Дальше все происходило очень быстро. С диким воплем первый ринулся через болото к муляжу, второй упал на колени в березняке, и Фредрик дернул за лесу с такой силой, что муляж упал. Оторопев, Фредрик поднялся на ноги, и глазам его предстало неизбежное: Эдвард Хавстен провалился в илистое окно и застрял там по пояс, отчаянно крича:

— Юма, Вану и Халин — помогите, тону!

Фредрик зашагал к злосчастному мерзавцу, не забывая при этом следить за его спутником; тот по-прежнему стоял на коленях между березами, и оттуда доносилось его рыдание. Безумный спектакль! Абсурдная драма! Сына засасывает болото, а отец даже не пытается прийти на помощь! А впрочем, сказал себе Фредрик, иначе и быть не могло, такова извращенная логика гротескной игры, в которую он оказался замешанным.

Фредрик осторожно ступал по кочкам, обходя опасные места. В пяти метрах от молодого радиолога остановился и крикнул:

— Не дергайся, черт бы тебя побрал! Не то в несколько минут утонешь. Лежи спокойно, понял, тогда не будет так засасывать!

При виде Фредрика Эдвард Хавстен отчаянно замахал руками и закатил глаза от страха. Он погрузился уже до подмышек, еще немного — и пропадет.

«Пусть погружается к своим нечистым духам», — подумал Фредрик. И тут же одернул себя. Подойдя к муляжу, выдернул из него шесты и бросил два Хавстену, который поспешил ухватиться за них. Третий шест, длиной около полутора метров, он оставил себе. Насколько близко можно подойти к этому гаду? Он провалился чуть ли не в самом опасном месте. Да, нелегкая задача… И Фредрик без особой охоты приступил к ее решению. Все время посматривая на березняк — вдруг папаша затеет какую-нибудь каверзу.

Фредрик лег животом на мокрый ил. Ощутил приятное тепло. Осторожно, метр за метром пополз вперед, проверяя надежность опоры. Местами торф опасно пружинил, и болото глубоко вздыхало под ним.

Хавстен послушно притих и вроде бы перестал погружаться. Обе руки были свободны, глаза испуганно таращились. Фредрик слышал, как он постанывает, бормоча какие-то диковинные имена и фразы.

Все, дальше ползти нельзя. Чтобы вытаскивать из окна Хавстена, нужна более или менее надежная опора. Он протянул Хавстену свой шест, и тот как раз достал до него одной рукой. Начался безумный поединок — кто кого перетянет… Фредрик почувствовал, что скользит вперед, вместо того чтобы вытаскивать из болота Хавстена.

— Остановись, черт возьми! Прекрати, слышишь! Не то отпущу, и оставайся там. Слушай меня! Ложись на живот, постарайся принять горизонтальное положение. Ничего, если в рот набьется несколько килограммов ила. Хочешь выбраться наверх — не думай о сопутствующих неприятностях!

У Фредрика самого был полон рот ила, и он громко чихнул раз-другой. Отполз назад на несколько сантиметров, вбил носок сапога в крепкую кочку. И медленно потянул изо всех сил. Налегая на торф животом, радиолог постепенно выбирался из окна, болото отпускало его с противным чавканьем. И вот уже Эдвард Хавстен ползет к Фредрику, перебирая всеми четырьмя конечностями; этакая перемазанная бурым илом здоровенная рептилия.

Фредрик отполз назад и поднялся на ноги, плюясь и откашливаясь. Стер с одежды руками самые большие комья грязи. Из березняка по-прежнему доносились сдавленные рыдания. Фредрик скосился на чудовище, которое приближалось к нему на четвереньках. Внезапно невообразимым мощным броском Эдвард Хавстен метнулся вперед и сбил Фредрика с ног. Прижатый всей тяжестью противника к торфу, он с трудом повернулся на бок. Лицо его было вымазано илом, и он проклинал себя за то, что не оставил Хавстена тонуть в болоте. Поединок продолжался…

Фредрик уперся коленом в пах радиолога и нажал изо всех сил. Хавстен взвизгнул, точно его хлестнули плеткой, и Фредрик отполз в сторону по скользкому илу. Тут же получил сильнейший удар по скуле, отчего голова запрокинулась и на шее что-то лопнуло. Швы, смутно сообразил он, отбиваясь ногой. Его пинок пришелся по ноге Хавстена пониже коленной чашечки, и радиолог сжался в комок. Пользуясь короткой передышкой, Фредрик пощупал свою шею. Пластырь отстал, кровь стекала на грудь, в глазах рябило. Он выругался так, что по склонам прокатилось эхо, и только приготовился дать отпор новому выпаду Эдварда Хавстена, как услышал чьи-то голоса около вагончика. Оттуда к болоту бежали люди.

