В: Сравнения ничего не доказывают. Моя единственная претензия такова: почему я не вижу то, что видите вы, почему ваши слова не звучат в моём уме как истина? Позвольте мне узнать это, остальное придёт само. Вы мудры, а я дурак, вы видите, а я нет. Где и как мне найти мудрость?

М: Если вы считаете себя дураком — значит вы совсем не дурак!

В: Знание того, что я болен, не делает меня здоровым, и знание того, что я глуп, не делает меня мудрым.

М: Чтобы знать, что вы больны, разве вы не должны знать, что изначально были здоровы?

В: Нет. Если я слеп от рождения, и вы говорите мне, что видите вещи, не прикасаясь к ним, как приходится мне, я осознаю, что слеп, но не знаю, что значит видеть. Подобным образом, я знаю, что мне недостаёт чего-то, когда вы говорите о вещах, которые я не могу ухватить. Вы говорите такие замечательные вещи обо мне. По вашим словам я вечный, всеведущий, всезнающий, предельно счастливый, создатель, хранитель и разрушитель всего, что есть, сердце бытия, бог и возлюбленный всех существ. Вы приравниваете меня к Абсолютной Реальности, источнику и цели всего существования. А я просто хлопаю глазами, поскольку знаю себя маленьким пучком желаний и страхов, пузырьком страдания, временной плотью сознания в океане тьмы.

М: Вы были до того, как появилась боль. И останетесь после того, как она уйдёт. Боль временна, не вы.

В: Простите, но я не вижу того, что видите вы. Со дня моего рождения и до дня моей смерти боль и удовольствие будут плести узор моей жизни. Я ничего не знаю о бытии до рождения и после смерти. Я не принимаю ваши слова и не отвергаю их. Я слышу, что вы говорите, но не знаю этого.

М: Сейчас вы сознательны, не так ли?

В: Пожалуйста, не спрашивайте меня о до и после. Я знаю только то, что есть сейчас.

М: Этого достаточно. Вы сознательны. Держитесь этого. Бывают состояния, когда вы не сознательны. Назовём это бессознательным бытием.

В: Без сознания?

М: Сознание и бессознательность тут ни при чём. Существование пребывает в сознании, основа не зависит от сознания.

В: Это пустота? Тишина?

М: Зачем конкретизировать? Бытие наполняет и превосходит сознание. Объективное сознание — это часть чистого сознания, оно не вне его.

В: Как вы познали состояние чистого бытия, которое не сознательно и не бессознательно? Всё знание находится только в сознании. Возможно некое состояние приостановки ума. Тогда сознание становится свидетелем?

М: Свидетель только отмечает события. Во время остановки ума исчезает даже чувство «я есть». Без ума не может быть «я есть».

В: Без ума — значит без мыслей. Мысль «я есть» уходит, но «я есть» как чувство бытия остаётся.

М: Все переживания исчезают с умом. Без ума не может быть ни переживающего, ни переживания.

В: Разве свидетель не остаётся?

М: Свидетель только отмечает присутствие или отсутствие переживания. Он сам не является переживанием, но становится переживанием, когда появляется мысль «я свидетель».

В: Мне известно только, что иногда ум работает, а иногда останавливается. Переживание ментальной тишины я называю остановкой ума.

М: Вы можете называть это тишиной, или пустотой, или остановкой, но в этом нет тройственности переживающего, переживания и переживаемого. В свидетельствовании, в осознании, в самосознании нет чувства пребывания тем или этим. Остаётся разотождествлённое бытие.

В: Как состояние бессознательности?

М: По отношению к чему бы то ни было оно является противоположностью. Оно также между и вне всех противоположностей. Это не сознание и не бессознательность, не нечто среднее и не что-то вне их. Оно само по себе, безотносительно к чему-либо, что можно назвать переживанием или его отсутствием.

В: Как странно! Вы говорите об этом как о переживании.

М: Когда я об этом думаю, оно становится переживанием.

В: Как невидимый свет, который, отражаясь от цветка, становится цветом?

М: Да, можно сказать и так. Он в цвете, но он не является цветом.

В: Похоже на четырёхкратное отрицание Нагарджуны: ни это, ни то, ни оба, ни один из них. Голова кругом!

