Важным выступлением Маркса и Энгельса, связанным с борьбой за политически правильную линию Германской социал-демократической партии, было их «Циркулярное письмо» А. Бебелю, В. Либкнехту, В. Бракке и др. В нем нашло яркое выражение их непримиримое отношение к оппортунизму.
Быстрый рост рядов Германской социал-демократической партии и ее влияние среди рабочих стали серьезной помехой на пути юнкерско-буржуазного правительства Германии. Чтобы устранить это препятствие, поддержанный помещиками и буржуазией Бисмарк проводит в конце 1878 года через рейхстаг исключительный закон против социалистов. Одним ударом всякая легальная деятельность Социал-демократической партии насильственно прекращалась и сама партия фактически объявлялась вне закона. Руководство партии оказалось неподготовленным к этому удару. Оно растерялось настолько, что само приняло решение о спешном роспуске всей организации, вместо того чтобы сразу перестроиться и в ответ на исключительный закон перейти к нелегальной борьбе. В обстановке правительственных преследований, дезорганизации руководства, не проявившего сразу необходимой твердости и революционности, у наименее стойких появились оппортунистические тенденции. Часть неустойчивых элементов перешла на анархистские позиции. Другая часть, занимавшая видное положение в партии, в особенности в парламентской фракции, выступила с откровенно ликвидаторской платформой, выдвинув своих идеологов в лице Хёхберга, Бернштейна и Шрамма.
В «Циркулярном письме» вожди пролетариата прежде всего раскрывают капитулянтскую суть выступления главарей правого крыла, выпустивших в Цюрихе «Ежегодник социальной науки и социальной политики», на страницах которого они выступили с проповедью откровенною — оппортунизм». «Вместо решительной политической оппозиции, — писали Маркс и Энгельс, — всеобщее посредничество; вместо борьбы против правительства и буржуазии — попытка уговорить их и привлечь на свою сторону; вместо яростного сопротивления гонениям сверху — смиренная покорность и признание, что кара заслужена». Со всей резкостью пролетарские вожди указывают на недопустимость подобных взглядов и поведения в пролетарской партии. «Если они думают так, как пишут, то должны выйти из партии или по крайней мере отказаться от занимаемых ими постов», — заявляли они, стремясь изолировать оппортунистов от руководства партией.
Выступая против примиренческой позиции социал-демократического руководства, Маркс и Энгельс самым убедительным образом разоблачили классово-политические и идейные основы выявившегося оппортунизма. С необычайной силой и яркостью обоснована в «Циркулярном письме» пролетарская линия партии, партийная позиция Маркса и Энгельса, их революционное кредо. «Что касается нас, — писали они, — то, в соответствии со всем нашим прошлым, перед нами только один путь. В течение почти 40 лет мы выдвигали на первый план классовую борьбу как непосредственную движущую силу истории, и особенно классовую борьбу между буржуазией и пролетариатом как могучий рычаг современного социального переворота; поэтому мы никак не можем идти вместе с людьми, которые эту классовую борьбу стремятся вычеркнуть из движения».
Под влиянием решительных выступлений Маркса и Энгельса оппортунисты отступили. Правильный классовый инстинкт рабочих масс, критика, советы и помощь со стороны вождей международного пролетариата выправили положение в партии, сумевшей в период действия исключительного закона, в условиях всяческих преследований укрепить свои ряды, перестроить партийную организацию, найти верный путь в массы, используя и сочетая легальные и нелегальные формы работы.
В эти же годы развил бурную деятельность приват-доцент Берлинского университета Дюринг. Весьма нашпигованный науками, но бездарный, этот человек вообразил себя новоявленным реформатором и объявил, что изобретенная им «система» взглядов произведет переворот в философии и политической экономии. Идеи этого скучнейшего, узколобого педанта, типичного мелкобуржуазного социалиста пришлись, однако, по вкусу некоторым вождям германской социал-демократии, и они принялись усердно начинять ими головы рабочих. Хвалебные статьи о Дюринге появились в социалистической печати. Несколько невежд, ошеломленных обилием малопонятных туманных мыслей и неудержимым словоизвержением, восхищались новой «системой». Они убедили в этом тех, кто ничего не читал, судил обо всем с чисто стадным неистовством.
