Полковник лежал вместе с пленными трампами и выл от боли, но никто, казалось, не обращал на это внимания. Со стороны реки никакая опасность не угрожала, поэтому несколько часовых были выставлены с другой стороны суши, после чего Олд Файерхэнд приказал собрать всех коней, а также созвал своих прежних трех спутников, чтобы можно было начать суд прерий.

Сначала взялись за дружков Полковника. Невозможно было доказать, что кто-нибудь из них причинил конкретное зло кому-либо из присутствующих. За свой злой умысел они заплатили ранами, а также были лишены оружия и коней, поэтому победители решили стеречь бандитов до утра, а на рассвете отпустить на все четыре стороны.

Наконец, пришла очередь главного подлеца, Полковника, который до сих пор лежал в тени и теперь был перенесен ближе к огню. Как только на его лицо упал блеск огня, молодой Фред вскрикнул, вскочил, склонился над ним, внимательно осмотрел и обратился к Тетке Дроллу:

— Это он, это он, убийца! Я его узнал! Наконец мы его нашли!

Дролл подскочил как наэлектризованный:

— Ты не ошибся? Может, это вовсе не он? Ведь это невозможно!

— Да он же, он, как пить дать! — дрожал голос парня. — Загляните ему в глаза! Это ли не страх приближающейся смерти! Он надеется на пощаду!

— Подожди, но если бы это был он, ты узнал бы его на пароходе!

— Там я его не заметил. Трампов-то я видел, а вот его не заметил. Должно быть, он сидел так, что другие его загораживали.

Могло быть и так, но еще вот что — ты описывал убийцу как черного с кудрявыми волосами, а у этого волосы короткие, гладкие и рыжие!

Фред замолчал. Он не сразу осознал сказанное Теткой, но потом коснулся рукой лба бандита, подергал за волосы и неуверенно произнес:

— Это, конечно, правда. Лицо то самое, но волосы другие…

— Видишь, Фредди, ты все же ошибся. Люди часто бывают похожи, но черные волосы никогда не могут стать рыжими.

— Стать рыжими не могут, — вмешался миссуриец, — но их можно остричь и наложить рыжий парик.

— А! Так вы думаете… — Дролл не успел закончить предложение.

— Естественно! Этими рыжими волосами меня не проведешь! Я готов поклясться, что это тот мерзавец, которого я долго искал, ибо убийца моей жены и сыновей тоже был курчавым брюнетом! У этого негодяя рыжие волосы, но я уверен, что он и есть тот, кого мы все ищем! Он носит парик.

— Это невозможно! — возразил Дролл. — Вы разве не видели, что индеец, отрезавший уши, схватил его за волосы? Если бы этот мерзавец носил парик, он слетел бы с его головы.

— Уфф! Просто он ладно сделан. Сейчас я вам докажу.

Полковник лежал на земле, связанный по рукам и ногам. Теперь, несмотря на страшную боль в ушах, из которых еще струилась кровь, все свое внимание Полковник обратил на слова говорившего, и если до того момента он не очень прислушивался к разговору, то теперь выражение его глаз резко изменилось. Страх уступил место надежде, ужас — насмешке, отчаяние — уверенности в победе. Старый миссуриец, твердо убежденный, что бандит носит парик, приподнял пленника и схватил за волосы, пытаясь содрать их с головы. К великому сожалению, ему это не удалось; волосы действительно были собственными.

— Дьявол, лысина этого головореза действительно покрыта настоящими волосами! — Блентер скорчил такую мину, что присутствующие наверняка рассмеялись бы, если бы положение не было столь серьезным.

Лицо Полковника скривилось усмешкой. Он забормотал, едва скрывая свою ненависть:

— Ну, ты, лжец и клеветник, где же парик? Легко оскорбить человека только лишь за то, что он похож на кого-то другого. Докажи, что я тот, за кого хочешь меня выдать!

Блентер смотрел то на пленника, то на Олд Файерхэнда.

— Сэр, скажите же что-нибудь! — растерянно попросил он Файерхэнда. — Тот, о ком я говорю, действительно был черный и курчавый, а этот — рыжий. И все же я тысячу раз поклянусь, что это он! Мои глаза нельзя обмануть!

— Но можно и ошибиться, — заметил охотник. — Сдается мне, что здесь простое сходство, которое ввело вас в заблуждение.

