Петр Иванович медленно въехал в открытый гараж и остановил машину, глядя в зеркало заднего вида, как человек в бриджах закрывает на засов ворота, потом проходит через двор и закрывает снаружи гараж. Машина погрузилась во мрак и только солнечные лучи из щелей над воротами пробивались внутрь. Возмущенная приездом Петра Ивановича пыль, отчетливо завихрялась в этих лучах.

Он включил кнопкой в салоне свет, осмотрел гараж и увидел дверь, которая находилась почти напротив правого переднего колеса автомобиля. С пистолетом в руке Петр Иванович обошел спереди машину, остановился у двери, затаил дыхание и прислушался. Казалось во всем доме была гробовая тишина. Он плавно толкнул дверь и та бесшумно приоткрылась. Сразу за дверью он увидел короткий коридор в конце которого виднелась лестница наверх. «Это лестница, наверное, на веранду второго этажа, — сообразил Петр Иванович, высунув голову за дверь. — Допустим. Так. Это проход на первый этаж, а это лестница куда-то вниз».

Он аккуратно проскользнул к лестнице на второй этаж и услышал приглушенные голоса. Выставив пистолет вперед, он стал подниматься, опираясь ногами на ступени в местах крепления их к продольным балкам каркаса. Старинная лестница, высотой метра три, была сделана когда-то на совесть. Ни одна досточка не скрипнула под весом в девяносто с лишним килограммов. Петр Иванович остановился, когда стал различать слова разговора.

Спокойный мужской голос с ноткой раздражения говорил:

— Деньги, я понимаю, пока у тебя?

— Да. Где-то треть я раздал уже, остальные у меня, — ответил второй.

— Понятно. Учти Толян, если сорвешь дело — не рассчитаешься. Я вас всех сразу предупреждал. Товар уже у людей, завтра вечером будет на точках. Сбоев быть не должно.

— Не волнуйся, сбоев не будет. Не все, конечно идет гладко, но проблем я не вижу. Лысый, что там случилось-то, расскажи? — голос Толяна Петр Иванович сразу узнал. Это был участливый сосед по району.

— Филя врезал Саньку лопатой по ноге. Похоже врезал сильно, — объяснил Лысый.

— Санек приехал уже?

— Да, приехал только что. Говорит рана не смертельная. Пусть отдохнет. Филю он заделал все-таки. Верткий, гад, оказался. Кто бы ожидал.

— Филя старый вор был, царствие ему небесное, — прозвучал голос неназванного. — Я его давно знаю. Когда-то его раскороновали, лет десять-пятнадцать назад, по собственному желанию, типа актировали. В деле он остался, но авторитет потерял. Так бывает. Заслуженный человек, косяков за ним не было, братва пошла навстречу.

— Боевой был мужик, — проговорил Лысый. — Ну да ладно. Сам виноват. Вот курьер пропал, это плохо. Не смертельно, но плохо… Разберемся.

— Толик, ты-то что молчишь? Ты все обеспечивал, ты гарантировал. Что значит «разберемся»? Что собираешься делать теперь? — неопознанный повысил голос. — Курьер это может быть и не важно, но куда ты теперь собираешься ментов уводить? Наши лаборатории подставляешь. Они тут в Москве искать будут, а не в Одессе. Это понятно тебе? Или я мало денег дал? Я дал столько сколько ты обосновал мне. Где работа? Объясни мне, что произошло и что ты собираешься делать. До начала остались всего сутки.

— С курьером поначалу все было гладко, — начал рассказывать Толик. — Бабу его мы технично взяли, самого направили по маршруту. В оговоренных местах он перекладывал пустые пакеты, мои люди его контролировали в точках. Отзванивался мне. Проблем не было. Засветился в Белоруссии на границе, засветился на границе Украины. Проехал Киев и в Одессе выложил сумку. Пакет со стиральным порошком его в холодильнике ожидал. Вроде поздно вечером спать лег. Все шло хорошо. А утром номер сдавать, а он не открывает. Хозяйка нашла ключ, открыла дверь, а он там лежит холодный уже с разбитой головой. Она милицию сразу вызвала. У нас в местной прокуратуре человечек есть. При нем ни документов ничего не было, ни телефона. Кого нашли убитым менты не знают и думаю не скоро узнают. Я говорил с ним когда он проехал Киев. Он сказал, что за ним кто-то по ходу следит на синей Camry. Получалось, что Леха с Филей свою партию играют. С Филей все понятно, а Леха пропал. Слинял без документов и деньги, которые у Фили нашли, оказались куклой. Странно. Одним словом рванул в чем мать родила. Но мы его достанем, у него жена с детьми живут на Щербаковской, к ним поехали уже. В любом случае, курьера в Одессе нашли или нет неважно. У него вторая машина есть, мы туда зелья подложим и ментам сдадим. Пусть сами его ищут. На границах он был, значит с Украины парашек.

