Я неоднократно вынужден был констатировать безобразный непрофессионализм российской «политической элиты». Дело, однако, не только в непрофессионализме - это вторичное. Дело в том феномене, который профессор Узнадзе назвал «психологической установкой». Политик, достойный этого высокого звания, озабочен тем, как лучше осуществлять возложенные на него ответственные функции. Тут без профессионализма, естественно, никак не обойтись. Российскую «политическую элиту» грызет иная забота: не как лучше дело сделать, а как правдоподобнее соврать. Ну а тут никакого профессионализма не требуется. Тут нужны иные качества: нахрап, цинизм, моральный нигилизм. Ложь - доминанта нынешней российской власти. Политику они превратили в «технологии», в средство одурманивания «электората». «Технологии» эти убоги, примитивны. Но ведь и рассчитаны не на тех, кто привык думать, а на тех, кто «голосует сердцем». Народ, в особенности наш русский народ, доверчив. Ему и в голову не приходит, что можно так нагло и цинично врать. К тому же и сердоболен. Достаточно «пустить слезу», как он и сам тут же расплачется от жалости и умиления. Это благодушие, эту детскую доверчивость народа и эксплуатирует власть. Сопоставьте то, что было обещано Путиным избирателям, с тем, что из обещанного им выполнено, и вам эта истина предстанет во всей своей наготе.
Противостоять этой тотальной лжи могла бы интеллигенция. Но где она сегодня, эта русская интеллигенция? Может быть, купающийся в лучах дутой славы лицедей Никита Михалков? Или Станислав Говорухин, «которого мы потеряли»? О философах и говорить не хочется. Не успев износить кеды, в которых гуськом бегали за Марксом, сегодня они трусцой поспешают за модернизмом и постмодернизмом. Слагают акафисты во славу глобализации и успешно защищают их под видом кандидатских и докторских диссертаций. У народа, как это ни грустно сознавать, нет сегодня своей интеллигенции. Ему пора обратиться к своему мужицкому уму и житейскому опыту, чтобы понять наконец: ни одному, буквально ни одному слову нынешней российской власти верить нельзя. Учил же Христос: «По делам узнаете их».
Выше я уже обращал внимание на то, что наши «эффективные собственники» стремятся от этой собственности избавиться, превратив промышленный капитал в финансовый. Делают они это не только из органического отвращения к реальной экономике, к любому созидательному труду. Тут говорит «условный рефлекс», выработанный на протяжении всей истории. История человечества свидетельствует, что за тихие успехи и громкое поведение эти пассионарии в конце концов вынуждены были ретироваться из стран, которые их когда-то приютили. Так было в Испании, Англии, Франции, Германии и других странах. Естественно, что каждый такой «исход» сопровождался для них серьезными материальными потерями. Выводы из этого прискорбного для них обстоятельства они сделали. Стараются не связываться с тем, что невозможно унести, специализируясь на том, что унести можно. Такой сферой «хозяйственной деятельности» и оказались деньги, которые из эквивалента стоимости товаров были превращены ими в товар. Материальный труд как основа общественной жизнедеятельности был заменен спекуляцией на финансовых рынках. О чем Ротшильд с достойной всяческой похвалы откровенностью и поведал городу и миру (цитирую по памяти): «Дайте мне контролировать финансы, и мне плевать на все ваши законы».
Факт общеизвестный и общепризнанный: современная мировая экономика находится под жестким контролем спекулятивно-ростовщического капитала. Именно он диктует правила поведения и президентам, и правительствам. Один пример в качестве иллюстрации. Уже более года мировая «политическая элита» толкует о кризисе мировой банковской системы, проводит «саммиты», рассаживается и так, и этак. О чем речь ведете, господа? Какой кризис мировой банковской системы? Кризис действительно есть, и кризис действительно глобальный. Но это не кризис банковской системы. Это кризис реальной экономики, искусственно спровоцированный мировой банковской системой.
