— Вы что желаете? — обратился официант к Алексу.

— Мне то же самое, — сказал Алекс и добавил обеспокоено:

— Дед, тебе не следует есть острое. Помнишь, что говорил врач?

— Ах, оставь! — раздраженно отозвался Грег. — Это же не кетчуп из Макдоналдса. И не делай мне замечаний на людях! Ты же знаешь, что я терпеть этого не могу.

Алекс только вздохнул в ответ.

Официант исчез.

— А кто такой генерал Арнольд? — спросил Иржанек, вспомнив фразу Грега.

— Во время войны за независимость Америки генерал Арнольд потерял ногу, а после стал английским шпионом. Поэтому был поставлен памятник не ему, а его ноге: вроде он предатель, а вот свою ногу потерял за Америку, — пояснил Алекс.

— Вот как… Господа, прошу меня извинить, но я вынужден вас ненадолго покинуть! — взглянув на часы, извинился Иржанек и удалился.

Грег подошел к перилам и окинул взглядом пейзаж.

За рекой возвышались руины форта. За прошедшие годы они заросли деревьями и кустарником, покрылись плющом и мхом, — короче, обрели, наконец, почтенный вид исторического памятника. Груды камня на месте входа в ангар для «Дегена» покрылись кустарником. От колючей проволоки не осталось и следа, деревья загородили бетонную полосу от обзора, и ничто не напоминало о том, что когда-то на этом месте был один из самых секретных объектов Третьего рейха, за который шло жестокое сражение.

Слева над рекой по-прежнему стоял древний мост, помнивший кавалерию таборитов; на горе в голубое небо вгрызался силуэт руин еще более древнего замка. Справа вилась и исчезала в дымке, покрывавшей дальнюю часть долины, полоска реки. В этой же дымке тонули выстроенные после войны в дальнем конце долины дома.

— Красота и покой! — вырвалось у Грега.

За его спиной раздался голос немца:

— Да, замечательный вид!

Немец подошел к Грегу и сказал:

— Мне кажется, что мы встречались на приеме у президента в Праге. Не так ли?

— Да, прием для бизнесменов, намеренных вложить деньги в экономику Чехии, — подтвердил Грег.

— Позвольте представиться: Ганс Цольмер, вице-президент компании «Байерише моторен унион».

— Грегори Бернофф, президент компании «Мунлайт электроник».

— Очень приятно, — расплылся в улыбке немец и перешел на английский. — Ваш немецкий прекрасен, настоящий «хохдойч». А мой английский далеко не так хорош, но я хотел бы не упустить возможность попрактиковаться.

— Как вам будет угодно, — любезно ответил Бернофф, лихорадочно вспоминая, где он мог слышать эту фамилию. «Цольмер, Цольмер… Проклятый склероз!»

— А пейзаж действительно очаровательный! Я бывал в этих краях во время войны, но тогда у меня не было времени любоваться пейзажем, — увы!

И тут Грег вспомнил. Кровь прилила к голове, в груди заломило. «Ну вот! Еще не хватало умереть на глазах у эсэсовского генерала!» Грег нащупал в кармане футлярчик с таблетками, пробормотал извинения и побрел в туалет.

Алекс понял, что с Грегом что-то не так. Он было встал из-за стола, но Грег сделал знак рукой, и внук остался на месте, проводив деда настороженным взглядом.

В туалете Грег принял таблетку, и ему полегчало. Он умылся, привел себя в порядок, продолжая размышлять. «Нет, вряд ли это тот самый Цольмер. Сколько было тому генералу в 45-м? За тридцать? Значит, сейчас ему должно быть за восемьдесят. А выглядит почти ровесником Грега. Может, однофамилец? Наверное… И что я так распереживался? Можно ведь и помереть ненароком!»

Грег вернулся на веранду и увидел, что Цольмер сидит за их столом и оживленно беседует с Алексом.

— Это сейчас я вице-президент крупной компании. А тогда, пятьдесят лет назад, я ремонтировал автомобили и мотоциклы в гараже лагеря для… э-э… кригсгефангенен…

— Военнопленных, — подсказал Алекс.

