Не сказав ни слова, меня повели по знакомой дороге — ко дворцу, под которым находилось подземелье с темницами. Кажется, я крупно влипла. Нерон мне не простит… если вообще будет кого прощать.
Глава 16
Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты — весь мир.
Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе… эх… это сейчас как раз про меня. Мало того, что в этом их подземелье сыро, так еще и крысы бегают. Бррр! Мерзость… Интересно, что сейчас Нерон и Вин делают? Очень надеюсь, что их не разоблачат. Ведь тот хан видел меня с Вином, и может рассказать страже, что я была с ним. В общем, плохи наши дела. И все-таки, что они сделали с моим сыном? Почему он меня не узнал? Боже, ну за что мне все это?…
В углу, возле соломенной подстилки, снова зашуршало. Надеюсь, это не очередная крыса? Только бы не она, только бы не она… Ну сколько можно их прогонять? Почему я такая невезу-учая?
Это оказалась мышь. Да, мой маленький, усатый, хвостатый кошмар.
— У-уйди отсюда, — заскулила я, отодвигаясь от мыши. — Брысь!
Мышь только заинтересованно повела усами и повернулась в мою сторону.
— Уйди! — взвизгнула я, вжимаясь в сырую стену.
В дверь послышалось два тяжелых удара сапогом — это охраннику надоело слушать мой скулеж. А что я поделаю, если хронически не переношу грызунов?
«Да не кричи ты», — я замерла, услышав мысли люма. Но как ни озиралась, никого кроме хвостатой твари не обнаружила.
«Так это ты меня напугал?», — мысленно спросила, глядя на мышь.
«Это не сложно сделать… если ты даже таких маленьких зверьков боишься…»
«Люм, миленький, помоги мне!» — не знаю, чему больше обрадовалась — тому, что мышь оказалась не настоящей или неожиданно появившемуся другу. Раз он здесь, значит не все потеряно.
«За этим я и пришел, — сказал зверек, привставая на задние лапки. — Винсерт и Нерон обо всем знают — уже весь город гудит, что поймали шпионку».
«Шпионку? — изумилась я. — Я думала, все дело в драке…»
«Так ты еще и подралась? Ну, хозяйка, ты даешь… даже меня переплюнула… Ну ладно, давай к делу. Твоему вампиру и оборотню приходится скрываться, на постоялом дворе их уже караулят. Так что сейчас они где-то скрываются, ну а про тебя говорят, будто казнь шпиона будет завтра, когда и казнь воровки».
«Надеюсь, пытать меня не будут?»
«Нет, у них не принято говорить со шпионами. Тем более, кажется они тебя не раскусили, не поняли что ты оборотень — ведь кроме амулета Зальвирии на тебе защитный амулет, который дал Винсерт. Скорее всего тебе кто-то мстит, попросил стражников все обустроить как казнь шпиона, чтобы еще и опозорить».
«Кто-то…, - я невесело усмехнулась. — Тот хан не простил мне такого резкого отказа. Что теперь будет?»
«Вин сказал, чтобы я передал тебе наш план. Мы не сможем освободить вас по пути на площадь, для двух приговоренных выделят большой конвой. По местным правилам казнят по очереди, причем сперва тех, кто совершил большее преступление».
«Значит, я буду первой», — спросила я.
«Да. Я узнал, что казнь будет проводиться ровно в полдень, как и принято во всем мире. За пятнадцать минут перед церемонией оцепление площади снимут, и туда повалит народ — желающих полюбоваться на повешенье огромное количество. Так что Вин сможет подобраться поближе, и сделать так, что веревка на твоих руках развяжется — ты должна как можно быстрее оказаться в безопасном месте…»
«Да? И как я это сделаю? Даже без веревки на руках — вокруг полно стражи!»
«Включи воображение, — мышка сверкнула взглядом и даже попыталась изобразить усмешку. — Заберись на дерево. Вин зачарует его так, что ты можешь не волноваться, стрелы до тебя не долетят, топор ствол не перерубит, руки у остальных с дерева будут соскальзывать. Тебе нужно будет потянуть время, пока не прибудет верховный Маг Межрасовой Гильдии…»
«Погоди, какой еще маг?», — удивилась я.
