"Это могла бы быть моя родина", -- подумала Вия со странным чувством. И чуть сильнее сжала шею Гая коленями, чтобы поспеть за остальными -- чуткий конь-демон в шпорах не нуждался.

   А скалы вокруг чернели выходами пещер -- круглыми, овальными, треугольными, бесформенными... всякими.

   -- В пещерах живут мужчины, -- сказала Анне. -- Кроме тех, кого мы выбираем временно служить нам или тех, кого мы награждаем. А мы живем вот в этих башнях -- у каждой из нас своя. Вон та, под бирюзовой крышей, самая молодая -- ей триста два года. Дворец же у нас место общих встреч и хранилище памяти.

   Когда они достигли озера -- а оно оказалось ближе, чем подумалось Вии -- она поняла, что замок, который так ей понравился, был, по сути своей игрушкой. Декорацией, как жонглерские подмостки: кибитка раскладывается, и задник предстает то пещерой жрецов-отступников, то палубой корабля со снастями на заднем фоне. Замок оказался больше зажиточного купеческого дома: Вия решила, что он целиком надстроен вокруг одного большого зала. Башни слишком маленькими: и ребенку было бы тесно, а в иные из окон нельзя было, наверное, и руку просунуть.

   Навстречу из ворот замка им вышли другие женщины-гули.

   Все они носили разноцветные шелка, их головы поверх широких и длинных кос -- у всех смоляно-черных, у некоторых -- с сединой -- охватывали золотые и серебряные венцы искусной работы. Лишь на одной венца не было, и ее серебристо-седые волосы распущенными лежали на плечах.

   Все они казались красивыми настолько, что Стар сделал жест, будто собирался прикрыть лицо ладонью -- Вия видела, еле удержался -- и даже Райн замер в ошеломлении. Казалось, встреча с Анне могла бы их к этому подготовить, но нет: собранные вместе, женщины гулей ослепляли. И что такого в их лицах цвета красной глины? Что такого в их глазах -- у всех самую малость раскосых, миндалевидных? Что такое в их соболиных бровях?.. Все остальное -- разное: носы и губы, подбородки и щеки, рост, стать, походка... Но -- одна на всех грация, одна плавность движения, одна величавость. Красивейшая из человеческих королев, с детства приученная к престолу, искусная в танцах и полная здоровья и силы могла бы выступать так... наверное. Вия сама не заметила, как и она сама задохнулась, и та часть ее, что принадлежала мужчинам, зашлась в мучительном созерцании, когда невозможно отвести глаз.

   "Прекрати! -- одернула шаманка саму себя. -- Почему я не такова?"

   Анне обернулась к ней, будто прочитала ее мысли.

   -- Ты росла среди людей, сестрица, -- сочувственно произнесла она. -- И многого не знаешь. Видишь, какие мы? Как мы ходим? Какая искусная вышивка на наших нарядах? --на наряды Вия даже не глядела. -- А слышала бы ты, как мы поем, какие легенды слагаем!.. Погоди, сестра: ты еще слишком молода, и не успела расцвести. Когда твое тело перестанет расти, ты, наверное, будешь красивейшей из нас... -- и Анне рассмеялась, -- ну, то есть когда твои волосы как следует отрастут и мы тебя отмоем!

   Вия встряхнула головой. Ну да, конечно: с дороги... А волосы у нее до сих пор только ниже плеч, с тех пор, как она их обрезала после смерти лекаря. Слова Анне отозвались чем-то забытым, похороненным в душе. Ведь никогда не думала всерьез, не примеряла чужую судьбу -- хватало трудностей. А хорошо, а славно бы быть красивой! Тогда бы...

   "Тогда бы тебя не в клетке везли на продажу, а в закрытых носилках, под большой охраной, -- трезво сказал ей один из двоюродных братьев. -- И этот рыцарь, Ди Арси, не успел бы тебя отбить. Ну и где бы сейчас были все мы?"

   Вия поджала губы. Родич прав, спасибо ему. Она гуль -- но она и человек тоже. Красота может стать как благом, так и проклятьем, в зависимости от обстоятельств. Какова была бы судьба этих красавиц, если бы не охраняли их стаи безмозглых полумужчин-полуживотных и если бы не жили они за оградой?