— О, да! Военнопленных. Начальник лагеря ценил меня, он был очень расположен ко мне! Он дал мне прекрасную характеристику, что очень помогло пройти мне денацификацию. Я вышел из лагеря и стал работать на предприятии, принадлежавшем офицеру, который был на войне моим подчиненным. А теперь я стал вице-президентом! Отличная карьера, не правда ли?

— Да, безусловно, — согласился Алекс.

— О, да! А ведь и до этого я тоже сделал блестящую карьеру. В армию я пришел служить простым рядовым прямо из гаража, а к началу войны стал командиром роты. Конец войны я встретил уже генералом. О-о, господин Бернофф! С вами все нормально?

— Спасибо, я в порядке, — ответил Грег и тут же спросил, усаживаясь за стол:

— В конце войны вы стали генералом… И где вы закончили войну?

— В Австрии, под Линцем. Я со своей частью сдался в плен американцам.

— Но вы сказали, что вам пришлось бывать и в этих местах, — напомнил Грег.

— Да, здесь я принял свой последний бой в той войне, — невозмутимо ответил Цольмер. — Это было ровно 48 лет назад. Я со своей воинской частью проходил через этот город, чтобы сдаться в Австрии в плен американцам. Вы понимаете, что сдаваться цивилизованному европейцу в плен ужасным большевикам — это означает сгинуть в Сибири! Но город оказался захвачен русскими парашютистами, которые встали у нас на пути. Мы вступили с ними в переговоры: чтобы нас пропустили в Австрию. Мы не хотели воевать, мы просто хотели сдаться в плен американцам! Но русские навязали нам бой в городе. Только благодаря благородству моих солдат и моим быстрым действиям нам удалось без всякого ущерба для населения вытеснить русских в форт, руины которого вы видите на том берегу реки. Но дорога не была свободна: русские своим ураганным огнем не позволяли пройти нам по дороге. И нам пришлось штурмовать форт. Но город и его жители не пострадали. Да, не пострадали!

— Но мы видели памятник погибшим парашютистам на местном кладбище, и там были не только русские, но и англичане, — заметил Алекс, мельком глянув на непроницаемое лицо Грега.

— Англичане погибли под Будвайзом, — с жаром возразил Цольмер. — И моя часть не имела к их гибели никакого отношения. А в форте с русскими оказалось несколько чешских коммунистов, где-то раздобывших форму британских коммандос. Фанатики! Они были готовы уничтожить нас, прикрывшись мирными жителями. И мы были вынуждены с ними сражаться. Но мирное население не пострадало.

— Говорят, что здесь ваши солдаты убили мирных жителей, — холодно напомнил Грег, потирая подушечкой большого пальца ноготь указательного. Алекс с беспокойством отметил этот верный признак, что дед сильно раздражен.

— Да, мне пытались предъявить такое обвинение, — согласился Цольмер. — Но мне удалось доказать, что это был единичный эксцесс, произошедший по инициативе местного начальника гестапо и пошедшего у него на поводу моего начальника штаба Шубаха. Но они погибли и избежали наказания. А я был полностью оправдан!

Грег полез во внутренний карман, достал две визитки и положил перед Цольмером.

— Вот вам моя визитная карточка. А это — визитка моего адвоката.

— У меня есть свой хороший адвокат, — улыбнулся Цольмер, беря визитки.

— Это замечательно! Он вам скоро понадобится, — усмехнулся Грег. — Сорок восемь лет назад я был в этом самом форте вместе с теми русскими парашютистами, и мои взгляды на события того времени кардинально отличаются от ваших. Но я не собираюсь вступать с вами в бессмысленную дискуссию и хочу на этом завершить наше общение.

И с этими словами Грег вылил содержимое своей пивной кружки на голову Цольмера.

— Was ist das?[23] — растерянно спросил Цольмер, сразу забыв о своем намерении попрактиковаться в английском.

— Fuck off![24] — коротко ответил Грег, расширяя словарный запас Цольмера.

— Вы за это ответите! — прошипел Цольмер, вставая из-за стола.

— Всегда к вашим услугам, — с готовностью отозвался Грег. — Свяжитесь с моим адвокатом.

Мокрый Цольмер пошел к лестнице, распространяя густой пивной запах. На ходу он достал носовой платок и принялся протирать стекла очков. У самой лестницы он выронил очки, но они каким-то чудом не разбились. Цольмер нагнулся, выставив обтянутую брюками костлявую задницу.