Девушка не выдержала и напала первой, обратив ночную тишину в мешанину криков и звона мечей…

Бой продолжался недолго.

Порезы и раны кровоточили, но боли она не чувствовала.

Резким ударом Эльтар выбил ее меч. Следующий выпад пропорол полу куртки Анаис, взметнувшуюся при резком повороте. Туманная дымка над учителем сгустилась и обрела человеческие очертания. Эльтар пошатнулся, на мгновение потеряв связь с реальностью. Девушка использовала этот шанс: подалась навстречу, нанизывая одежду на меч учителя, перехватила руку, дернула на себя и воткнула ему в грудь кинжал.

Серебристое свечение в глазах Эльтара потускнело. Он разжал пальцы, меч выскользнул из руки, завис ненадолго, застряв в куртке Анаис, и упал на примятую траву. Губы учителя дрогнули.

— Умница, — шепнул он, — заверши это дело.

Анаис повернула кинжал в ране и выдернула четырехгранное лезвие. Эльтар замер, широко распахнув глаза. Девушка стояла как изваяние, до боли в пальцах сжав рукоять кинжала. Эльтар улыбнулся и начал оседать на землю. Время будто замедлило бег. Учитель упал. Девушка слушала его сиплое прерывистое дыхание и не могла поверить в то, что произошло. Страх запоздал, задержался где-то в пути и пришел, когда все уже закончилось.

Анаис опустилась на колени рядом с Эльтаром. Ее била дрожь.

— Учитель, — всхлипнула Анаис.

Он отыскал ее руку и сжал холодными пальцами.

— Ты все правильно сделала, — прошептал Эльтар. — Я был не самым лучшим учителем и плохим отцом, но знай, что я люблю тебя, моя девочка.

— Отцом? — задохнулась Анаис.

— Ты бы все равно узнала об этом, обретя мои воспоминания.

Струйка крови сбежала из уголка рта Эльтара, дыхание стало тяжелее.

Девушка сидела возле учителя и безмолвно плакала. Рукав ее куртки пропитался кровью, но она этого не замечала. Когда Эльтар перестал дышать, Анаис ничком упала на траву и разрыдалась в голос. В какой-то миг она ощутила, как внутрь нее сочится пульсирующая энергия.

Он покинул мертвое тело учителя, пришел и поселился в ней, сплелся с тем, что уже жило в Анаис от рождения, росло и крепло. Проклятие Атранкасов — нелегкая и страшная ноша.

Девушка пришла в себя, когда солнце уже высоко поднялось над горизонтом. Рядом лежало тело учителя. Анаис приподняла голову и осмотрелась. Лес вокруг поляны повалило, и деревья раскинулись в стороны, как лепестки цветка. Воздетые к небу корни напоминали руки чудовищ, которые пытались выбраться из-под земли, но одеревенели под лучами солнца.

Девушка с преодолела слабость и заставила себя подняться.

«Здесь и выпущу душу Эльтара из мертвого тела», — подумала она, глядя на нелепое сочетание умирающих оголенных корней и зарождающегося дня. Анаис пробормотала заклинание и начала обрубать мечом ветви одного из поваленных деревьев. Внутри нее что-то противно заворочалось. Анаис поспешно деактивировала заклинание.

«Как же я забыла! — ужаснулась она. — Демона следует кормить как можно реже».

Когда погребальный костер Эльтара догорел, Анаис воткнула в землю на пепелище меч учителя и украсила его колючим венком из плетей ежевики. Посидела немного, бубня молитвы Нэре с просьбами сопроводить душу умершего к следующему воплощению и молитвы Литу — дать Эльтару новую счастливую жизнь.

Наконец, она поднялась, подобрала свой меч и пошла прочь.

Дом, казалось, тоже лишился жизни. Анаис растопила камин, уселась напротив и долго смотрела, как огонь лижет поленья. Только после смерти учителя она осознала, что он был ее последней и единственной защитой. Своей жизнью Эльтар отодвигал момент вступления Анаис на путь долга, к исполнению которого готовил ее все эти годы.

Красные головни истончились и, подломившись, осыпались вниз, брызнув фейерверком искр. Анаис вздрогнула и вышла из состояния полузабытья. Завтра, вернее, уже сегодня она уедет, но прежде необходимо поспать. Она оглянулась на постель Эльтара. Резко отброшенное одеяло лежало на полу, подушка еще хранила отпечаток головы. Анаис подошла, заправила постель, разгладила складки, а потом рухнула на нее и завыла, глуша вопль подушкой.

