– Да! – вскричал почти обезумевший Бауман. – Возьмите меня вместо него! Меня!

– Нет! Тебе суждено умереть вместе с другими у могилы вождя. А пока тебе предстоит посмотреть, как твой сын погружается в раскаленное болото!

– Мартин! Мартин! – закричал несчастный отец.

– Отец! – отозвался сын, упавший духом.

– Молчи! – шепнул ему Вокаде. – Мы будем умирать как герои, не доставив им радости видеть боль на наших лицах.

Бауман снова рванул свои веревки, но это привело лишь к тому, что путы резанули его плоть почти до костей.

– Слышишь, как скулит и воет твой сын! – крикнул Бауману вождь. – Молчи и радуйся, ибо ты увидишь все лучше, чем мы. Отвяжите пленных от камней и привяжите к лошадям, чтобы они сидели высоко и могли наблюдать за происходящим. Обоих парней туго свяжите и несите к дыре!

Приказ вождя тотчас исполнили. Несколько сиу схватили Вокаде и Мартина, чтобы связать их еще крепче.

Бауман крепко стиснул зубы, стараясь не издавать громких стонов. Вместе с другими теперь он сидел высоко в седле.

– Ужасно! – пробормотал Дэви, повернувшись к Джемми. – Для этих храбрых ребят помощь придет слишком поздно. Мы оба виноваты в их смерти. Мы с тобой не должны были соглашаться на эту глупую авантюру!

– Ты прав, и… Чу!

Где-то вдали послышался сиплый крик грифа. Занятые пленниками огаллала не обратили на него никакого внимания.

– Это знак Олд Шеттерхэнда, – прошептал обрадованный Джемми. – Он часто говорил о нем и показывал, как это делается.

– Господи Боже! Если бы это и вправду был он!

– Небо свидетель, что я не ошибся! Если это так, то Олд Шеттерхэнд пошел по нашим следам и вышел сюда с той стороны. Взгляни-ка туда, в лес! Ничего не видишь?

– Да, да! – оживился Дэви. – Там колышется дерево. Я вижу, как качается верхушка. Это не просто так! Там люди!

– Теперь и я вижу! Но отвернись, чтобы огаллала ничего не заподозрили!

И громко, но уже по-немецки, Толстяк крикнул:

– Мастер Мартин, не волнуйтесь! Помощь уже пришла. Только что наши друзья подали нам знак.

Он благоразумно не называл имен прибывших: огаллала, услышав их, могли обо всем догадаться.

– Что протявкал этот пес? – воскликнул вождь. – Он тоже хочет умереть в дыре?

К счастью, Тяжелый Мокасин удовлетворился лишь этим резким замечанием.

– Это правда? – выкрикнул Бауман тоже по-немецки.

– Да! Они на той стороне, в лесу.

– Но они придут слишком поздно! Прежде чем они пересекут реку, все будет кончено. И потом, в любом случае их заметят враги.

– Па! Шеттерхэнд что-нибудь придумает!

Лошади с пленниками так тесно стояли друг к другу, что последние могли понять даже шепот. Руки их были завернуты за спину, а ноги связаны под брюхом животных.

– Эй, Дэви, – прошептал Джемми, – наших лошадей никто не держит за поводья, а посему мы, собственно, уже наполовину свободны. Ты уверен, что твой старый мул, несмотря на веревки, подчинится тебе?

– Нет проблем! Я сожму его бока ногами так, что он станет шелковым.

– Моя старая кляча тоже послушная. Стой! О Боже, помоги! Начинается! Все же, похоже, помощь придет поздно, слишком поздно!

В этот миг земля под копытами лошадей начала дрожать, сначала тихо, потом сильнее; откуда-то из глуби недр послышался нарастающий раскатистый грохот – гейзер начал действовать.

Хотя лошади со вчерашнего вечера немного привыкли к этому дрожанию, они стали гораздо беспокойнее, чем прежде, когда были свободными.

Вождь первым делом перегнулся через край кратера и свесил вниз лассо, чтобы замерить, на какой высоте нужно повесить обоих обреченных. Потом оба лассо быстро были привязаны к крепким выступам высокой насыпи кратера, а другие концы укрепили под руками Мартина и Вокаде так, чтобы те оказались внутри не выше замеренной глубины.

Шум все нарастал, и все отошли назад. Только двое сиу остались у кратера, чтобы, как только поднимется ил, тотчас опустить вниз обоих осужденных.

Эти минуты обоим Бауманам показались вечностью.

А что же Олд Шеттерхэнд? Почему он медлил?

