218 Лабутина Т. Л. Англичане в допетровской России пехотинцев — стрельцов, то им платили ежегодное жалованье в 7 руб., а также выделяли по 12 мер ржи и овса69. Флетчер указывал на наличие в пехоте наемников (около 4300 человек), среди которых были поляки, турки, датчане, шведы, а также голландцы и шотландцы. Рассказывал он и о вооружении русских воинов. «Вооружение ратников весьма легкое, — свидетельствовал Флетчер. — У простого всадника нет ничего, кроме колчана со стрелами под правой рукой и лука с мечом на левом боку». У некоторых воинов имелись кинжалы, или небольшое копье, висящее на боку лошади. Начальство обзаводится латами. Стрельцы вооружены самопалом («весьма тяжелым»), бердышом на спине и мечом70. Примечательно, что никто из англичан не упомянул о таком войсковом вооружении, как артиллерия. Между тем, как отмечали современные исследователи эпохи Ивана Грозного, артиллерия широко использовалась в восточных и западных походах царя. При осаде Казани были применены пушки «Змей летечий» и «Змей Сверт- ный». В самом городе вплоть до 1565 г. оставались пушки «Сокол» и «Львиная голова»71. Зато англичане с упоением описывали богатое убранство военачальников. Военачальники, писал Флетчер, «в щегольской броне, называемой булатной, из прекрасной блестящей стали, сверх которой обыкновенно надевают еще одежду из золотой парчи с горностаевой опушкой; на голове у них дорогой стальной шлем, сбоку меч, лук и стрелы, в руке копье с прекрасным нарукавником». Их лошади «покрыты богатою сбруей, седла из золотой парчи, узды также роскошно убраны золотом, с шелковой бахромой, и унизаны жемчугом и драгоценными камнями»72. Не забыл Флетчер упомянуть и о съестных припасах русских воинов. Он отмечал, что «царь не дает никакого продовольствия ни начальникам, ни нижним чинам». Поэтому каждый воин обязан иметь с собой провиант на 4 месяца. Как правило, в поход берут сухари, иногда сушеное мясо, или рыбу. Англичанин подчеркивал, что «главные начальники» устраиваются лучше своих воинов, возят с собой палатки и имеют лучшие продовольственные запасы. Примечательно, что высокую оценку состояния русской армии при 69 Флетчер Дж С. 85, 87. 70 Там же. С. 89–91. 71 Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ. соч. С. 154. 72 Флетчер Дж. С. 90–91.

Глава VII. Россия и русские глазами британцев… 219 Иване Грозном давала королева Елизавета. В одном из своих писем- наставлений, адресованных посланнику Боусу, она советовала уведомить шведского короля о том, что «при великих богатствах, которыми обладает царь московский, и при многочисленности боевого его войска как конного, так и пешего, в которой он не уступает ни одному из государей тех стран, королю следует подумать, что даже дорого купленный и невыгодный мир полезнее выгодной и победоносной войны»73. Насколько объективными были оценки англичан о государственном устройстве Московского государства в XVI — начале XVII вв.? Данный вопрос затрагивал в своем труде «Сказания иностранцев о Московском государстве» известный историк В. О. Ключевский, а также некоторые ученые XX столетия. Судя по их высказываниям, все, что касалось оценок климатических, природных условий, а также занятий населения России, то они были вполне достоверными. «Внешние явления, наружный порядок общественной жизни, ее материальная сторона, — отмечал А. Н. Медушев- ский, — вот что с наибольшею полнотой и верностью мог описать посторонний наблюдатель». В то же время, продолжал ученый, и в этой области остается еще много «неточных, сбивчивых показаний». Объяснялось это, прежде всего, незнанием русского языка. Немногие британцы (Дж. Флетчер, Дж. Горсей, С. Коллинс) владели им, а потому чаще всего пользовались сочинениями прежних путешественников по Московии. Отсюда у англичан встречается много заимствований из трудов С. Герберштейна и Олеария. Однако главным источником, из которого черпали англичане свои сведения о Московском государстве, конечно же, служили их собственные наблюдения. И оттого, насколько осведомлен был сторонний наблюдатель о государственной и общественной жизни Московии, насколько близко входил в соприкосновение с государственными деятелями, придворными, чиновниками и простыми людьми, во многом зависела полнота и объективность его оценок. Не последнюю роль играла также продолжительность визита, т. к. многое узнать о жизни другого народа за короткий промежуток времени, невозможно. Таким образом, полностью полагаться на свидетельства англичан о 73 Грамоты, собранные, переписанные и изданные Ю. Толстым // Толстой Ю. В. Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553–1593. СПб., 1875. С. 214–215.

