- Не могу. И родители тоже, но уже больше пяти дней. Кто-то может подтвердить, что вы виделись тридцатого? – Андрей щелкнул зажигалкой, прикуривая сигарету.
- Половина общежития, он помог привезти наши вещи, - сигаретный дым Улю не тревожил, хоть сама она не курила, но к тем, кто увлекался этой вредной привычкой, относилась ровно. Хочется им заболеть раком легких, кто она такая, чтобы лишать человека его мечты?
- Ах, да, ты же живешь в общаге… - прозвучало это, примерно, как «на помойке», и первые робкие ростки сопереживания были безжалостно растоптаны. – А почему не с ним?
- Простите, но вас это не касается, - Уля повыше вздернула подбородок – все равно только, задрав голову, и получалось смотреть ему в глаза, и приподняла бровь. – Что-то ещё?
- Ты не очень переживаешь, что любимый парень пропал. Это наводит на определенные размышления, - Андрей выбросил недокуренную сигарету и подошел к Ульяне вплотную. – Где мой брат?
- Понятия не имею. Но если он, по вашим словам, уже пять дней не желал с вами общаться, проблема, по всей видимости, не во мне, - она зло прищурилась, встречая его взгляд. И ведь насколько похожи глаза у братьев, но у Игоря они добрые, а у этого… Брррр.
Андрей ещё раз внимательно осмотрел девчонку. Боится, хотя и старается не показывать. Странно, его опасались, терпеть не могли, но чтобы вот так сходу возненавидеть, это редкость. Неужели обиделась на тот их разговор? Значит, дура, потому что ничего того, чего не было в реальности, он тогда не озвучил.
- Почему ты ко мне так относишься?
- Мы сейчас говорили об Игоре, или вас теперь тоже не особо заботит судьба брата? С чего вы взяли, что он вообще пропал? Может, просто разрядился телефон. Или вообще потерял мобильник.
- С того, что вчера был день рождения нашей матери, а он не объявился и не позвонил.
Вот теперь и Уля всерьез насторожилась. Да, у Игоря натянутые отношения с семьей, он не хотел жить так, как они требовали, но родителей уважал. И обязательно хотя бы позвонил, чтобы поздравить, про вариант «забыл» и речи идти не может.
- Может, она пропустила звонок, или проблемы у оператора?
- Исключено, я уже проверил – его телефон отключен со вчерашнего утра. Последний раз зарегистрирован в сети с трассы в пятидесяти километрах от города, - он потер лоб и привалился спиной к боку своей машины. – Подумай, может, он говорил, что у него неприятности или что-то в этом духе?
- Да, вроде, ничего подобного, - Уля переступила с ноги на ногу и тоже нахмурилась, все больше убеждаясь, что дело тут нехорошее. Если уж Андрей Иванович снизошли до недостойной. Ладно, прямым текстом он ей тогда это не говорил, да и если бы смотрела со стороны, наверное, в каких-то аспектах даже молчаливо поддержала… Вот только проблема в том, что речь шла о ней самой и её отце, а смотреть тут непредвзято у Ули не получалось, как ни старайся. – Сказал, что будет делать сайт для какого-то ювелирного магазина.
- Название говорил?
- Нет.
- А почему не спросила? Не боишься, что он под этим прикрытием пойдет по девкам? – он как-то странно на неё покосился.
- Я благодарна за ваше беспокойство. Ещё вопросы есть? – Уля повела плечом, чувствуя, как по спине уже скользят капельки пота.
- Есть. Мои ключи не подходят к его двери. Не знаешь, у кого есть дубликаты, и зачем он их вообще поменял?
- Знаю. Пару недель назад он потерял ключи от квартиры, сразу же сменил замки, - девушка сдула прядь волос, прилипшую к влажному лбу.
- А на первый вопрос?
Вот на него отвечать не хотелось. Потому что ключи были у неё.
- Зачем вам нужно к нему домой?
- Хочу посмотреть, не пропало ли что-то из вещей. И на месте ли загранпаспорт. Тебе он мог и не сказать, если бы возникли проблемы. Так ключи есть или нет?
Ульяна помолчала пару секунд.
- Есть.
- Давай, - Андрей протянул руку.
- Знаете, если бы он хотел, чтобы у вас были дубликаты, отдал бы сам. Я сейчас ни на что не намекаю, просто констатирую факт. Поэтому, простите, но я не могу отдать их вам без его разрешения. Это неправильно по отношению к Игорю.
То, что её замечание настроения ему не прибавило, стало понятно сразу, но почему-то Лебедев смолчал. Или дар речи от её наглости потерял?
В этой тишине стало особо отчетливо слышно фырканье проехавшего мимо автобуса, и недовольное ворчание тучной дамы, которая все никак не могла залезть на подножку троллейбуса. Гомон молодежи, стоящей на остановке с пластиковыми стаканчиками в руках. Официально рядом можно было продавать только квас, но чтобы студент и не нашел пиво…
- Ладно, - как признание поражения, Андрей даже приподнял руки, повернув их ладонями к Ульяне. – Твоя взяла. Садись в машину, едем к нему. Сама все откроешь и закроешь, а ещё постоишь рядом, убедившись, что я ничего не украл у собственного брата, - он отступил и открыл пассажирскую дверь.
- Знаете, я не думаю…
- Быстро!!!
Как она оказалась в машине, Уля не поняла, но была уверена, что силу к ней не применяли. Значит, сработал инстинкт самосохранения. Инстинкты - они такие…
Рядом хлопнула водительская дверь.
- Ремень пристегни.
Ульяна так же покорно щелкнула держателем, чем вызвала нездоровые подозрения у Андрея. Во всяком случае, поворачивая руль, он пару раз покосился на пассажирку.
- Все нормально?
- Конечно, - девушка отвернулась к окну, но потом все-таки добавила. – У меня через полчаса лекция.
- Кто ходит на лекции первого сентября?
- Я хожу.
- Значит, прогуляешь. Ничего тебе не сделают, ты же у нас гордость и достояние всея потока.
- Но при желании можно отчислить и меня, даже если вообще не буду пропускать… - Уля поджала губы, чтобы не сказать ещё что-то, о чем потом будет жалеть.
- Можно, - мужчина кивнул. – Успокойся, это я тебе ускорение придавал. Хотя два года назад, когда ты меня послала по матушке, искушение было велико.
Ефремова незаметно выдохнула, только сейчас заметив, что от волнения сильно сжала пальцы, почти воткнувшись ногтями в собственные ладони.
- Если я правильно помню, ничего, связанного с матерью, я в отношении вас не говорила. Там, скорее, была отсылка к отцу…
И тут же оглянулась на Лебедева, потому что звук, который он издал, мог быть только смехом.
- Все правильно, туда ты меня и посылала. Смело. Но глупо.
- Возможно, - Уля чуть расслабилась, немного свободнее усаживаясь в кресле. – Как вы думаете, где он может быть?
- Не знаю. Сейчас посмотрим квартиру, может, там есть какие-то намеки, - Андрей пару раз стукнул большим пальцем по рулевому колесу. - Почему ты называешь меня на «вы» и по имени-отчеству? Я не настолько старше тебя.
- Это от большого уважения к человеку, который занимается моим воспитанием. Подсказывает, как с теми, кто старше, по телефону разговаривать… - Уля и сама от себя этого не ожидала, но сдержаться не смогла. Достал.
- Обнаглела, - констатация получилась какая-то слишком уж довольная, словно он радовался этому факту.
Вот на этом моменте она решила замолчать, а то брякнет ещё что-нибудь, о чем потом станет горько сожалеть. Мало ли, что там у этого психа на уме.
Доехали они довольно быстро, благо, жил Игорь недалеко от универа.
- Пойдем, - Андрей открыл перед Улей дверь. – Надеюсь, от домофона ключ тоже есть?
- Конечно.
Двор этот был так же стар и почтенен, как древняя, наполовину трухлявая вишня, от которой шли бельевые веревки, примотанные другим концом к турнику на детской площадке. И почти так же уважаем возрастом, как две старушки, сидящие на лавочке и стерегущие сохнущие простыни и мужские тренировочные штаны с вытянутыми коленками. Судя по обилию и глубине морщин, покрывающих все видимые участки бабушек, вполне возможно, что они обе видели Ленина живым. И даже не лысым.
Так получилось, что прямо в анклаве вековых исторических домов, защищаемых законом, как памятники архитектуры, лет семь назад, пользуясь попустительством так неожиданно и своевременно выбранного мэра, началась точечная постройка элитной недвижимости. Сколько ни протестовали жители, против глобализации, урбанизации и прочих страшных слов, которыми их так охотно пичкали в приемной городской администрации, сделать ничего не смогли. В данном случае ещё повезло, что дом имел всего семь этажей, а то вполне могли настроить и за два десятка. Именно в такой новостройке и жил Игорь, сбежав из-под слишком уж тесной родительской опеки.