- А ну-ка примерь вот это, - маг решил проверить одну догадку и споро отыскал в сумке амулет личины. - Если будешь выглядеть, как мы, то шансы уровняются.
Недоверчивая вейви камушек едва ли не обнюхала, но все же взяла и одела на шею. Получившаяся картинка едва не стоила им всей маскировки, потому как наемники банально заржали. Все же оригинальность амулетов личины производства старой ведьмы Маруши равных себе не знала. Симпатичная полосатая кошечка превратилась... пожалуй, Ринартей бы оценил, поскольку ушки у девушки теперь значительно превосходили те лохматые лопухи, которыми мог похвастать воскрешенный тень. Острые ушные раковины вытянулись настолько, что теперь торчали над головой подобно рожкам, хорошо хоть не закручивались. Белоснежная шевелюра Шайтеи стала морковно-рыжей, желтые глазищи пробрели насыщенный зеленый цвет, а полоски с кожи исчезли, сменившись россыпью веснушек. Получилась умилительная пародия на эльфа, конопатого и страшно забавного. И да, ко всему прочему, мужского пола. Почему так, Эльхиор сказать не брался, раньше подобных фортелей амулеты не выкидывали.
- Пойдет, - подвела итог увиденному наемница, прикинув, что если она в отряде теперь единственная женщина, то это может сыграть на руку. - Шайтея, что бы не происходило, не удивляйся и не выдавай себя, иначе помогать тебе уже не станем.
С этими словами вампирша зашагала прямиком к кристаллам, от души пнув один из них. Мальчик-эльф только глаза закатил, но благоразумно послушался рекомендации молчать и не высовываться.
Соплеменники Шайтеи верхом на каких-то странных существах, похожих на голенастых птиц, явились минут через десять. В принципе, за столько времени вполне можно было довольно далеко уйти, но это как раз в планы наемников не входило. А вот скрутили нарушителей вполне профессионально. Спрыгнувший с седла мужчина-вейви легко свалил Эльхиора с ног, уткнув лицом в ковер из палой фиолетовой листвы. Маг посопротивлялся лишь для видимости, чтобы не выглядело совсем уж неправдоподобно эта попытка проникновения, но и не слишком активно, чтобы усердная охрана не сломала ему ненароком кости. Хватка у нелюдей была железная.
Висеть вниз головой, будучи переброшенным через седло ездовой "птички" оказалось не лучшим приключением в его жизни. Тварь высоко вздергивала ноги на бегу, и в лицо летели комья земли. А еще от нее невыносимо несло курятником. К концу поездки бывший император окончательно почувствовал себя работником птицефермы, и благодушия ему это совершенно не добавило. Еще два дня пришлось просидеть в тесной клетке, подвешенной к дереву. Жители деревни ходили посмотреть на них, как на диковинку. Наемники откровенно скучали, а Шайтея забилась в дальний угол, стараясь не смотреть никуда, кроме как на носки собственной обуви. Эльхиор задался вопросом, а присутствовали ли здесь ее родные, так легко отдавшие свою дочь в рабство, но спрашивать не стал. Его это не касалось.
Жрецы объявились только утром третьего дня. Беловолосые, как и все вейви, полосатики были одеты в шкуры каких-то диковинных зверей. Маг такой окрас видел впервые - похожий на рисунок змеиной чешуи защитный узор, расцветивший короткошерстную блестящую шкуру. Они о чем-то пошептались, рассматривая пленников с брезгливым интересом, и закономерно решили принести их в жертву. Чего, собственно, и требовалось. Откладывать ритуал надолго не стали, уже к вечеру планировалось празднество. Чем это закончится для пленников, сомневаться не приходилось. Когда вейви пришли за будущими жертвами, Айшэ извернулась и от души куснула потянувшегося к ней жреца за руки, за что мгновенно получила хлесткую пощечину, но лишь хищно усмехнулась. Судя по раздраженному ворчанию и короткому приказу, своего вампирша добилась в точности, так как ее выбрали первой жертвой во славу кого-то там.
Хозяйственные кошатины давно прибрали к рукам имущество пленников, но пока что растащить не успели, свалив в одной из хижин. Ее маг подметил в первый же день, и теперь сделал себе заметку заскочить за вещичками. Все же без амулета с душой Силь дальнейшие изыски теряли всякий смысл, да и с привычным уже оружием расставаться не хотелось.
