-- Ты не..., - забормотал Геннадий Васильевич.
-- Не, что? - озадаченно изогнула бровь.
-- Не убьешь его?
-- Да, вы че док, на кой черт, я тогда его спасала?! - фыркнула, раздраженно оправляя комбинезон, - Не беспокойтесь, на сегодня я сыта, и ни запах, ни вид крови не вызывает аппетита.
-- Этот мальчик...
-- Врет, как сивый мерин. Свидетелей убирают сразу, а этого пытали.
-- Да.
-- Идите, Док, ночь не резиновая.
Не знаю, куда он дел машину, но вернулся достаточно быстро. Приближался рассвет. И чем светлее становилось небо, тем хуже становилось мне.
-- Надо уходить, - забеспокоился Геннадий Никитич, поглядывая на часы.
-- Поздно, Док. Бери мальчишку и линяй.
-- А как же ты?
Я скептически глянула на старика. С чего это такая забота? Впрочем, какая разница.
-- Спрячусь, где-нибудь.
-- Это не безопасно.
-- Док, я мертва, - немного истерично хихикнула я, -Хуже уже быть не может.
Док так пристально посмотрел, что я смутилась. Повторять Геннадию Никитичу не пришлось, он молча подчистил за мной кровавые следы и усадил мальчишку в машину. Странный он какой-то. Да, и ситуация тоже странная.
-- До вечера, Док, - улыбнулась я.
-- Где ты будешь? - спросил он, высунув голову из машины.
-- Не важно, я сама вас найду.
-- Тебе, что ни будь нужно?
-- Разве, что баночку Pepsi.
-- ????....Шутишь?
-- Моя поджелудочная теперь вне опасности.
Док грустно вздохнул и завел мотор. Проводила их до сторожки охранника (который бессовестно храпел на рабочем месте), потопала искать место для сна. Почуяв мое приближение, драный кот выгнул спину, пронзительно зашипел.
-- Отвали, видишь, и без тебя тошно.
Ротвейлер не убежал далеко. Наткнулась на пса у гаражей, у самого забора, огораживающего морг и крематорий. Он лежал, положив грустную морду на лапы, тихо и жалостливо скулил.
-- Ну, что, лежишь?
Пес поднял слезливый взгляд, и сердце дрогнуло. Кто я, в конце концов, животное или человек? (странный вопрос для покойничка)
-- Идем, все равно нас уже никто не ждет.
Собака встала, встряхнулась, побежала следом, понуро склонив голову к земле. К великой нашей радости один из гаражей оказался не закрыт, и мы расположились в нем на день.
Уже собиралась лечь, когда в сумке зазвонил телефон. Пес встрепенулся. Жестом приказала молчать. На мониторе сотового высветились три самые радостные и грустные буквы: ДОМ.
-- Мама?
-- Где ты пропадаешь, я пятый час подряд звоню, - заплакала мама в трубку телефона, - Мне звонили из морга, просили опознать труп. Где ты была???
Мама, Мамочка. Что это? Кровь на лице? Я плачу. Я, в самом деле, плачу. И тут первый всхлип вырвался из горла. Я разревелась, так, как никогда еще не ревела раньше. Боль, страх, отчаяние и чувство потери вот, что почувствовала, услышав такой знакомый и любимый голос.
Глава 5
По-настоящему, врать маме, за свои двадцать четыре так и не научилась. Заверила ее, что все в порядке, что осталась переночевать у друзей и не стоит сильно беспокоиться. Не знаю, поверила ли она, но мне стало гораздо легче. Даже когда взошло солнце, и накатила волна оцепенения, все еще продолжала улыбаться.
Полдевятого подъехал Док, за ним с десяток ассистентов и ассистенток. К девяти подползли родственники умерших. И тут на меня снежной лавиной обрушились потоки мыслей, чувств и пожеланий.
-- "Слава богу, помер старый маразматик. Чтоб ему на том свете икалось. Четыре года шантажировал завещанием".
-- "Упокой его душу грешную..."
-- "Хочу в туалет".
-- "А мне обязательно туда идти?"
-- "Поплакать что ли для приличия?"