— Так значит, я не имею права верить моим старым глазам!

— Открой их получше! — процедил сквозь зубы Полковник. — Пусть меня дьявол заберет, если я хоть что-то знаю о том, как кто-то отправил на тот свет мамашу с двумя сыновьями!

— Однако ты знаешь меня! Ты сам мне недавно говорил об этом!

— Даже если я и видел тебя раз, то это еще не значит, что я тот человек, за которого ты меня принимаешь. Этот парень тоже говорил обо мне, и я так понял, вы все говорили об одном и том же человеке, но я не знаю этого парня, и…

Внезапно Полковник замолк, словно он чего-то испугался или удивился, но тотчас взял себя в руки и продолжил дальше:

— …никогда не видел его. Если хочешь сказать что-то против меня, то давай доводы! Если вы меня из-за случайного сходства хотите линчевать, то вы сами убийцы! Такой несправедливости я никак не могу ожидать от знаменитого Олд Файерхэнда. Я отдаю себя под его защиту!

На то, что трамп прервал свои излияния, оказало влияние весьма существенное обстоятельство. Сейчас он лежал рядом с трупами, опираясь головой на один из них. Когда миссуриец поднял и посадил Полковника, чье-то тело, казавшееся окоченелым и безжизненным, слегка пошевелилось, но никто не обратил на это внимания, считая, что оно просто потеряло точку опоры. Теперь тело лежало за Полковником, в его тени, отбрасываемой огнем. Но человек не был мертв, он не был даже ранен — приклад Олд Файерхэнда лишь оглушил его. Кровь раненого товарища забрызгала его лицо, и нападавшие приняли его за убитого. Когда он снова пришел в себя, то понял, что находится среди мертвецов, карманы которых пусты и оружие отобрано. Бандит видел, что нападавших оказалось лишь четверо, и первым его желанием было подняться и убежать в чащу леса, но в реку прыгать он не хотел, и в тот же миг с другой стороны он услышал крики приближающихся рафтеров. Решив дождаться подходящего момента, трамп осторожно вынул нож, спрятал его в рукаве и затаился. После этого его еще раз перевернул миссуриец и, приняв за мертвеца, вытащил содержимое карманов и оружие из-за пояса, после чего оттащил к трупам. С того момента трамп следил за происходящим у огня из-под полуоткрытых век. Он не был связан, мог в любой момент вскочить и броситься бежать, но тут на него положили Полковника, и ему в голову тотчас пришла мысль его освободить. Когда рыжеволосый был поднят, мнимый мертвый перекатился так, что оказался лежать прямо перед связанными за спиной руками Полковника. Когда главарь говорил, внимание всех было сосредоточено на нем, поэтому трамп спокойно вытащил нож из рукава и быстрым, но осторожным движением перерезал веревки на руках товарища. После этого бандит вставил рукоять ножа в правую ладонь предводителя, чтобы тот мог освободить от пут свои ноги, вскочить и бежать. Почувствовав рукоять, рыжий запнулся, но лишь на секунду, и никто не заметил происходящего за его спиной. А тем временем Полковник воззвал к справедливости Олд Файерхэнда, на что охотник ему ответил:

— Если я вмешиваюсь в подобные дела, то убийству нет места, можешь быть уверен! Но так же верно и то, что меня не провести твоими рыжими волосами. Их можно перекрасить.

— Ого! Неужели можно полностью перекрасить всю голову в рыжий цвет?

— Разумеется, — твердо ответил охотник и многозначительно кивнул.

— Разве что красной охрой? — скривился Полковник не то от ненависти, не то от боли. — Она отлично красит!

— Смеешься? Тебе не долго осталось издеваться, — спокойно произнес Олд Файерхэнд. — Можешь дурачить кого угодно, но не меня!

Охотник подошел к оружию и вещам, отобранным у пленных и убитых, наклонился, поднял кожаный мешок Полковника, развязал его и произнес:

— Я уже смотрел этот мешок. Здесь есть кое-какие предметы, цель которых не ясна, но я кое о чем догадываюсь.

Файерхэнд вытащил закупоренную фляжку, маленький рашпиль и кусок сучка длиной в палец, на котором еще висели остатки коры, после чего поднес все это к лицу Полковника: