Осторожно, стараясь не разбудить, Андрей провел ладонью по её лопаткам, стараясь успокоить и снять раздражение. Если у него кожа была просто натертой, то у неё почти до крови поцарапана. Вроде, в холодильнике пантенол был, надо намазать…

- Уже пора ехать? – глаза она не открыла, да и вообще появились сомнения, что девушка проснулась.

- Нет, ещё рано, подремли.

Конечно, рано, всего-то начало второго.

- Ммм… Хорошо. Только ты меня разбуди… - все ещё не поднимая век, Уля зевнула и, отвернувшись от Андрея, скомкала подушку, прижимая её к себе.

- Обязательно.

Куда же он утром денется. В половине седьмого и разбудит.

Ульяна затихла, снова тихо засопев, поэтому он, уже не осторожничая, крепко обнял девушку, прижимаясь к узкой спине.

Не хотелось признаваться в этом, но он к ней успел привязаться. Мягко говоря. И если видел или слышал что-то интересное, сразу мелькала мысль, что нужно рассказать Уляшке.

Хорошо, что и она к нему тянулась, хотя поначалу не то, чтобы дичилась, но и расслабляться не спешила. Зато теперь вон как спит, даже не шевелится, если начать целовать плечи. Или лопатки…

Ладно, она только уснула, не надо будить, ей силы нужны, чтобы завтра устроить ему скандал. Нет, ну, придумала тоже, на кой черт ему её отвозить на ночь? Можно подумать, они вдвоем не развернутся на сотне квадратных метров.

Устроившись так, чтобы подбородком касаться её волос, Андрей задумался уже о намного менее приятных вещах.

Например, что братишка, очухавшись от приключения, снова начал их себе подыскивать. Андрей не стал говорить Уле, что Игорь тем своим жестом доброй воли хотел привлечь внимание, вдруг получится спровоцировать того, кто все это затеял. Пока он спровоцировал только самого Андрея, но полученный подзатыльник вынес спокойно и даже равнодушно. Борец с преступностью, блин. Вырос лоб такой, а все детство в заднице играет.

Ведь не подумал, придурок, что этим может подставить ту же Ульяну. Потому что проверять будут всех, кто в тот день спускался в пещеры. И такой жест, скорее, в духе как раз Ульки, которая не то, чтобы совсем уж блажная в этом смысле, просто обладает обостренным чувством социальной ответственности. Что, в принципе, одно и то же.

Несмотря на то, что в предыдущую ночь почти не спал, да и вечером было совсем не до дремы, сон как-то не шел. Зато можно вдоволь нанюхаться запаха Улькиных волос и кожи. Особенно, когда она так близко и не пытается отодвинуться или зажаться.

Но стоило прокрасться ладонью к её груди, как девушка протестующе муркнула и легонько брыкнула левой ногой. Хорошо, что легонько, потому что получилось прицельно, прямо по огнем горящей коленке. Вместо того, чтобы чертыхнуться, Андрей только хмыкнул и, осторожно поцеловав в торчащее из-под одеяла худенькое плечо, ушел на кухню, чтобы покурить.

Кстати, интересный момент, рядом с Улькой он курил намного меньше. И потому что она этой привычки не имела, да и просто как-то забывал. И не тянуло.

Но все-таки, почему её пытались убить?

Этот вопрос он уже вертел со всех сторон и узнал все, что можно и нельзя. Ни у кого из её окружения мотива не было. Уля на редкость положительная и правильная девушка, такую в пример ставить можно, но чтобы убивать…

Андрей зло раздавил наполовину истлевшую сигарету в пепельнице, стараясь подавить поднимающуюся нехорошую темную волну. Потому что никто не посмеет причинить вред его женщине.

Холод кафельной стены, на которую он откинул голову, не то, чтобы остудил злость, просто немного её отодвинул. По-любому выходит, что все это из-за их семьи. Вот только какое именно послание было в этом поступке, Андрей понять не мог, и это слабо способствовало успокоению. Может, и зря дергается, все это уже прошло, но интуиция подсказывала, что расслабляться рано.

- Почему ты меня не разбудил?

Свет она включать не стала, поэтому светлый хлопок простыни, в которую была завернута Уля, смутно белел в темной раме дверного проема.

Отвечать сразу Андрей не стал, молча протянув ей руку. Через несколько секунд на его ладонь легли прохладные тонкие пальцы.

- А зачем? – и все-таки, когда от Ульяны пахло им самим, это срывало крышу.

- Я же просила… - она не стала капризничать, усаживаясь на его колени. – Мне в восемь утра нужно быть на лекции.

- Будешь, если не проспим, - Андрей носом сдвинул край простыни, которую она прижимала к груди. – Почему босиком? Пол же холодный.

- А от тебя пахнет сигаретами, - Уля сморщила нос и увернулась от поцелуя. Но руками за шею обхватила и босые ступни подтянула повыше, чтобы согреть. Плитка была хоть и не ледяной, но прохладной, так что шаг очень даже разумный. – Давай я покурю, а потом тебя поцелую, сам поймешь.

- Дам. И по рукам дам, и по губам, - он прижал Улину голову, которую девушка положила ему на плечо, но после этих слов приподнялась.

- Это дискриминация, - она повозилась, устраиваясь удобнее и пытаясь не потерять простыню. Не то, чтобы у неё совсем не получалось, но миграция ткани имела четко выраженный вектор.

- Она самая, - пока Ульянка вообще не осталась, в чем мать родила, Андрей, аккуратно подхватив её под коленки, поднялся со стула. – Пойдем спать, завтра рано вставать.

- Если бы кое-кто отвез меня, куда я просила, рано вставать бы не пришлось, - у него на руках было довольно удобно, но Уля все равно насторожилась и открыла глаза. Вдруг все-таки уронит? Чем ей в такой ситуации помогло бы зрение, она так и не поняла.

- Договоришься у меня, покажу, что такое дискриминация…

Обошлось без эксцессов, так что уже через минуту она потягивалась, лежа на кровати. Устраиваться рядом Андрей не стал, поэтому пришлось приподняться, чуть поморщившись от боли в локте, на который она оперлась.

- Ты далеко?

- Сама же сказала, от меня сигаретами воняет. Почищу зубы и вернусь. Никуда не уходи.

- Угу, а уже прямо собралась… Жду.

Не то, чтобы Уля обманула, но когда через несколько минут он вернулся, она уже снова спала. Правда, в этот раз не стала отбиваться, послушно дав себя обнять и закутать в одеяло.

Глава 28

«Вот так всегда: работаешь, работаешь, а потом - бац! - и вторая смена»

х/ф «Большая перемена, 1972г.

Снегопад, которым синоптики грозились ещё два дня назад, начался только сегодня. Зато так интенсивно и с огоньком, что природа явно пыталась реабилитироваться за простой и напрасные ожидания.

Уля даже перестала сосредоточенно набирать текст на ноутбуке, засмотревшись на крупные, какие-то «лохматые» комки снежинок, медленно опускавшиеся на промерзлую землю. Потому что мороз, в отличие от осадков, пришел точно по расписанию. Количество аварий на дорогах и сломанных благодаря вчерашнему гололеду каблуков – лишнее тому подтверждение.

Но как ни умиротворяла картинка зимнего вечера, на душе у Ульяны было не просто грустно. Это, скорее, можно было бы назвать тихой паникой. И вот-вот она должна была перерасти в громкую. Возможно, даже с элементами истерики.

Странно, ведь почти три месяца прошло, как они с Андреем вместе, а кажется, что ещё только вчера были у её мамы… Зато стертая кожа давно поджила, что не могло не радовать.

Так же, как и то, что они теперь стремились все свободное время проводить вместе. И неважно, что именно делали, валялись в постели, или же Уля учила, а Андрей в это время занимался своими делами, но именно это ощущение близости делало их роднее и ближе.

Вот только оставаться у него на ночь она все ещё не хотела. Да, так было удобнее и не нужно тратить время на поездки в общежитие и обратно, но Уля при этом почему-то чувствовала себя приживалкой. И не могла с этим ничего поделать. Как ни убеждал её Андрей, что это все глупость, как ни злился на её упрямство, ничего не помогало. Может, она бы и уступила, но однажды девушка по его просьбе подняла трубку домашнего телефона, когда звонила, как оказалось, его мать. И после этого ощущение неловкости только усилилось.