Вдоволь наплакавшись, она забылась тяжелым сном…

Ее волосы разметались по сену, солнечные лучики, пробивающиеся сквозь прорехи кровли, золотят пряди, на щеках играет румянец, в глазах задор и тревога. Нет на свете ничего слаще ее поцелуя, нет на свете никого красивее Катрионы.

— Что же ты медлишь, Эльтар?

— Мне не хватит жизни, чтобы налюбоваться тобой.

Катриона обвила шею возлюбленного руками и привлекла его к себе…

Анаис прогнала остатки сна, в котором ее отец и мать любили друг друга. Стерла со лба испарину, поднялась с постели и, зачерпнув из бочки воды, жадно напилась. Во сне она была Эльтаром, собой и еще кем-то третьим одновременно. Анаис и раньше видела странные сны, но никогда не осознавала с такой определенностью, что листала ночами страницы истории. Со смертью Эльтара пополнился «архив» и других предков. Они перестали быть невнятно бормочущими тенями, их образы обрели четкость. Анаис быстро поняла, что одиночество для нее так же недостижимо, как для грешника — святость.

Предки, вероятно, обрадованные возможностью наставить молодую недоросль на путь истинный, с самого ее пробуждения лезли с предостережениями и советами. Анаис, за полчаса доведенная до исступления, случайно взглянула в зеркало и не узнала саму себя: затравленный взгляд, испуганное выражение лица и дергающийся глаз. Непрерывный гомон внутри головы совершенно выбил ее из колеи. В конце концов, девушка наплевала на мудрость предков, их знания и регалии.

— Молчать! — заорала она так, что на полке дрогнула посуда.

Внутренний гомон стих.

— Значит, так, — скрестив руки на груди, сказала Анаис, — все слушают и не перебивают. Я рада познакомиться… А-а-а, к демонам вежливость! Я просто в бешенстве! Не желаю вас слышать! Вы чего добиваетесь? Хотите, чтобы я спятила, и весь план пошел насмарку? Если и дальше будете без спроса лезть в мою жизнь, я… я…

«Чем бы их напугать?» — прикинула Анаис.

— Короче говоря, я тут главная, а вы паразиты. Говорить будете, когда попрошу. Вопрос — ответ, и тишина. Ясно? А станете доставать — избавлюсь от тела, — мрачно пообещала она.

Девушка склонила голову на бок и прищурилась, прислушиваясь к жизни внутри. Тихо.

— Замечательно, — удовлетворенно сказала она. — Теперь вернемся к плану: я еду в княжество Нуатди и сдаю экстерном экзамены по травоведению и общеобразовательным магическим дисциплинам. Школа там, конечно, захолустная, но надо же с чего-то начинать. Не хочу сказать, что Эльтар плохо меня обучил, но раз уж вы все во мне сидите со своими учеными степенями по теоретической и практической магии, то грех было бы не воспользоваться этим кладезем знаний и мудрости.

Анаис прикусила губу в ожидании бурных протестов, но их не последовало.

— Может у кого-то есть возражения? — поинтересовалась она.

Ни звука.

— Можете не помогать, — насупилась Анаис. — Главное, молчите.

Незадолго до рассвета она, наскоро перекусив, начала спешно собираться в дорогу. Разложила на столе нехитрые пожитки и, присев на скамью, пересчитала наличность. Возникло неприятное чувство, что за ней кто-то наблюдает. Девушка оглянулась. За окном занимался рассвет. Окинув взглядом притихший дом, Анаис распахнула дверь на улицу и замерла на пороге. Ее ожидала оседланная шиволь.

— Эльтар? — тихо прошептала она и окинула испуганным взглядом окрестности.

Анаис тряхнула головой, отгоняя глупые мысли, пристроила поклажу и вскочила в седло. Она уезжала. Это было невероятно. В это слово, как в сундук, уместилась целая куча всего: невероятно страшно, невероятно увлекательно, невероятно глупо… Конечно, глупо, ведь никто не может заставить ее делать то, что не хочется. Истинно так, потому что некому больше требовать и понукать. Внутренние голоса? А вы часто их слушаете? Но было нечто, что выросло из малого семечка, брошенного учителем, опутало корнями ее сущность, и выполоть эту поросль уже не было никакой возможности. Именно поэтому Анаис отправлялась в путь. Навсегда покидала затерянный во времени, отрезанный от остального мира островок.