Хавстен замер, растерянно озираясь. Если он хоть что-то еще соображает, должен понимать, на чьей стороне перевес, подумал Фредрик. И сел на торф; ноги отказывались его держать.

Словно в тумане он увидел, как Эдвард Хавстен подпрыгнул, издал дикий крик, прокатившийся по всему ущелью, и сиганул прямо в самое широкое окно. Несколько секунд оттуда доносился шум и плеск, потом болото с глубоким вздохом сомкнулось. Тишина… Эдвард Хавстен исчез…

Он лежал на скамье в вагончике. Тур Мейсснер очистил рану на шее, наложил повязку. Рядом стояли Стивен Прэтт, Юлия Хурнфельдт, студенты Грепстад и Фернер, Сесилия Люнд-Хэг. Все бледные, серьезные, молчаливые. Когда Мейсснер выполнил свою задачу, Фредрик сел, осторожно улыбнулся и спросил:

— Случайно здесь не найдется бутылки красного вина? Хотелось бы нейтрализовать ил, которого я наглотался.

— Черт возьми, Юлия, — подтолкнул ее Стивен. — Как мы могли забыть — волшебное тонизирующее средство Фредрика Дрюма!

Все облегченно рассмеялись, потом разом заговорили, перебивая друг друга. Град вопросов обрушился на Фредрика, но он приподнял руки и покачал головой.

— Позже, — сказал он, — не сейчас. История слишком сложная, чтобы излагать ее здесь. Подождите, пока мы не вернемся вниз, в гостиницу.

Внезапно он что-то вспомнил и вскочил на ноги.

— Где папаша? Куда подевался Лиллейф Хавстен?

Но никто не видел Хавстена-старшего. Фредрик выбежал из вагончика, остальные последовали за ним. Вот и березняк. На земле среди деревьев лежала скорченная фигура, она дергалась, будто в судорогах, издавая жалобные звуки. Фредрик толкнул ее носком сапога.

— Вставай, Хавстен! — скомандовал он.

— Мириа, Юма и Халин, пощадите! — всхлипнул Хавстен-старший. — Я же все-е время во-озражал, з-за-знал, что ни-ичего не выйдет. Отправьте меня домой к Ми-мириа, Юма и Ха-алин!

Он явно не собирался вставать.

Тур Мейсснер и Юн Фернер нагнулись и подняли его. Хавстен мешком повис у них на руках, искаженное лицо его было расписано грязными разводами, ноги не держали. Когда его отпустили, он опять осел на землю, словно лишенный хребта.

— Черт! — выругался Юн Фернер. — Придется нести его на руках к машинам.

— Есть лучшая идея, — пробурчал Фредрик. — Вагончик надежно запирается, верно? Оставим его там до утра, пусть полиция забирает. Ему полезно провести ночь в обществе двух обезглавленных тел. На мой взгляд, лучшей кары не придумать для этого суеверного мерзавца.

Его предложение было одобрено, но тут Хавстен сразу ожил. Поднялся на ноги, прижал ладони к лицу.

— Н-н-нет! Я п-пойду. Слышите, п-пойду с вами. Только не оставляйте м-меня вместе с бель-бельгийцами! — Он зарыдал.

— Черт подери, ну и ну! — тихо сказал Тур Мейсснер, обращаясь к Фредрику; тот кивнул.

— Да уж, куда там, — произнесла Сесилия Люнд-Хэг.

Видя, что Фредрик с трудом стоит на ногах, Стивен взял его под руку. Юлия поспешила поддержать Фредрика с другой стороны.

— Спасибо, — прохрипел он.

Только вся компания тронулась с места, как Фредрик заметил что-то желтое на кочке поблизости. Остановился, глядя с удивлением: кукла, та самая, которую он подобрал на поверхности Ослофьорда. Освободился от руки Юлии, нагнулся, подобрал куклу и сунул ее за пазуху.

— Барек, — пробормотал Фредрик, снова беря Юлию под руку.

Теперь можно было спускаться к машинам.

Ночь, четверть второго, в гостинице «Савален» царит кавардак. Подъехали автомобили с необычными пассажирами из ущелья Рёдален, и Фредрик обратил внимание на стоящие у самого крыльца две полицейские машины. Значит, Хегтюн, как и велел ему Стивен, вызвал полицию.