В обязанности округов входило выполнение многочисленных задач, связанных с береговой деятельностью морских сил: постройка, ремонт и осмотр кораблей и самолетов, производство и испытание торпед, мин, бомб, орудий, снарядов, порохов, брони, обмундирования, а также опыты с ними. Вербовка и обучение рядового состава и морского резерва. В береговых учреждениях работало под начальством морских офицеров более 60 000 вольнонаемных служащих. Кроме чисто тыловых задач, описанных выше, начальники военно-морских округов в соответствии с уставом несли ответственность «за военно-морские обустройства, инфраструктуру и за военно-морские местные оборонительные силы»[613]. Они же отвечали за координацию действий с военными армейскими округами, чьи границы нередко совпадали с границами военно-морских округов. Противовоздушная оборона округа, кораблей и соединений, находящихся в портах района, и дальняя авиационная разведка также закреплялись за начальниками округов.

Собственно флотом, то есть кораблями и соединениями, руководил главнокомандующий флотом Соединенных Штатов, подчиненный исключительно начальнику штаба ВМС. Он держал свой флаг на линкоре «Пенсильвания». Структурно в 1939—1941 гг. американский флот делился на линейные силы (линкоры, тяжелые крейсера, авианосцы), подводные силы (субмарины), разведывательные силы (крейсера, авианосцы) и силы береговой обороны.

Линейными силами командовал вице-адмирал, флагманом которого являлся линкор «Вест Виржиния», подчиненные ему корабли делились на 4 дивизиона, кроме того, линейным силам или, как их еще называли, «боевой эскадре» придавались 2 дивизиона[614] крейсеров и флотилия эсминцев. В состав линейных сил также входили авианосцы и отряд заградителей.

Разведывательные силы флота состояли из 4 дивизионов крейсеров под командованием вице-адмирала с флагом на крейсере «Индианаполис». Разведывательной эскадре могли быть приданы авианосцы, которые в таком случае получали название «воздушные силы разведывательной эскадры». Кроме того, сюда же входили одна флотилия эсминцев, два учебных линкора «Арканзас» и уже не числившийся в списках флота как линейный корабль «Вайоминг».

Субмарины флота США были сведены в подводные силы или эскадру подводных лодок флота США. Ими командовал контр-адмирал, державший флаг на плавучей базе подводных лодок «Бушнелл». Ему подчинялись базы подводных лодок, все дивизионы субмарин, один из которых, как правило, действовал в составе разведывательных сил. В состав флота США входила также эскадра снабжения под командой контр-адмирала, который держал свой флаг на транспорте «Аргона». В его подчинении находились вспомогательные суда флота, а также 15 отрядов самолетов обслуживания и тяжелых дальних разведчиков-бомбардировщиков, приданных эскадре и расположенных либо на авиатранспортах, либо на авиабазах флота.

Стоит отметить, что указанные выше соединения носили скорее чисто номинальный характер и к 1941 г. отражали лишь структуру подчинения, а не действующие эскадры кораблей. Дело в том, что данная система создавалась, когда Соединенные Штаты держали основные силы флота на одном океане, как правило. Тихом. При переходе к флоту двух океанов в 1939—1941 гг. эта структура перестала отражать действительное положение вещей. В действительности флот делился на Атлантическую эскадру, Азиатский флот (Филиппинские о-ва.), Эскадру специального назначения и Эскадру 40-Т. 1 февраля 1941 г. была проведена реорганизация флота. В соответствии с приказом № 143 военно-морского министерства создавались три независимых флота. Адмирал X. Киммель назначался командующим Тихоокеанским флотом (и главнокомандующим флотом США в случае, если несколько флотов будут действовать совместно). Атлантическая эскадра получала статус флота (командующий адмирал Э. Кинг). Азиатский флот не претерпел изменений, его командиром остался адмирал Т. Харт. До этого основные силы ВМС США базировались на порты Тихоокеанского побережья, и фактически тихоокеанскими силами также управлял главком.