Его взгляд неотрывно следил за каждым движением огаллала. Когда он увидел, что Вокаде и Мартина подтащили к кратеру, ему наконец все стало ясно.

– Они решили медленно утопить их в иле, – пояснил он индейцам. – Быстро под прикрытием деревьев спуститесь вниз, туда, где лес выходит к самой реке; переправьтесь на другую сторону и галопом мчитесь наверх! Войте при этом что есть мочи и лупите камнями по огаллала!

– Наш брат не поедет с нами? – спросил огромный шаман.

– Нет, сейчас не могу. Я должен остаться здесь и позаботиться о том, чтобы ни с одним из наших братьев до вашего появления не случилось несчастья. Вперед, скорее! Нельзя терять ни секунды!

– Уфф! Вперед!

В следующий миг шошоны и апсарока исчезли. Боб остался рядом с Олд Шеттерхэндом, и тот приказал ему:

– Так, хватайся за эту ель! Тряхнем ее.

Приложив ладони к устам, он издал крик грифа, который и услышали Джемми и Дэви. Он заметил, что они на миг взглянули вверх, стало быть, приняли сигнал.

– Зачем трясти дерево? – спросил Боб, одной ручищей ухватившись за ствол.

– Дадим им знать. Сиу хотят бросить Мартина и Вокаде в кратер. Видишь, они лежат там связанные на самом краю?

– Что?! Убить масса Мартин? Когда? Сейчас?

– Наверняка уже через минуту!

Тут негр выронил мушкет, который держал в другой руке.

– Убить масса! Это не быть, это нельзя позволить! Массер Боб не разрешить! Массер Боб убить их все! Боб сейчас быть там!

Он бросился вниз.

– Боб, Боб! – кричал ему вдогонку Олд Шеттерхэнд. – Назад, назад! Иначе ты все погубишь!

Но негр не слышал его. Им овладела дикая ярость.

Он не думал о том, что не имел оружия; а лишь о том, как быстрее перебраться на тот берег. Будучи хорошим пловцом, он знал – чтобы выбраться на берег в каком-то определенном месте, нужно для лучшей ориентации войти в воду гораздо выше по течению. Итак, он не поспешил вниз по освещенному береговому склону прямо к воде, а помчался широкими прыжками, лавируя среди деревьев, в сторону, вверх по реке, и свернул лишь тогда, когда, по его мнению, достаточно удалился.

Черная гладкая скала в этом месте острой косой врезалась в воду. В спешке Боб, не раздумывая, сел и заскользил, словно хотел на санях прокатиться вниз по склону, и влетел в маслянистую, покрытую грязными хлопьями пены воду.

При этом он наткнулся на нечто твердое, что едва не вонзилось в его тело. Этим предметом оказалась толстая ветка, почему-то торчавшая здесь, в береговом грунте.

– Ох, ох! – застонал негр, почувствовав боль. – У массер Боб нет ружье. Сук быть его ружье, его дубина!

Он одним махом вырвал из ила увесистую палку и поплыл.

До сих пор огаллала не заметили бравого парня. Во время катания с горы его черное тело совершенно не отличалось от темной горной породы, и теперь торчавшие из воды голова и плечи также сливались с грязной поверхностью. Впрочем, огаллала все свои взоры обратили на иловый кратер; ничто другое сейчас их не занимало.

Теперь, когда подземный гул превратился в рокот и послышалось бурление, Олд Шеттерхэнд увидел своих краснокожих союзников, чуть поодаль скачущих к воде. Они не таились, но находились еще далеко, и это была катастрофа.

Он прислонил свой штуцер – «генри» к дереву, за которым стоял, и поднял вверх тяжелую двустволку «медвежебой» – на эти два ружья он мог положиться.

Любой другой в такой напряженный момент, скорее всего, дрожал бы от волнения; но этот человек вел себя так спокойно, словно намеревался пострелять по мишени в кругу друзей.

На другой стороне сиу отступили от кратера, оставив там только двоих.

В этот момент вождь поднял руку и произнес какую-то команду, Олд Шеттерхэнд не мог ее слышать из-за все нарастающего шума. Но что означает это движение рукой, Олд Шеттерхэнд знал точно, – мученическую смерть Мартина и Вокаде.

Он прижал приклад к щеке. Дважды вылетал огонь из стволов «медвежебоя»; после чего он отбросил прочь разряженную двустволку и схватился за штуцер, чтобы быть готовым, если потребуется, применить и его. Он сам хорошо слышал грохот обоих выстрелов, но сиу-огаллала и бровью не повели, это было удивительно, но они просто не слышали выстрелов, под ногами у них гремело еще громче.