   "Может быть, -- подумала Вия, -- если Анне права, и я еще вырасту, и стану такой же, как они, мне придется прятать лицо не из-за красной кожи -- об этом-то уже многие знают и привыкли, и при дворе Хендриксона я давно не надеваю вуали -- а чтобы, не дай то духи, моя внешность не помешала Райну... или Стару. Мало радости, если им придется все время драться из-за меня!"

   -- Меня зовут Бергдис, -- сказала седовласая женщина. -- Я -- старейшина первого народа по праву избрания. Мы рады приветствовать у себя нашу потерянную сестру и ее мужей.

   Райн спрыгнул с лошади -- заранее они договорились, что здесь астролог должен быть во всем первым ("Хотя бы, -- заметил Райн, -- чтобы ты в случае чего успел вытащить меч"). Стар последовал его примеру.

   -- Меня зовут Райн Гаев, магистр Великого искусства, -- безмятежно отвечал Райн.

   -- Меня зовут Астериск Ди Арси, рыцарь Серебряного колокола, командир Ноттских всадников и доверенное лицо Сьена Хаксли, герцога Хендриксона, -- проговорил Стар.

   Райн, тем временем, помог спешиться Вии. Стар предложил руку Анне -- и та приняла ее легко и грациозно, как будто ей все время помогали с лошадями. Впрочем, может быть, и помогали.

   -- Меня зовут Виола Гаева, -- проговорила Вия. Неожиданно она удивилась: раньше девушка не замечала, но, оказывается, теперь она была всего на полголовы (или даже меньше) ниже Райна. Прежде разница была куда больше -- а ведь Райн тоже вырос за последний год.

   -- Мы рады знакомству, -- поклонилась Бергдис. -- Молодая сестра, не позволите ли преподнести вам и одному из ваших мужей, тому, который лучше владеет мечом, подарок-- в знак нашей радости... и извинения?

   -- Извинения -- за что? -- спросила Вия. Ей было отчего-то не по себе: что за подарок они хотят преподнести ей... и Стару, выходит? После вчерашнего было неловко называть его "мужем": еще недавно в разговоре с Анне это не вызывало и половины чувств.

   "Ой, да ладно, девонька, -- хихикнула Сумасшедшая Хельга. -- Год замужем, а строишь из себя!.. Ведь ничего-то и не было."

   Вия оглянулась на спутников. Райн кивнул; Стар слегка пожал плечами.

   Она обернулась к Бергдис.

   -- С радостью приму ваш дар -- и отвечу тем же, если найдется что-нибудь достойное. Но за что вы хотите извиняться?

   -- Мы допустили, что ты росла не с нами, -- с печалью в голосе ответила Бергдис. -- Чаши показали нам, что из этого проистекли для тебя многие печали.

   "Ага, -- подумала Вия. -- Так значит, они все-таки гадают по чашам! А Анне сказала -- просто украшение".

   Бергдис оглянулась на женщин. Те расступились, вышли вперед две. Каждая из них несла на руках подушку; на подушках, сверкая каменьями, лежали два кинжала: один большой, похожий на короткий меч, другой гораздо меньше, как раз ей по руке. Она так и не поняла, откуда все это взялось: кажется, еще минуту назад у женщин в руках ничего не было.

   Женщины явно ждали, что она приблизится. Вия сделала несколько шагов вперед, обернулась, поманила Стара за собой. Тот двинулся следом и, когда рука Вии уже готова была лечь на рукоять кинжала, она услышала -- или не услышала, а спиной почуяла -- какое-то движение воздуха.

   Шаманка резко обернулась, одновременно приседая и нашаривая на бедрах метательные ножи -- она носила походное блио с потайной шнуровкой по бокам, как раз для этих целей. Но сперва было непонятно, в кого метать: позади нее творилось что-то странное: спина Стара, алые спины полуголых, намазанных перьями косматых гулей с перьями в волосах... В нос ударил резкий, острый запах, Вия чихнула и прежде разума рванулась прочь -- куда угодно, лишь бы подальше от вони! Это, видно, и сохранило ей свободу передвижения: оказавшиеся у нее за спиной, когда она обернулась, женщины-гули хотели ее схватить, но не ожидали, что гостья будет двигаться им навстречу. Вия заехала головой кому-то в подбородок, вырвалась у кого-то из рук, кому-то засветила локтем, а кому-то коленом. Шнуровка не выдержала, лопнула -- хорошо, что под блио были обыкновенные штаны и мужские походные сапоги, пошитые на ее ногу. Против шелковых туфелек женщин-гулей -- как они в них по скалам ходят?! -- говорить не о чем.