В долину-храм их гнали своим ходом. Едва не переломав ноги на крутом уступе, бывший император окончательно обозлился. Теперь свою часть работы он собирался выполнить с размахом, а не просто прикрыть себя и Шайтею до тех пор, пока Айшэ не вернется.
Храмом оказалось какие-то очень древние развалины, сложенное из крупных блоков, почти полностью увитых плющом с мелкими синевато-зелеными листьями. В остатки стен были вбиты металлические крепления для факелов, в которых оные и горели, разгоняя тьму заполошными плясками трепещущего на ветру пламени. Посреди многоугольной площадки виднелся алтарь, покрытый темными пятнами засохшей крови, которую не успевали смывать дожди.
Вейви запели, выводя странную тягучую и немного жутковатую мелодию. Ничуть не сопротивляющуюся вампиршу привязали к алтарю, заставив крестом раскинуть руки. Айшэ из чистой вредности цапнула еще кого-то из служек, за что опять закономерно получила по лицу. Правда, ее это только злило и раззадоривало, так что Эльхиор даже мимолетно пожалел кошастых недоумков. Он уже давно уяснил, что напарница злопамятна, и ее лишний раз лучше не злить. Увлекшиеся жрецы, которых, похоже, пьянила собственная безнаказанность, или же они просто впали в религиозный экстаз, не заметили несоответствий в поведении плененных чужаков: ни спокойствия самого мага, ни злой и предвкушающей улыбки вампирши, которую она даже не пыталась скрывать.
Старший жрец отточенным, привычным жестом занес кинжал над грудью девушки, в последний раз возопил славу какому-то своему божку, и наконец ударил. Точность у старого кошака, стоит отдать ему должное, была почти ювелирная. Нож не ударился о ребро, а вошел точно в сердце, так что умерла вампирша мгновенно. Уже во второй раз в этом мире. Магу очень не нравилось это ее постоянное хождение за черту, ведь девушке потом было очень плохо, но иного выхода просто не существовало.
Все присутствующие, как завороженные, наблюдали за расплывающимся по серому камню пятну крови, как первые капли срываются с краев, очень медленно отделяясь от лужи тускло поблескивающей вязкой жидкости и сползают к его подножию. Теперь Эльхиор надеялся лишь на то, что девушке хватит времени отследить, куда именно ушла душа Сеавиль. Пришло понимание, что, наверняка, его возлюбленной пришлось пройти через подобное, но в душе не всколыхнулась буря чувств, которую можно было бы ожидать. Это была просто констатация факта, не более.
Тем временем жрец легко перерезал другим ножом "сдерживающие" вапиршу путы и лишь затем одним рывком высвободил ритуальный клинок из тела первой жертвы. Следуя его же указаниям, младшие жрецы попытались было вытащить из клетки Шайтею, но маг не и думал позволить им сделать это. Вот теперь можно было и повеселиться...
Первый вейви отлетел в сторону, наткнувшись на выставленный силовой щит. Запахло паленой шерстью. Одновременно с этим рассыпалась в щепки клетка, в которую их запихнули уже в храме. Теперь у мага появилась шикарная возможность отыграться за последние несколько дней, и он не преминул ею воспользоваться. Алтарь с застывшим на нем телом девушки прикрыл еще один щит, а вокруг Эльхиора затанцевала разъяренная стихия.
Жрецы, замкнувшие за собой защитный контур из кристаллов, оказались в ловушке, а противопоставить магии им теперь было нечего. Того урода, который хлестнул Айшэ по лицу, Эльхиор без зазрений совести впечатал в стену с такой силой, что на ней остался кровавый след, а вот главного жреца трогать не стал. Что с ним делать, должна была решать только сама вампирша, которая уже пришла в себя и села на алтаре, слизнув кровь с разбитой губы. Эльхиор знал, что рана на груди уже исчезла, не оставив после себя даже шрама, а вот эта сойдет еще не скоро.
Охотница легкой походкой хищника направилась к старшему жрецу. Светящиеся ярко-алым глаза означали, что девушка в бешенстве. Вейви попытался отмахнуться ритуальным ножом, но в этой игре в кошки-мышки он явно был последним. Оружие у него отобрали, и оно жалко звякнуло, ударившись о камень алтаря. Вампирша выпустила когти и почти без замаха полоснула вейви по лицу. Как оказалось, ее маникюрчиком вполне возможно было снести полчерепа.