М: Ваши трудности проистекают из представления о том, что реальность является состоянием сознания, одним из многих. Вам хочется сказать: «Это реально. Это не реально. Это частично реально, частично не реально», как будто реальность — это атрибут или качество, которое может присутствовать в разных количествах.

В: Я скажу по-другому. В конце концов, сознание становится проблемой, только когда оно приносит боль. Вечно блаженное состояние не рождает вопросов. Для нас всё сознание является смесью приятного и болезненного. Почему?

М: Всё сознание ограничено и, следовательно, болезненно. В корне сознания лежит желание, стремление переживать.

В: Вы хотите сказать, что без желаний не может быть сознания? И каково преимущество бессознательного? Если мне придётся отказаться от удовольствия ради освобождения от боли, я уж лучше сохраню их обоих.

М: За пределами боли и удовольствия лежит блаженство.

В: Бессознательное блаженство. Зачем оно?

М: Оно не сознательное и не бессознательное. Оно реальное.

В: А в чём недостатки сознания?

М: Это бремя. Тело — это бремя. Ощущения, желания, мысли — всё это тяжкая ноша. Всё сознательное состоит из конфликтов.

В: Реальность описывается как истинное бытие, чистое сознание, безграничное блаженство. Какое отношение к этому имеет боль?

М: Боль и удовольствия происходят, но боль — это цена за удовольствия, а удовольствия — награда за боль. В жизни вы также часто доставляете удовольствие, причиняя боль, и раните, доставляя удовольствие. Знать, что боль и удовольствие являются одним, — это покой.

В: Всё это, без сомнения, очень интересно, но моя цель более простая. Я хочу больше удовольствий и меньше боли в жизни. Что мне делать?

М: Пока есть сознание, будут и боль, и удовольствия. Такова природа «я есть», сознания, — отождествлять себя с противоположностями.

В: Тогда зачем мне всё это? Оно не приносит удовлетворения.

М: Кто тот, кто не удовлетворён?

В: Я, человек боли и удовольствия.

М: Боль и удовольствие — это ананда (блаженство). Я сижу здесь перед вами и говорю вам — из своего собственного прямого и неизменного опыта — боль и удовольствие — это гребни и подошвы волн в океане блаженства. Глубоко внизу находится совершенная наполненность.

В: Ваш опыт постоянен?

М: Он вне времени, он неизменен.

В: Я знаю только желание удовольствий и страх боли.

М: Таково ваше представление о себе. Смените его. Если вы не можете сразу бросить привычку, изучите ваш привычный способ мышления и осознайте его ошибочность. Ставить под сомнение привычки — это обязанность ума. Что создано умом, должно быть уничтожено им же. Или осознайте, что вне ума нет никаких желаний, и оставайтесь снаружи.

В: Если честно, я не верю в то, что всё создано умом. Ум — это всего лишь инструмент, как, например, глаз. Вы можете сказать, что восприятие — это и есть творение? Я вижу мир через окно, а не в самом окне. Все ваши слова связаны вместе этим общим основанием, но я не знаю, является ли это основание реальностью или только продуктом ума. Я могу видеть только ментальную картину этого. Я не знаю, что это значит для вас.

М: Пока вы сами находитесь в уме, вы и меня будете видеть в уме.

В: Как неадекватны слова для понимания!

М: Без слов, что останется понимать? Необходимость в понимании возникает из непонимания. Мои слова — истина, но для вас это только теория. Как вам прийти к знанию того, что это истина? Слушайте, помните, размышляйте, визуализируйте, испытывайте на собственном опыте. Прилагайте это к своей повседневной жизни. Будьте терпеливы со мной и, самое главное, будьте терпеливы сами с собой, поскольку вы — это ваше единственное препятствие. Путь ведёт через вас и за пределы вас. Пока для вас только индивидуальное является истинным, сознательным и счастливым, а недвойственное — чем-то воображаемым, абстрактной концепцией, вам будет казаться, что я кормлю вас концепциями и абстракциями. Но когда вы коснётесь истины своего бытия, вы обнаружите, что я описываю то, что для вас наиболее близко и дорого.