220 Лабутина Т. Л. Англичане в допетровской России государственной и общественной деятельности Московии вряд ли допустимо. «Понятно, как разборчиво и осторожно надобно пользоваться известиями иностранцев о Московском государстве, — подчеркивал А. Н. Медушевский, — за немногими исключениями, они писали наугад, по слухам, делали общие выводы по исключительным, случайным явлениям»74. И, тем не менее, как справедливо признавал ученый, иностранные известия остаются очень важным материалом для изучения истории нашей страны. 2. Русские глазами британцев Англичане, прибывшие в Россию, интересовались не только страной, но, естественно, и ее жителями. Р.Ченслер указывал на бедность русского народа и его неприхотливость к еде и жилищу. «От природы они (русские) привыкают к суровой жизни, как в отношении пищи, так и в отношении жилья, — свидетельствовал он. — Бедняков здесь неисчислимое количество и живут они самым жалким образом… По моему мнению, нет другого народа под солнцем, который вел бы такую суровую жизнь»75. О тяжелом и подчиненном положении простолюдинов России упоминал также С.Коллинс. «Строгое соблюдение постов очень полезно в России, иначе бы государство скоро разорилось, — писал он, — потому что русские крестьяне находятся в совершенном рабстве, заботятся только о том, что наполняет желудок, а все, что они приобретают сверх ежедневных потребностей, отбирают помещики, или их управители»76. О положении простого народа в Московском государстве рассказывал также Дж. Флетчер. В своей книге он посвятил этому вопросу специальную главу «О простом или низшем классе народа в России». Англичанин указывал на бесправное положение простого люда, который не имеет «ни голоса, ни места на Соборе, или в высшем земском собрании, где утверждаются законы и публичные постановления, клонящиеся обыкновенно к угнетению простолюдинов, ибо остальные два класса, т. е. дворянство и духовенство, которые имеют голос в таких собраниях… довольствуются тем, 71 Медушевский А. Н. Введение к книге: Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М., 1991. С. 8, 12–14. 75 Ченслер Р. Указ. соч. С. 64. 76 Коллапс С. С. 5.

Глава VII. Россия и русские глазами британцев… 221 чтобы все бремя лежало на простолюдинах, и что могут облегчить сами себя, сваливая все на них». Флетчер поражался, «до какого рабского состояния» унижены простолюдины не только по отношении к царю, но и к боярам, дворянам, главным чиновникам и всем военным. Его удивляло, что бедный мужик при встрече с кем-либо из знати «должен отвернуться, как бы ни смея смотреть ему в лицо, и пасть ниц, ударяя головою оземь, так точно, как он преклоняется пред изображениями своих святых». Угнетенное положение народа Флетчер усматривал также в отсутствии у него собственности. Земля, движимое имущество, другая собственность, все это принадлежит народу «только по названию» и совершенно «не ограждено от хищничества и грабежа» властей. В результате таких поборов народ вынужден бросать свои деревни и разбегаться по другим местам от «дурного обращения и насилий». Как- то проезжая из Ярославля в Москву, Флетчеру довелось миновать 50 деревень, которые стояли совершенно безлюдными, так как были оставлены своими жителями. Лишенный каких-либо свобод и собственности, русский народ «предается лени и пьянству, не заботясь ни о чем более, кроме дневного пропитания», и в конечном итоге «теряет всякую охоту к работе», заключал Флетчер77. По всей видимости, положение простого народа мало изменилось к лучшему и спустя столетие. Во всяком случае, английский посланник У.Придо в середине XVII века писал и о произволе царя при взимании налогов, и о «рабских свойствах» и тяжелых условиях жизни русского народа78. Особого внимания англичан удостоились русские женщины. А. Дженкинсон полагал, что женщины в России находятся в большом послушании у своих мужей, им «строго запрещено выходить из дома, кроме особых случаев»79. В одной из своих стихотворных поэм Турбервилль подчеркивал, что русские женщины являются затворницами: «Редко — только в церкви или на свадьбе мужчина сможет увидеть богато наряженную госпожу вне ее дома». Причину тому поэт усматривал в ревности мужей: «Русский мнит, что пожинает сам плоды ее достоинств, / Поэтому держит ее взаперти, уверенный, что она не с другим»80. 77 Флетчер Дж. С. 73–75. 78 См.: Архангельский С. И. Указ. соч. С. 127–128. 79 Дженкинсон А. С. 46. 80 Турбервилль Дж. С. 260–261.