Это определенным образом создавало проблему баланса сил, между партнерами. Если бы у Дмиана возникли вредные идеи… Вступала в силу система сдержек и противовесов. Десяток человек генерала охранял сам подземный комплекс-лабораторию. Наземный периметр базы охраняли наемники Пшимановского, и права на вход под землю у них не было. В свою очередь «верхняя охрана» проверяла всех… Да, сложное это было партнерство. Как и любое, в котором замешаны серьезные интересы и деньги. Но оно подходило к концу. Вирус был завершен. И торговец нашел подходящего покупателя.

Только вот генерал не собирался продавать вирус. Не собирался с самого начала. Понятно что такой вариант не устроит торговца. И значит, с ним нужно будет решать. Такая вот цепочка неизбежностей. Генерал вздохнул. Впереди было очень много работы. Нравственно неприятной работы, которую нужно было выполнить. И даже Пшимановский был далеко не самой неприятной ее частью.

То что он собирался сделать кто-то мог бы назвать преступлением. Но это только с точки зрения мирной жизни. А здесь уже давно действовала другая логика, — логика войны. Ведь война шла, и то что ее не объявили, ничего не значило. У России уже был большой опыт необъявленных войн. Германия в 1941-ом объявить войну тоже не удосужилась, но это никак не мешало танковым клиньям с черными крестами докатится вплоть до самой Москвы… И сейчас, если отмести в сторону всю шелуху, вроде улыбок политиков, заверений, обещаний, и дружеских рукопожатий, ситуация становилось предельно простой. — Враг наступал, прочно закрепляясь на отторгнутых от России территориях, охватывая ее истончившееся тело кольцом военных баз, накапливая силы для решающего перевеса в ракетном ударе. Не факт, что враг под звездно-полосатым флагом намеревался, нанести удар сразу, как только расчет потерь от ответного ракетного удара России снизится до приемлемого значения. Но вот, что достигнув такого перевеса звездно-полосатый враг сразу перейдет к политике ультиматумов силы, — это несомненно. А как действовала «величайшая из всех демократий когда-либо существовавших на земле», имея перевес в силе, это уже хорошо знали многие. Только за период после Второй Мировой это ощутили на себе, Китай, Гватемала, Индонезия, Куба, Конго, Лаос, Вьетнам, Камбоджа, Гренада, Ливан, Сальвадор, Никарагуа, Панама, Ирак, Судан, Югославия, Афганистан… Генерал не хотел, что бы этот список пополнился Россией. А значит, операции скоро предстояло войти во вторую фазу. Опять череда неизбежностей… Вскоре на США обрушится модифицированный вирус гриппа, с привязкой к ее территориальным и климатическим особенностям, и с долгим инкубационным периодом, который позволит ему распространится очень широко до того как медики забьют тревогу и начнут попытки противодействия. Мир уже переживал нечто подобное, в 1918-1919-ых годах, когда штамм «испанки» погубил около 50 миллионов людей по всей планете. Тот штамм был детской игрушкой по сравнению с оружием генерала. Лишившись большей части своего населения США, впадет в коллапс, который на несколько десятилетий повернет эту страну от планов мирового господства, к элементарному выживанию. Простой расчет: — не можешь стать сильнее врага, — ослабь его ниже своего уровня. Экономические последствия конечно аукнутся всем… Но тут уж ничего не поделаешь. В свое время генерал так же рассматривал и возможность удара по третьему крупнейшему игроку. Китай был близко, и набирал мощь семимильными шагами. Но научный персонал предупредил его, что тот слишком близко а биологическое оружие все же далеко от хирургической точности… Чтож, Китай тоже получит возможность сорвать куш за чужой счет, и возможно не только в экономическом плане. Маловероятно, что на данном этапе он начнет конфликт с Россией, а вот например на Тайване цвет флагов несомненно вскоре поменяется…

Третьим заключительным этапом станет передача образцов вируса, всей документации и вакцины правительству России, через оставшиеся контакты в нынешнем ФСБ. Это гарантия защиты своего населения. Даже если вирус сможет вдруг распространится дальше заложенного в него ареала, вакцина поможет минимизировать потери. И даже если у правительства гуманизм возобладает над здравым смыслом, и получив образцы вакцины она передаст его американской стороне, — это уже ничего не изменит. К тому моменту убыль американского населения будет необратимой.

Генерал снова откинулся на кресле. Всю жизнь его действиями руководил долг. Теперь, на склоне жизни долг требовал от него стать массовым убийцей. Память услужливо извлекала из глубин сознания старую пословицу: С волками жить, — по-волчьи выть.