-- "Эх, мужик! С кем же я теперь пить то буду?"
-- "Кто-нибудь принесите валерьянку!"
-- "Ох, мне плохо!"
-- "На кого ты меня покинул..."
-- "Мама я хочу домой".
-- "Доигрался, Толик. А я ведь тебя предупреждала, паршивца. И все равно грустно."
-- "Многоуважаемая свекровь...тьфу, самой противно".
-- "Чтоб тебе на том свете икалось, старый хрен!"
-- "Кто-нибудь знает, где здесь туалет?"
-- "Что я вообще здесь делаю?"
-- "...а потом за стол..."
-- "Если он еще раз так на меня посмотрит, отправится следом за братом".
-- "А вокруг дороги мертвые с косами стоять... И тишина".
-- "Толик, клянусь, каждую неделю буду носить тебе свежие цветы".
-- "У этого постреленка очень симпатичная мать".
-- "Цыпа, я тебя одну не оставлю. Так и знай."
-- "Господи, за что мне это".
-- "Братан, как же так?"
-- "Эх, поле... русское по-оле. Что-то меня не туда понесло..."
-- "Я сейчас упаду в обморок".
-- "Эй, у кого так жутко стучат зубы?"
-- "Я таки не понимаю, зачем меня позвали?"
-- "Постыдилась бы в такой короткой юбке придти на проводы собственного мужа".
-- "Кто пригласил этого урода? Он же вновь нажрется до поросячьего визга".
-- "Да хранит тебя Господь".
-- "Все мы там будем".
Не правда, не все. Я наглядный тому пример. Ужас. И так несколько часов подряд, пока их не впустили к покойникам.
-- Ну, вот началось, - раздался голос в моей голове.
-- Эта дура никогда не поумнеет. Зачем ребенка то притащила? - возмущался грубоватый бас.
-- А завещание я все равно переписал, Антоша. Не гоже стариков обижать, - задребезжал старик.
-- Не уж то я и в самом деле умер? - эхом завибрировал в голове голос мужчины средних лет.
-- Лучше бы он ее не приводил. Не баба, а б..., прости Господи, - сварливо зашамкала старуха.
-- Родственнички, - возмутился прокуренный хриплый голос, - При жизни их было гораздо меньше.
-- Ну, дела, - подытожил приятный мужской голос.
Вот это я понимаю, контакт с потусторонним миром. Только от этого шума сейчас голова треснет.
-- Эй, можно потише, пожалуйста, - наконец взмолилась я.
-- Это еще кто?
-- Я.
-- Девонька ты тоже мертвая? - поинтересовался старик.
-- Видать да, раз нас слышит, - ответила за меня старуха.
-- И да, и нет.
-- Ты че тут паришь?!
-- Я не парю, а впариваю, - съехидничала я, чувствуя некий дискомфорт общаясь с душами умерших. А это именно они и были.
-- Ты за слова отвечаешь.
-- Да.
-- Послушай, а почему я тебя не вижу? Гробов семь, вроде, а не восемь, - спросил первый из услышанных голосов.
-- Я сейчас в гараже у морга.
Про себя же совершенно искренне улыбнулась, почему бы и не поговорить, мертвые все равно никому ничего уже не скажут.
-- Ты потерялась? - заинтересованно спросил прокуренный.
-- Нет, я не могу уйти.
-- Почему?
-- Я вампир.
-- Девонька, ты все еще веришь в эти сказки?
-- Слушай, краля, а не ты ли, случайно, Чеку замочила.
-- Я.
-- Это, что шутка?!! - возмутился мужчина средних лет.
-- Слушай, детка...
-- Я не детка. Меня зовут Таня.
-- Лады. Я Толик.
-- Василий Андреевич, - представился старик.
-- Ричард, - подхватил мужчина средних лет.
-- Ты что нерусь? - заинтересовался Толик.
-- Сам ты нерусь, родители назвали.
-- Не завидую, коришь.
-- Я сам себе не завидую... До сих пор.
-- Валентина Геннадьевна, - нехотя заскрипела старуха.
-- Володя, - крякнул прокуренный.
-- Станислав, - почти в самое ухо выдохнул первый голос.