«Самый обычный верховный маг, — повторил люм. — Винсерт отправил в Гильдию просьбу, которую невозможно игнорировать — только в крайних случаях используется магический способ передачи писем. Маг Гильдии прибудет чуть за полдень, и Вин откроет свое присутствие здесь. Хан будет вынужден принять его, как принимают королей — в присутствии члена Гильдии действует неоспоримое перемирие. Как король, Вин может требовать освободить своих родственников. Ведь по крови и ты ему сестра, а твой сын — племянник».
«Мой сын… — печально подумала я. — Он очень изменился. Я не уверена, что он меня помнит».
«Как это?», — удивилась мышка.
«Я его видела, перед тем как меня схватили. И он… он даже не сказал мне ни слова. Хотя, когда уходил, вел себя странно, будто хотел что-то сказать, но боялся. Я не знаю, что думать…»
«Не переживай так, — подумал люм. — Все будет хорошо, поверь. У нас, люмов, хорошая интуиция».
«Спасибо, — я попыталась улыбнуться и вернулась к разговору о нашем спасении. — Другого выбора, как я понимаю, нет? — уточнила я. — Ведь я могу не успеть, э… забраться на дерево. Кстати, где я найду там дерево?»
«Там полно растительности. В крайнем случае — можешь ее вырастить. Я принесу тебе тот пузырек, там осталась пара капель. Ну а сейчас мне нужно бежать, еще к Лире загляну. Не расстраивайся, я никогда тебя не брошу».
С этими мыслями мышка махнула хвостом на прощание и скрылась в щели между камнями. А мне осталось только ждать завтрашнего утра и постараться настроить себя на то, что все будет хорошо.
С такими мыслями я заснула на соломенной подстилке, которая не была особо мягкой, но спасала от холода каменного пола.
Не знаю точно, сколько прошло времени, но когда я проснулась, сквозь узкую решетку под потолком проглядывали солнечные лучи. Прямо перед носом обнаружился пузырек с жидкостью для выращивания деревьев. Видимо, люм приходил пока я спала…
Я встала, чтобы размыть затекшие конечности. Все болело от холода и ночи на жестком полу. Да еще кашель начался так не кстати.
Время слилось в одно длинное ожидание прихода конвоя. И, наконец, дверь открылась и меня вывели в коридор, предварительно крепко связав руки. Шершавая веревка сильно натерла запястья, но мне было не до нее — все мысли были о том, как успеть вырастить дерево. Да, звучит глупо — думать об этом перед собственной казнью, но факт остается фактом.
Когда меня вывели в основной коридор, все мысли разом пропали, потому что я увидела Лиру. Она тоже видела меня, ее держали под охраной, ожидая, когда приведут меня. Правда, девушка не показала, что узнала меня, и отвела взгляд. Правильно, пока что не нужно вызывать лишних подозрений.
Нас вывели на площадь перед дворцом, в сопровождении аж десяти конвоиров. Это на двух-то беззащитных девушек по пять рослых мужиков с мечами… Эх, нет справедливости в жизни.
Как оказалось, казнь должна состояться не перед дворцом — правильно, зачем портить эстетический вид центра города виселицей? — а на обширной пустынной площади в пяти улицах от дворца. В центре этой площади возвышался одинокий столб с болтающейся на ветру веревкой. Печально… еще более печальный, чем столб, палач, не успевший надеть маску, вздыхал рядом с виселицей. Увидев нас, он вздохнул еще тяжелее, и неторопливо напялил красную мешковатую маску на облысевшую голову.
Нас подвели к постаменту, и десять минут ничего не происходило. Вокруг всей площади стояли воины в золотых доспехах. Они не выглядели особо радостными, кто-то зевал, кто-то обсуждал предстоящую казнь, кто-то лузгал семечки — но все, как по команде вытянулись по стойке смирно, лишь зазвучал голос трубы. На площадь въехала карета, запряженная белоснежными конями, на каждого из которых была надета золотистая уздечка, а коротко подстриженные гривы переплетены красными лентами с бахромой.
Воцарилась тишина, и из кареты вылез на удивление высокий для этого народа, лет пятидесяти, мужчина в богатых одеждах и с тростью в руке. Он, прищурившись, оглядел площадь, задержался на нас, и прошел к высокому креслу, стоящему напротив виселицы на трибуне. Надо так понимать, это их главный хан?