В чем суть этого кризиса? Да в том, что государства оказываются уже не в состоянии расплачиваться за кредиты, набранные у ростовщиков, потому что задолженность зачастую зашкаливает за годовой, атои больше, ВВП страны. То есть больна реальная экономика, а вовсе не банковская система. Казалось бы, ее-то и нужно спасать. Ан нет, спасают банки стран-должников. Почему? И куда пойдут эти деньги? Естественно, прежде всего на погашение кредитов, набранныху Мирового Банкира, или хотя бы на погашение процентов по взятым кредитам. Потом на «бонусы» работникам банков за их галерный труд. Ну а что останется (если останется) - на новые кредиты производителям. И эта сказка про белого бычка будет продолжаться до тех пор, пока страна не окажется уже полным банкротом и не пойдет с молотка. Вот тут и явятся уполномоченные г-на Ротшильда. Проведут инвентаризацию собственности государства-банкрота, включая его территорию. Если окажется, что и этого недостаточно, чтобы погасить кредит, превратят в рабов население страны. Как в старые добрые времена превращали в раба несостоятельного должника.
Как видите, ничего нового эти тухлые «мозги» не изобрели. Все их новации свелись к тому, что они превратили деньги из эквивалента стоимости товаров в товар, ликвидировав заодно золотой стандарт денежной единицы, заменив его «фиксингом (лучше бы - фикцией) Ротшильда». Именно это и позволило наводнить мировой рынок долларовой макулатурой, выполняющей функцию мировой резервной валюты, устанавливать произвольные курсы национальных валют по отношению к доллару. И хотя все знают, что доллар «пустой», что внешний долг США превысил отметку 15 триллионов долларов, печатный станок Федеральной Резервной Системы, осуществляющей денежную эмиссию, продолжает исправно работать. Мне скажут: а не явятся ли уполномоченные Ротшильда произвести инвентаризацию собственности и США? Не придется ли им, как и другим странам-банкротам, рассчитываться Аляской или какой-то другой частью своей территории? Нет, не придется, по крайней мере, пока. У них есть, чем рассчитаться. Есть авианосцы, есть кассетные и вакуумные бомбы и много чего другого, способного остудить пыл любой комиссии по банкротству.
На первый взгляд, кажется несовместимым: с одной стороны, стремление транснационального финансового капитала «освоить» (т. е., по сути, колонизировать) пространства и недра России, с другой - бегство российского капитала за рубеж. На самом деле никакой несовместимости тут нет. Российский капитал носит откровенно криминальный характер, а потому в любой момент может быть национализирован. Дабы этого не произошло, его нужно вывести за рубеж, придав ему форму финансового капитала. Для того, чтобы он вновь возвратился в Россию, его необходимо предварительно «отмыть» за рубежом. И лишь пройдя «таинство очищения от грехов», он может вновь возвратиться в Россию уже в добропорядочном виде. И мы вновь будем иметь удовольствие лицезреть светлые лики Абрамовича, Березовского, Гусинского... Ну если не их самих, то их детей и внуков. Разумеется, если позволим Путину и Медведеву реализовать их «экономическую программу».
Вслушайтесь в лексикон нашей политической «элиты». Такое впечатление, что, кроме экономических словарей, они ничего другого не читали, ничем, кроме экономики, не интересуются. Что ж, экономика действительно основа жизнедеятельности общества. Но ведь только основа, способ существования общества, но не само общество. Природа тоже «основа», необходимое условие бытия человека, но природа - это все-таки не сам человек. Не человек для экономики, а экономика для человека. Российская власть думает иначе. В человеке она видит только «производительную силу», создателя материальных ценностей. Эту ее психологию и идеологию хорошо выражает лозунг Путина: «сделать Россию конкурентоспособной».
На человека российская власть смотрит только как на создателя стоимостей. Это предопределяет и ее демографическую политику. Поистине катастрофическое положение, которое сложилось здесь, в особенности в чисто русских регионах, она пытается решить не путем стимулирования рождаемости, создания для этого необходимых условий, а путем завоза рабочей силы из-за рубежа, облегченной процедуры получения мигрантами российского гражданства. Все логично: если человек всего лишь создатель стоимостей, то какое значение имеет, кто этот создатель - гражданин страны или пришлый мигрант?