Встревоженный Вильгельм Либкнехт обратился к Марксу и Энгельсу за теоретической поддержкой и получил ее. Чтобы не отрывать Мавра от работы над следующими томами «Капитала», неутомимый Генерал взялся сам сразить всеядного берлинского ученого. Однако, следуя неизменному правилу помогать другу, Маркс написал для книги против Дюринга главу в разделе «Политическая экономия».
В начале 1877 года в германской социал-демократической газете «Вперед» печаталась серия статей Энгельса под заголовком «Переворот в науке, произведенный г. Евгением Дюрингом». Годом позже эти статьи вышли книгой, названной «Анти-Дюринг».
Так как Дюринг в своей «системе» попытался охватить весьма обширную область знаний, то и Энгельсу, опровергающему его и разбивающему одно за другим теоретические положения, пришлось писать о самых разнородных предметах: от концепции материи и движения до преходящей сущности моральных идей, от дарвиновского естественного отбора до воспитания молодого поколения в будущем обществе. В борьбе с Дюрингом была создана своеобразная новая энциклопедия, в которой отражены важнейшие вопросы естествознания, политической экономии, философии и других наук.
Энгельс добился своей цели и блестяще защитил последовательное материалистическое мировоззрение от лжи, путаницы философского идеализма. На многочисленных примерах, взятых из математики, химии, физики, биологии, он показал, что «в природе сквозь хаос бесчисленных изменений пробивают себе путь те же диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся случайностью событий».
«Анти-Дюринг» написан ярко и образно. Великолепный язык, отточенная ирония сочетаются с глубокими, чисто научными аналитическими рассуждениями и выводами. Страницы книги изобилуют сатирическими отступлениями, а подчас великолепными боевыми выпадами. Тяжелодумью и схоластическому фиглярству совершенно запутавшегося в собственных мыслях Дюринга противопоставлен до прозрачности ясный, логический стиль могучего публициста и литератора Энгельса. Выступая против абстрактных, туманных рассуждений противника, Энгельс без труда добирается до самой сущности его мнимой науки.
Середина XIX столетия была временем революционных открытий в области естественных наук. Ученые доказали, что растительная и животная клетка тождественны, что клетка — основа структуры всякого организма. Тем самым подтвердилось единство всего органического мира.
В 40-х годах естествоиспытатели обосновали закон сохранения и превращения энергии, вся природа предстала как непрерывный процесс превращения одной формы универсального движения материи в другую,
В 1859 году Чарлз Дарвин потряс мир своей книгой о происхождении видов путем естественного отбора. Дарвин завершил развитие эволюционных идей за целое столетие, его трудам суждено было стать фундаментом всей современной биологии.
Философское значение великих открытий в области математики, астрономии, физики, химии, биологии, которым обогатилось человечество в середине прошлого века, заключалось в том, что они раскрыли тайную тайн природы — диалектический характер всех ее процессов. Природа из кладовой, в которой хаотически разбросаны отдельные, не связанные между собой предметы, как представляли себе мир и вселенную метафизики, превращалась в вечный двигатель, в котором все диалектически связано между собой. «Движение есть способ существования материи», — так сформулировал Энгельс диалектическое учение о неразрывности материи и движения.
Маркс и Энгельс, создавая целостное мировоззрение, критически переработали философское наследие прошлого, политическую экономию, социалистические и коммунистические учения. Они поставили себе целью обобщить также основные достижения естествознания, так как без этого невозможно было придать материализму новую, диалектическую форму. Выполнение этой задачи взял на себя Энгельс; «…дело шло о том, — писал он, — чтобы и на частностях убедиться в той истине, которая в общем не вызывала у меня никаких сомнений, а именно, что в природе сквозь хаос бесчисленных изменений пробивают себе путь те же диалектические законы движения, которые и в истории господствуют над кажущейся случайностью событий», «для меня дело могло идти не о том, чтобы внести диалектические законы в природу извне, а о том, чтобы отыскать их в ней, вывести их из нее».