А приснилось подполковнику вот что. Будто сидел он на скамеечке. На улице стояло бабье лето. Приветливо светило солнце. На алее в парке нещадно избивали друг друга Джордж Буш и Михаил Саакашвили. Каждый норовил ударить друг друга побольнее, в ход шли ноги и даже монтировка. Оппоненты уже изрядно потрепали друг друга. Телохранители обоих стояли неподалёку и откровенно скучали, наблюдая за происходящим, не предпринимая никаких попыток вмешаться. Английские и грузинские крики лидеров государств перемешивались с отборным русским матом. Причём Мишико постоянно утирался своим галстуком и периодически жевал его, как удила техасский скакун. Вскоре к полю кулачной битвы подкатил одинокий кортеж украинского президента Виктора Ющенко. Он степенно вылез из машины и, увидев происходившее с нескрываемым ужасом в голосе заверещал:
— Господари, господари, мы же дружимо супротив москалей, нам нельзя жеж дратися промеж с собою!
И опасливо попытался снова скрыться в салоне державного авто. Однако Буш и Мишико во время сориентировались, бросили мутузить друг друга, и с криками:
— Через твои, мать!
Кинулись на него с кулаками и монтировкой. Успели ли вломить и прыщавому, Николай досмотреть не успел, затиликал подъём «сотик». «Видимо, не настало ещё его время по настоящему,— сонно подумал начальник разведки,— завтра досмотрю…», а, вскочив с койки и потягиваясь, провозгласил:
— Ну, просто война и немцы, какая-то…
Наспех перекусив и умывшись, Николай стал названивать старику Мерзоеву на сотовый. Телефон долго никто не включал. Терпение подполковника было уже на исходе, как в трубке раздался трескучий старческий голос:
— С самого раннего утра не даёте забыть себя бедному Исмаилу, уважаемый командир. Что за пожар у вас случился?
Николай оскалился в недоброй улыбке:
— Здоровья бы мне сначала пожелал, Исмаил, а уже потом ворчал.
— Старость не радость, ворчливым стал… Здравствуйте, конечно же, здравствуйте, уважаемый Николай. Мне шашлык начинать готовить?
— Приеду к тебе через часик позавтракать. Успеешь?
— Для хорошего гостя мангал сам загорается и шампур сам мясо берёт, конечно, буду ждать,— в голосе Исмаила, как всегда, большого энтузиазма не прозвучало, но это и не смутило Николая.
— Жди, подъеду,— подтвердил он и отключился от связи.
Вскоре белая «Нива» полетела в сторону рынка Гикало. Водитель на сей раз ехал молча, даже не насвистывал. За окнами автомобиля разворачивалась обычная картина чеченской периферии, Николай смотрел в окно и размышлял.
Ему вспомнилось четвертого октября 2003 года тот день, когда Чеченская Республика выбирала своего президента. Разведвзвод Грозненской комендатуры в тот день дежурил на блокпосту в усиленном варианте: была информация, что боевики объявили охоту на Ахмада Кадырова, стремятся сорвать выборы. Николай в тот день находился со своими бойцами. После восьми вечера на Кавказе резко темнеет, свет включать нельзя, поэтому приходится работать в кромешной мгле, ориентироваться на слух и надеяться на друзей.
Примерно в это время к блокпосту с двух сторон подъехали темная «семерка» и джип. К каждой машине проверять документы пошли по два человека. С контрольно-пропускного пункта их прикрывали несколько бойцов и два снайпера.
Внешне бумаги пассажиров «Жигулей» выглядели нормально. По документам в салоне «семерки» ехали сотрудники правоохранительных органов Чечни. Машину пропустили. Николай, тогда ещё майор, собирался войти во двор КПП, чтобы отправить дежурившим ребятам замену, открыл железную калитку, когда услышал голос одного из бойцов:
— Мужики, осторожно!
Он предупредил всех о неизвестном предмете, «возникшем» на дороге после отъезда «семерки», и в тот же миг раздался взрыв. Виктор, так его звали, был ближе всех к очагу, и ему досталась основная часть осколков взрывного устройства. Остальных ребят, которые проверяли документы, раскидало в разные стороны. Стоявший на встречной полосе джип сильно покорежило, водителя контузило.
