36 Лабутина Т. Л. Англичане в допетровской России ство. Далее в своем послании Иван обращал внимание королевы на оказанный им английским гостям торжественный прием: «Оказали им честь, приняли и угостили их за государевыми парадными столами» и отпустили «с честью». После обмена послами английским купцам «мы дали такую свободную жалованную грамоту, — продолжал царь, — какую даже из наших купцов никто не получал», надеясь взамен приобрести «великую дружбу со стороны вашего брата и вас и на верную службу всех англичан». Между тем, англичане не всегда добром отвечали на полученные привилегии. Грозный упоминал нарушения в торговле, когда «английские купцы начали совершать над нашими купцами многие беззакония и свои товары начали продавать по столь дорогой цене, какой они не стоят». Указывал на несоблюдение дипломатических процедур: «А до сих пор, сколько ни приходило грамот, хотя бы у одной была одинаковая печать! У всех грамот печати разные. Это не соответствует обычаю, принятому у государей, — таким грамотам ни в каких государствах не верят… Но мы и тут всем вашим грамотам доверяли и действовали в соответствии с этими грамотами»29. И далее царь переходил к освещению того инцидента, который, собственно говоря, и побудил его направить послание королеве. Его возмущало, почему в течение полутора лет не было известий ни от А. Дженкинсона, который первым был посвящен в проект создания союза двух государств, и никакой другой посланник прислан из Англии не был. Между тем, царь предоставил английским купцам новую жалованную грамоту, даровал им «свою милость свыше прежнего». В это время Грозному стало известно, что в Нарву прибыл англичанин Эдуард Гудмен, имевший при себе несколько грамот. Поскольку он вел себя с официальными лицами недостойно, «сказал много невежливых слов», то его задержали, обыскали и изъяли грамоты, в которых, как подчеркивал Грозный, «для унижения нашего государева достоинства и нашего государства написаны ложные вести, будто в нашем царстве якобы творятся недостойные дела». Однако и к этому чиновнику русские власти отнеслись «милостиво», велели держать «с честью», пока не поступит ответ от королевы. Дальнейшие события, как продолжал повествовать Иван Грозный, развивались следующим образом. Вместо ожидаемого царем 29 Послание английской королеве Елизавете / / Иван IV Грозный. Сочинения. СПб., 2000. С. 101–103.

Глава II. <<Английский царь» Иван Грозный и британцы 37 А. Дженкинсона в Москву из Англии прибыл Томас Рандольф, который «все время говорил о торговом деле». Его едва убедили перейти к волновавшему царя вопросу, согласна ли Елизавета на его предложение и каковы намерения королевы. Не добившись от посланника вразумительного ответа, царь отпустил его восвояси, а с ним и своего посла Андрея Григорьевича Совина. Однако последний вернулся из Англии ни с чем. Ко всему прочему, Совин привез от королевы грамоту «обычную, вроде как проезжую». Царь возмущался: «Такие дела не делаются без клятвы и без обмена послами». Он упрекал королеву: «Ты совсем устранилась от этого дела, а твои бояре вели переговоры с нашим послом только о торговых делах». Наконец, в завершение своего послания царь Иван раскритиковал английские порядки, усматривая в них причину подобного поведения королевы. «Мы думали, что ты в своем государстве государыня и сама владеешь и заботишься о своей государевой чести и выгодах для государства, — писал русский самодержец, — поэтому мы и затеяли с тобой эти переговоры. Но, видно, у тебя, помимо тебя, другие люди владеют, и не только люди, а мужики торговые, и не заботятся о наших государских головах и о чести, и о выгодах для страны, а ищут своей торговой прибыли. Ты же пребываешь в своем девическом звании, как всякая простая девица»30. Заключал свое послание Иван еще более решительно: «И раз так, то мы те дела отставим в сторону. Пусть те мужики, которые пренебрегли нашими госу- дарскими головами и государской честью и выгодами для страны, а заботятся о торговых делах, посмотрят, как они будут торговать! А Московское государство пока и без английских товаров не бедно было… Да, и все наши грамоты, которые до сего дня мы давали о торговых делах, мы отныне за грамоты не считаем»31. Вскоре за угрозами царя последовали решительные меры. В 1571 г. Московская торговая компания была лишена права беспошлинной торговли, а также торговли с Востоком. Часть ее имущества конфисковали. В англо-русских отношениях наметилось явное охлаждение. Королева Елизавета пыталась выяснить причину гнева русского царя, высказывая предположение, что, быть может, тому послужил отказ отпустить в Россию нанятых Совиным английских корабельных мастеров, или неоказание «должного почета» самому 30 Там же. С. 103–106. 31 Там же. С. 106.

