полковник» и награждением знаком «Почётный сотрудник органов государственной безопасности».

5 мая 1964 года Указом Президиума Верховного Совета СССР К.Т. Молодый был награждён орденом Красного Знамени: «За мужество и стойкость, проявленные при выполнении особых заданий».