Николая отбросило во двор, на несколько секунд он потерял сознание. Придя в себя, скомандовал:
— Взвод, к бою!
Виктор шел прямо на него, он успел прохрипеть:
— Товарищ майор, я ранен…— и тут изо рта кровь хлынула фонтаном.
Он был без сознания, когда Николай его подхватил и занес в помещение блокпоста, к фельдшеру. Когда прибыло подкрепление, Виктора, еще без сознания, увезли в госпиталь. Осколок попал ему в шею, порвал сонную артерию. Врачи сказали, что с таким ранением смерть наступает через пару минут. Боец прожил еще двадцать дней. Потом его наградили посмертно орденом Мужества.
Позже выяснилось, что самодельное взрывное устройство оставили «сотрудники правоохранительных органов», ехавшие в «семерке». Пока в темноте проверяли их документы, те через люк в днище машины спустили на землю целлофановый пакет, в котором было около двухсот граммов тротила. А, отъехав, нажали на кнопку пульта дистанционного управления с криком:
— Аллах Акбар!
И засняли подрыв на видеокамеру для предъявления к оплате. «Вот такие они и есть чечены»,— подумал Николай. Тем временем машина аккуратно подкатила к известной гикаловской шашлычне Исмаила Мерзоева. Хозяин встречал Николая, стоя в дверях своего заведения, увидев подполковника, лживо заулыбался:
— Долгожданный гость, проходите, проходите, кумандир, стол в випзале накрыт…
— Знаю я, какой у тебя випзал,— зверски улыбнулся войсковой разведчик,— давай веди, разговор есть.
И офицер в войсковом камуфляже двинулся в прогорклое пространство шашлычни. Хозяин незаметно осмотрел прилегающую местность и, пропустив мимо гостя, тоже нырнул в нутро своей харчевни.
— У вас, Николай, никогда ко мне разговоры не кончаются…
В этот раз не только зальчик шашлычни был пуст, но и старуха-барменша Мерзоева отсутствовала на своём боевом посту. Мужчины скрылись за дверью небольшой кладовки. Стол действительно был накрыт достаточно дружелюбно. Подполковник окинул взглядом помещение и привычно уселся в знакомое креслице:
— У тебя гражданин Мерзоев судьба такой разговоры со мной разговаривать, что уж тут поделать, я ведь тоже на судьбу свою трещать с тобой не жалуюсь.
— Ну, что же, к столу,— не обратив внимание на последние слова гостя, предложил Исмаил, потирая грязноватые в саже руки.
— Я уже к приёму пищи готов,— отхлебнул пива из запотевшей кружки подполковник.
— Вот и хорошо… Что привело вас ко мне в этот раз, уважаемый Николай,— озаботился в очередной раз Мерзоев.
Наспех позавтракавший в расположении разведчик вовсю уплетал сочный бараний шашлык и запивал его пивом.
— Дай поесть…
— Пожалуйста, пожалуйста,— согласился хозяин,— я подожду сколько нужно. Посетители мои ждать не будут, а вы, я думаю, не хотели бы меня потерять как близкого друга.
Глаза старика лучились неприкрытым сарказмом. Подполковник чуть было не поперхнулся, но подавил желание расхохотаться:
— Вы правы, Исмаил, что-то я расслабился, перехожу к делу. Короче, в оперативной группе Грозненского района пропал лейтенант милиции. Дезертировать не мог. Просто так куда-то уехать тоже. В общем, был человек и нету нигде. Так просто не бывает.
— А сколько дней ищут мальчика?— серьёзно спросил Исмаил, он был ещё из настоящих советских чеченцев, таких как начальник милиции общественной безопасности Грозненского ОВД полковник милиции Вагапов, и искренне не принимал кражи людей.
— Сегодня третий день.
Мерзоев задумался. Старик стал вспоминать разговоры за эти последние два дня, происходившие в его забегаловке, что-то необычное, что запомнилось бы этой самой необычностью. Николай молча ел, он понимал чувства старика и не мешал ему. Только наблюдал за мимикой старого лиса. Вот оно, старику что-то пришло на ум, физиономия его просветлела:
— Два дня назад, у меня было много народу в шашлычне. Был один молодой военный парень русский в камуфляже, может быть он и был милиционер, все сейчас ходят пятнистыми, и не разберёшь…