Белорусы сработали быстро и через пятнадцать минут кроссовер уже подъезжал к очереди перед границей Украины. Это была вторая часть фарса. С правой стороны стояла вереница дальнобойщиков, длиной метров в триста. Параллельная ей очередь, из легковых машин, была несколько короче, машин на тридцать-тридцать пять. Он встал в конец, заглушил двигатель и прошелся вперед. Мужчины повыходили из своих машин и стали образовывать неформальные объединения граждан, которые никто ни только не разгонял, а даже как будто намеренно создавал.
— Как они достали уже, — устало возмущался гражданин в шортах, вышедший из Lexus RX 320. — То пересменку затеют на два часа, то еще что-то.
— Это нам еще повезло, — присоединился к разговору другой водитель в других шортах. — Иногда на границе теряют до семи часов. Не понимаю, почему при СССР можно было проезжать туда-сюда и ничего. По сути же ничего не поменялось с введением независимостей. Люди те же остались.
— Это политика. Россия заключила с белорусами таможенный союз и пограничный контроль потерял смысл, а Украина стремится в ЕЭС.
— Да пусть стремится, прочему люди-то должны тут париться по шесть-восемь часов? Если кто-то решил провести нечто незаконное, он все равно провезет или пронесет. Они же не проверяют на самом деле ничего, только вид делают. Можно подумать, что государства разделяют оборудованные границы с заборами, КСП, собаками и сигнализациями. Обошел будку и ты в другом государстве.
— Да, потому что им пофигу все, люди — пофигу! — эмоционально вмешался третий мужик в шортах. — Пусть какой-нибудь президент или другой чиновник попробует проехать через границу, как турист хотя бы раз. Постоит, посмотрит, подумает. Даст отдохнуть своему личному самолету и прокатится за рулем в течение двадцати часов, из которых шесть проведет здесь, наблюдая, как автобус привозит погранцов, потом они, типа, дела передают, потом увозит заморившихся…
— Я недавно проезжал через территорию Молдавии, — вступил в разговор Петр Иванович. — Знает кто дорогу на Измаил через Маяки? Там на одной границе выдают листочек с цифрой, обозначающей количество пассажиров, а на другом конце этот листочек отбирают. «Счастливого пути», и ты уехал.
Машины в голове очереди начали одна за другой заводиться и продвигаться вперед. Водители хмуро поспешили к своим автомобилям.
Из разговора с мужиками Петр Иванович выяснил, что волокита растянется на час-два, и получил совет не шутить с пограничниками по поводу запрещенного к ввозу — они вполне могут понять шутку неправильно и заставить вынимать чемоданы. Вдоль очереди проходили жуликоватые молодые люди и предлагали продвинуть за две тысячи рублей к самому пункту конроля. Отказавшись, Петр Иванович вернулся в машину и достал листок бумаги и ручку. Он выписал из телефона кусочек загадочного послания Леночки, положил на стекло приборной панели и задумался.
«Аватар». Что же она хотела мне сказать этим? Мы два раза смотрели этот фильм. Первый раз в «Калужском» с Данькой, а второй раз кажется в «Меге» с Димой. И что? Покушали в каком-то ресторане перед сеансом, потом набрали попкорна и колы. Ничего необычного. Так можно говорить о любом походе в кино. Разве, что 3D очки отличали эти походы от других. Фильм действительно очень понравился, но легкая головная боль после просмотра слегка испортила впечатление. Причину боли Петр Иванович объяснил себе именно 3D-эффектом, когда глаза автоматически перестраиваются на разглядывание чего-то вдалеке, в то время, когда на самом деле вдалеке ничего нет, кино проецируется на плоский экран.