Русский язык тем и хорош, что на любой случай в нем найдутся пословицы.

Грузовая рампа в хвосте самолета неспешно опустилась на землю. В этом Богом и дьяволом забытом месте даже не было трапа, поэтому покидать машину приходилось через грузовой отсек. В лицо ударил неожиданно холодный воздух, и Домиан Пшимановский поежился. Внешне он был спокоен, но это стоило ему колоссальных усилий. Ему редко бывало так страшно, как сейчас. Он обернулся на стоящих за ним паре личных телохранителей. Правый ободряюще улыбнулся ему:

— Все будет в порядке. Осталось недолго.

Домиан кивнул ему и не ответил. «Да, — подумал он — все будет в порядке. Если не верить в это, то можно прямо сейчас сложить руки. У меня еще есть шанс переиграть всех. Нужно только действовать быстро и решительно».

Он шагнул вниз по рампе и вдохнул запах ночной степи. Перед ним возвышался ангар с открытыми воротами, но перед тем как идти туда, ему нужно было еще кое-что решить.

Со стороны зданий к нему направлялся командир наемников. Даже свободная светло-бежевая одежда не могла скрыть округлых плеч и мощной комплекции. Но несмотря на габариты двигался он легко, чувствовалось что собственная мышечная масса не уменьшала на его подвижность, как это часто бывает с «качками».

— Здравствуй, Вацлав. — Пшимановский, направился к нему.

— Здравствуй, — сказал чех, и на подходе небрежно отдал честь, подбросив правую руку к козырьку. По-русски он говорил с сильным акцентом, но понимать его это не мешало.

— Ты все приготовил, о чем я говорил?

— Да, все. — Полуразвернувшись командир показал рукой на неосвещенное здание. — Пойдемте. Там можно поговорить.

Вместе с Пшимановским они направились в указанном направлении. Охранники двинулись следом. Они подошли к зданию, поднялись по полустертым ступенькам. Вацлав потянул на себя скрипучую дверь. За дверью была темнота.

— Сейчас зажгу свет, — сказал наемник и скрылся в темном коридоре.

Через несколько секунд щелкнул выключатель, и коридор осветился несколькими плафонами со старыми лампами дневного света. Половина ламп пощелкивала и искрила, периодически освещаясь и гасня. Коридор уходил вглубь, оканчиваясь лестницей на второй этаж. Ряд деревянный дверей вел направо и налево. Перед самым выходом на улицу стоял столик со стулом, на которым видимо когда-то сидел дежурный. Стену над столиком украшал висевший на одной канцелярской кнопке перекосившийся плакат, украшенный физиономией сурового советского солдата и надписью «Мир отстояли — Мир защитим!». Домиан с охранниками вошел в коридор. Вацлав толкнул ближайшую справа дверь и протянув руку внутрь по стене снова щелкнул выключателем. Комната изнутри сильно напоминала обычный школьный класс, со стоящими рядами столами. Возможно когда-то это было место проведения инструктажа или политзанятий.

— Они тоже будут присутствовать? — Спросил Вацлав, показав на охранников. Лицо у него было абсолютно невозмутимое. Это была его обычная манера.

Домиан переглянулся с ними, и повернулся к наемнику.

— Да, у меня от них секретов нет.

— Ну дело твое, — пожал плечами Вацлав. И показав на дверь в комнату сказал: — прошу.

Домиан с охранниками пошел внутрь. Вацлав вошел за ними, затем молниеносно выдернул из ножен на поясе нож, и сделав бесшумный скачок обрушил рукоять на голову ближайшего охранника. Рукоять была снабжена выступом, при ударе раздался неприятный хруст и охранник начал оседать на землю. Второй услышав за спиной шум, резко повернулся одновременно вбросив руку за отворот своей куртки. Вацлав подскочил к нему, своей левой заблокировав руку тянувшуюся к наплечной кабуре, одновременно мощным ударом плеча буквально впечатал того в стену, и второй рукой вонзил нож ему в пах, где не могло быть помехи в виде скрытого бронежилета. Послышался треск разрываемой плоти. Глаза охранника округлились от шока, но ни закричать, ни сделать ничего другого наемник ему не дал, перекрыв своей большой ладонью рот охранника, он одновременно отвел тому голову назад и всадил нож снизу- вверх под подбородок. Выдернув нож из застекленевшего глазами охранника, Вацлав метнулся к первому, лежавшему на полу с разбитой головой, опустился над ним на колено, приставил нож к спине, и хлопнув по рукояти второй рукой вогнал его в спину на все лезвие. Затем уже неторопливо, поглядев на Пшимановского, выпростал нож, обтер лезвие о куртку покойника, и встал.