Из вышесказанного сложно увидеть недостатки существовавшей системы организации, а они были — и были серьезные. Пожалуй, важнейшей проблемой вооруженных сил США было отсутствие единого командного центра. Комитет начальников штабов таковым не был, это был координационно-совещательный орган. разрабатывавший общие направления большой стратегии — не более. На основании составленных комитетом планов военное и морское министерства разрабатывали независимые оперативные и тактические планы. То, до чего большинство европейских армий дошло в конце XIX в. — Генеральный штаб — высший орган военной организации и планирования, в Соединенных Штатах создан не был. Только после кровавой мясорубки Второй мировой войны, в 1947 г., в США было создано министерство обороны и Пентагон[615], как главный центр вооруженных сил. Лишь в 1964 г. военное и военно-морское министерства были включены в состав министерства обороны.

Очевидно и следствие, вытекавшие из полной независимости армии и флота друг от друга, — абсолютное отсутствие координации. Хуже того, координация действий отсутствовала не только в высших эшелонах, ее не существовало на оперативном уровне. Вопиющими примерами этой несогласованности в первый день войны стали Гавайские и Филиппинские острова. 14-й военно-морской округ (о. Оаху, Гавайи) и Гавайский военный округ находились на одной территории, командующие округами прекрасно знали друг друга, а по уик-эндам поигрывали в гольф. Но близкие отношения еще не значили тесную взаимосвязь в работе. Один совершенно не представлял, что творится в епархии другого. Более того, они дублировали выполнение одних и тех же задач, хотя, несомненно, могли использовать имевшиеся в наличии силы и средства куда с большей эффективностью. На Филиппинах ситуация мало чем отличалась. Заметим, что случай расположения военно-морского и армейского округов на одной территории в мировой практике не является уникальным. Подобные примеры к началу Второй мировой войны можно найти в Германии, Великобритании, Советском Союзе и многих других странах, но, как правило, проблема координации решалась просто и радикально. Все вооруженные силы, находившиеся на данной территории, подчинялись одному командующему. Был ли он от армии или ВМС — зависело от конкретных условий округа.

В Соединенных Штатах этим прагматичным путем не пошли, каждый командир подчинялся своему министру и своему начальнику штаба. В Вашингтоне же министры свои действия также не очень-то согласовывали, они докладывали напрямую президенту. Согласитесь, ну не дело главе государства заниматься координацией действий трех десятков генералов и адмиралов и отдавать приказы примерно следующего содержания:

«В день Y дальнюю авиационную разведку и патрулирование воздушного пространства над о. Оаху осуществляют самолеты армейских ВВС. В день Y+1 эти задачи возлагаются на авиацию ВМС.

Главнокомандующий вооруженными силами США

Ф.Д. Рузвельт».

Президент этим и не занимался. А для единственного чисто военного органа, который хоть как-то связывал армию и флот, — Комитета начальника штабов — подобные вопросы выглядели мелочевкой. Да и не было сил у комитета заниматься подобными делами — тех двух десятков офицеров, входивших в него на постоянной основе, к 1941 г. едва хватало для выработки общестратегических планов. Вот и получалось прямо по Крылову: «а воз и ныне там». Причины подобной несуразицы в военной организации очевидны — Америка не имела достаточного военного опыта. Те же две крупные войны, которые США вели в конце XIX — начале XX в. (американо-испанская и Первая мировая), в силу объективных причин дать такой опыт не могли. Первая была практически полностью на плечах флота, вторая для США длилась всего год, да и воевали американские войска и флот в основном под английским руководством.

Отсутствие надлежащей связи между армией и флотом еще как-то объяснить можно, сложнее оправдать бардак, царивший в военно-морском министерстве. Выше, разбирая структуру подчинения, мы отмечали, что командующие соединениями кораблей подчинялись начальнику штаба ВМС, командующие военно-морскими округами напрямую министру. Когда корабли соединения находились в базе, они никак не зависели от ее командира, а он, в свою очередь, не подчинялся флагману эскадры. Вот и получалось, что на практике все выглядело очень близко к средневековой феодальной формуле: «вассал моего вассала не мой вассал». Нередко интересы навигации и проводки судов в порту доминировали над вопросами безопасности флота. Связь между кораблями и наземными службами была поставлена из рук вон плохо. К этому прибавьте, что охрана порта с моря осуществлялась кораблями, приданными военно-морскому округу, об обнаруженной опасности (скажем, неизвестная субмарина) флагман эскадры мог узнать лишь по прошествии часов.