38 Лабу тина Т. Л. Англичане в допетровской России посланнику? Наконец, королева направила к Ивану так любимого им Дженкинсона. В своей грамоте она утверждала, что посланник «правдиво расскажет» царю, что «никакие купцы не управляют у нас государством и делами, но что мы сами печемся о ведении дел, как приличествует деве и королевне, поставленной пред благим и пре- высочайшим Богом; и что никакому государю не оказывается более повиновения его подданными, чем нам нашими народами». А далее Елизавета подчеркивала: «Чтобы снискать ваше (царя) благоволение, наши подданные вывозили в ваше государство всякого рода предметы, каких мы не дозволяем вывозить ни к каким иным государям на всем земном шаре… И однако же можем утверждать вам, что многие государи к нам писали, чтобы мы прекратили с вами дружбу, но никакие письма не могли нас убедить, чтобы мы перестали пребывать с вами в дружбе»32. Подействовали ли аргументы королевы, или царь успел сменить гнев на милость, но к тому времени он уже возвратил часть утерянных привилегий англичанам. Впрочем, англичане много все же лишились. Как гласила государева грамота, данная в 1572 г. английскому гостю Савелию Гардту «со товарищи», свободно дозволялось торговать с платежом половинной таможенной пошлины везде в России, кроме Казани и Астрахани, куда ходить им не инако, как с царского повеления»33. Из данной грамоты становилось очевидным, что англичане утратили прежнюю монополию. Впредь они должны были платить пошлины, хотя и в половинном размере, а также примириться с конкурентами — купцами из других стран, прибывавшими торговать на Север, прежде всего, голландцами. Между тем, не все устраивало царя и в английских купцах, торговавших в Московии. 20 августа 1574 г. Иван направил королеве Елизавете грамоту, в которой сетовал на «неправедное» поведение ее купцов. Он отмечал, что купец Томас Главер «торговал не аглинскою торговлею только, товарищей своих обманывал, которые не по нашему веленью из иных земель торговали, из Францовские и из Немецкие земли ходилися. И сказывал тебе твой толмач Данило, коли он был в нашей отчизне в великом Новгороде, что он от наших думных людей выразумел, что многие люди аглинские с свеиским против нас стояли и воевали их… и к нашим недругам приставати 32 Грамоты, собранные, переписанные и изданные Ю. Толстым. С. 120. 33 Бантыш-Каменский H. Н. Указ. соч. С. 93.

Глава II. «Английский царь» Иван Грозный и британцы 39 почали к Литовскому и Швейскому… И многие неправды в нашем государстве показали… И ты бы вперед к нам гостям своим ходити велела добрым людям, который б один свой торг знал и правду, а не лазучеством чтоб, не воровством жили в нашем государстве и к нашему… недругу не приставали, а жили б и торговали в нашем государстве…по нашей жалованной грамоте… Всякий торговый человек в чужих государствах промышляет торгом, а не лазучит и не ворует А те были твои люди, дошли по своему воровству и лазучеству и до смертной казни»34. Высказав свои упреки королеве, царь не преминул напомнить, что ждет от ее купцов доставки «доспеху и ратного оружия и меди и олова и свинцу и серы горячие на продажу». Ответ королевы не заставил себя долго ждать. В мае 1575 г. она направила к царю посланника Даниеля Сильвестра с письмом, в котором пыталась оправдать действия своих подданных, проживавших в Московском государстве. «Во-первых, относительно наших купцов вы можете уверить его, что все, что ими было доселе делаемо: вывоз из его государства товаров, запрещенных для продажи, выдача чужих товаров за свои в ущерб его таможен, или продажа товаров в розницу в противность данным привилегиям — не только делалось без нашего ведома или дозволения, но совершенно против нашей воли и желания», — отвергала обвинения в адрес своих купцов королева и далее продолжала в том же духе: «О том же, что наши подданные там торгующие обвиняются в том, что вели себя столь легкомысленно и с таким пренебрежением, что надсмехались над богослужением и вероучением, которые в употреблении у нашего доброго брата и во всей его стране, вы можете сказать, что мы с трудом верим, чтобы кто либо из них столь мало себя уважал, и не думал о том, что там имеет, чтобы решиться подвергать себя очевидной опасности прогневить такого могущественного царя… Но для более полного его удовлетворения в этом отношении… мы повелели., нашим подданным… чтобы… они приложили бы отныне особенное старание, чтобы подобных проступков не было совершаемо». Обратилась королева и к такому щекотливому вопросу, поднятому царем, как участие британцев в военных действиях, направленных против России, на стороне шведов. «Некоторые из наших подданных в последнее время служили королю шведскому в его войнах против него, — признавала Елизавета. Однако то были, на 31 Грамоты, собранные, переписанные и изданные Ю. Толстым. С. 148–151.