— Ну, посмотрим, как это у тебя получится, — резюмировал успокоившись неизвестный. — Постарайся Толик, косяков больше быть не должно. С журналистом решили, что делать?

— Он мусорам стучит, журнал выйдет и порешим, делать нечего. Отвечаю, все будет нормально.

— Дай-то Бог. Дай-то Бог, — говоривший задумался на минуту и снова заговорил. — Лысый, в какие точки из моего списка удалось ходы найти?

— Ты дал семь клубов. В пяти завтра отрава точно будет. В остальных двух под вопросом.

— В каких точно?

— «Мопассан», «Крокодил», «Урал», «Петля» и «Алмаз».

— Хорошо. Ты предупредил людей, что бы сами не жрали?

— Своих предупредил, остальные пусть дохнут. Синяки, не жалко, да и подозрительно будет, если продают, а сами не принимают.

— Ну, смотри.

— А где пострадавший-то, — спросил Толик. — Не помер еще? Саня где?

— Да, трубку не берет. Сейчас найдем, куда он денется-то? — Лысый отвечал спокойно. — Приехал же как-то. Может спать прилег. Разберемся.

— Ну, давай, разбирайся, — заговорил неназванный. — Это мелочи. Разъезжаться будем, господа бандиты. Саня и этот… в коротких штанах?

— Тоже Саня.

— Ага. Значит Сани уберут женщину… Справятся, Лысый? Значит справятся. И пусть тело спрячут. Если Алексей появится, берите его тихо и везите ко мне. Tahoe оставь пацанам, Лысый, я тебя отвезу на себе.

— Ну ладно тебе. Погоди… — он говорил по телефону. — Сань, где пострадавший?.. С нами нет… Ну, ясно. Мы через минуту поедем, закопаете бабу. Да, прямо сейчас! Леха если придет, возьмите его и позвони мне сразу. Пусть в подвале побудет до выяснения. Оставляю вам мою машину. Да. Иди, открывай пока ворота.

— Ну давайте, за успехи и разбежались. Повторяю пацаны…

Петр Иванович не стал дослушивать тост до конца, он тихо сполз по лестнице и скользнул обратно в гараж. Судя по всему лестница вниз вела в подвал, где взаперти томилась Елена Викторовна. «Значит она жива. Ну, слава Богу, — предчувствие скорого конца страданиям окрылили Петра Ивановича. — С оружием я с одним точно справлюсь». Другого пути, как только мимо гаража в подвал не было. Он приоткрыл на сантиметр дверь и затих в ожидании.

Ждать пришлось минут десять. Петр Иванович дважды порывался выйти и сменить позицию, но всякий раз уговаривал себя остаться. Послышались шаги — кто-то приближался к засаде. Петр Иванович перестал дышать. Он все правильно рассчитал. Убийца пройдет мимо двери и он выстрелит ему в спину или в голову. Неважно куда. И все! Они спокойно сядут в машину и уедут. Человек был уже совсем близко. Тук-тук-тук стучали то ли его шаги, то ли сердце Петра Ивановича. Он взялся за пистолет левой рукой, чуть согнул ноги в коленях и направил оружие в щель на уровень головы. Палец начал плавно надавливать на курок. Вот сейчас!

Дверь у него перед носом тихо закрылась и кто-то снаружи задвинул засов.

Около семи часов шум в доме прекратился. Наступила полная, звенящая тишина. Лена долила текилу водой и приготовила бутылку к драке. Снаряд получился достаточно тяжелым. Теперь она решила никуда вообще не ездить. Настоящие планы того, кто обещал ее спасти, ей не известны. Время, назначенное для побега, давно прошло и вообще, она не собирается нарушать данное слово. Изменились обстоятельства и ее действия должны измениться.