Он вышел из машины и прошелся взад-вперед. За двадцать минут очередь продвинулась всего на четыре машины. Возможно, погоня была уже близко. Хотелось растолкать всех и, утопив педаль газа в пол, вырваться из этого идиотского стояния. Приходилось смириться с ситуацией, подавлять нервное возбуждение и просто ждать. Петр Иванович попытался отвлечься, закурил и стал протирать стекла в машине. Управившись с наружными поверхностями стекол он принялся за внутренние. Для этого пришлось переложить Леночкину записку на приборную панель. Протирая изнутри ветровое стекло, Петр Иванович рассеяно рассматривал отражение в нем записки и даже попытался прочитать, что получается. Получалась белиберда, но появилась идея просто прочитать слово наоборот. Вышло «ратавА». Он сел и взял в руки телефон. Фрагмент оригинально текста сообщения звучал «Аватар — круто». Невидящими глазами он уставился на удаляющиеся огни Range Rover. Нужно было двигаться в очереди дальше.
«к — ратавА… Это Кратово! Она находится в Кратово!»
Когда он сдал документы в окошко пограничного контроля, очередь удвоилась по сравнению с той, к которой присоединился Петр Иванович. Синей Toyota Camry все еще видно не было.
Около часа дня машина Петра Ивановича уже катила в сторону Чернигова. Все обошлось. Никто из властей его не разыскивал и процедура оформления документов совершенно не отличалась от процедуры попутчиков. Единственное, что, как показалось Петру Ивановичу, вызвало подозрение пограничников, это то, что передвигается он в одиночку, но узнав цель поездки — «еду в деревню за ребенком», и место назначения — «Измаильский район Одесской области, село Гасаны» офицер успокоился. Петра Ивановича попросили открыть и закрыть багажник, спросили о перевозке запрещенных предметов и благополучно отпустили. Однако сразу за пограничными кордонами, в домике на противоположной стороне дороги, ему пришлось купить еще одну какую-то обязательную страховку здоровья за 1000 рублей. Продавший эту страховку мужчина, посоветовал ехать очень аккуратно, потому что украинские гаишники любят штрафовать россиян и особенно москвичей направляющихся на море. Поблагодарив сердобольного продавца ненужной бумаги, Петр Иванович продолжил путь. Бензина в баке оставалось еще километров на сто и он решил заправиться ближе к Киеву. Гривны, остатки недавней поездки в Украину, у него были.
На объездной дороге вокруг Чернигова Петр Иванович был около часа дня. Качество покрытия дороги оказалось далеко не идеальным, но приемлемым. Погода разгулялась. Было солнечно и очень жарко. Чувствовалось приближение к югу. Дорожной милиции с непомерными аппетитами пока не попадалось. Спокойная пустая дорога и отсутствие преследователей несколько расслабили его и Петр Иванович стал успокаиваться. Напряжение последних часов спадало.
«Вот я и превратился в убийцу, — медленно пилил он себя. — Докатился. Пожалуй, я даже горжусь собой. Понимаю, что гордиться нечем, но горжусь. Три движения и готово — покойник. Совсем недавно я размышлял о том, что не смог бы убить человека, что не может быть таких обстоятельств при которых я могу пойти на убийство. Это все красивые размышления в спокойной обстановке, но вот пришлось мгновенно принимать решение и я, не задумываясь, убил. Как это все сложно, когда праздные рассуждения за чашкой кофе заменяются вопросом жизни или смерти. Вернее рассуждения это сложно, а действия это уже просто. Говорят, что никто не может быть признан виновным, кроме как по решению суда. Презумпция невиновности. А я сам провел следствие, осудил, приговорил и привел приговор в исполнение. На все ушло меньше минуты. А вдруг этот человек вообще не причем? Мимо проходил. И не замахивался он вовсе. Где же тут замахнешься, когда тебя бьют по самым сокровенным местам. Неужели те изменения моего Я, о которых я пытался в субботу поговорить с Ленкой, происходят со мной? Я пытаюсь заглянуть в себя и не могу. Чернота и полное отсутствие угрызений совести. Неужели я прирожденный убийца? Может быть мне нравится убивать? Почему мне не жалко этого человека? Нет, мне не нравится то, во что я превращаюсь. Могу объяснить себе только, что я защищаю сейчас свою любовь и свою семью. Надеюсь потом, когда все пройдет и забудется, я снова стану прежним. Добрым, ранимым, не уверенным в своей правоте. А если нет? Смогу ли я быть опять счастлив в той жизни, которую вел. Если я останусь таким, как сейчас, нужна ли мне будет такая жизнь и такая жена?»