— Что это?

Кейтлин мило улыбнулась.

— А как ты думаешь?

Мейсон открыл конверт и вытащил чек.

— Да будь я проклят! — На его лице отразилось изумление.

— Чему ты так удивляешься? — дерзко поинтересовалась Кейтлин. — Разве ты приехал не за этим?

— Тебе чертовски хорошо известно, зачем я приехал. Я думал, мы с тобой снова прогуляемся в город.

— Жаль, что разочаровала тебя, — лицемерно покаялась Кейтлин, отлично знавшая, что в голосе ее нет и тени сожаления.

— Где ты взяла деньги? — требовательно спросил Мейсон.

Она надменно вздернула подбородок и отрезала тоном, каким ее предки-плантаторы, наверное, разговаривали со слугами:

— Тебе заплатили — и это все, что тебя касается.

— Во что ты впуталась?! — прорычал Мейсон, хватая ее за плечи.

— Впуталась?.. — повторила Кейтлин, недоуменно поднимая брови и стараясь скрыть возбуждение, которое охватило ее от прикосновения Мейсона. — Что ж, дай вспомнить... Уж не ограбила ли я бензозаправку или банк? Вроде бы нет... Нет, точно — не грабила.

— Хватит дурачиться! Говори, откуда эти деньги!

— Я ведь ранчеро, — напомнила она.

— У тебя нет скота на продажу.

— Тебе это неизвестно, Мейсон Хендерсон.

— Уж это-то мне прекрасно известно.

— Как же я забыла? — продолжала издеваться Кейтлин. — Великий Мейсон Хендерсон всегда знает все. Так же, как точно знал, когда можно предъявлять права на мое ранчо. Что ж, ковбой, на сей раз тебе не повезло.

— Итак, ты не собираешься признаваться, откуда взяла деньги.

Их взгляды — его, твердый как сталь, и ее, насмешливо вызывающий, — скрестились.

— Валяй, Мейсон, гадай, — пропела Кейтлин. — Сколько угодно!

Они смотрели друг на друга в упор: откровенно дерзкая девушка с вызывающе блестящими глазами и привлекательный мужчина, раздосадованный тем, что его оставили в дураках. Пальцы Мейсона сжались на плечах Кейтлин, и он резко притянул ее к себе. У Кейтлин на миг зашлось сердце: она было решила, что он хочет ее поцеловать. Но Мейсон столь же внезапно ее отпустил.

— А как будет со следующим взносом, а, Кейтлин?

— К чему об этом тревожиться сейчас? — отозвалась она так беззаботно, как только могла.

Кейтлин с улыбкой смотрела, как набирал высоту самолет Мейсона. Она сияла, она расцвела на глазах. Да, конечно, следующий взнос не за горами, и даже под угрозой смерти Кейтлин не смогла бы сказать, как собирается выплатить его. Но об этом еще будет время побеспокоиться. Сегодня же она просто радовалась тому, что в первый раз переиграла Мейсона.

На следующий взнос денег у Кейтлин не было. Она надеялась продать скот, но он не был готов для продажи, а ничего ценного у Кейтлин не осталось. Ей пришлось скрепя сердце согласиться на поездку в город.

Мейсон повел ее в один из самых дорогих бутиков. Оформление магазина — от золотых букв на полированном дереве двери до единственного, но очень красивого платья в витрине — подчеркивало его фешенебельность.

На тротуаре Кейтлин остановилась.

— Нам сюда? — В голосе ее звучало удивление.

— Опасаешься, что не сможешь отыскать здесь хоть что-нибудь себе по вкусу?

— Что-нибудь по вкусу твоей подруги, — поправила Кейтлин. — Ну конечно, Мейсон, что-нибудь здесь да найдется.

— Даже если мы уйдем отсюда с пустыми руками, это неплохое местечко для начала.

Каждый раз он удивлял ее заново.

— Откуда ты вообще знаешь об этом бутике?

Мейсон весело подмигнул.

— Не похоже на популярный у ковбоев магазин?

— Не очень. Так как ты узнал?

— Случайно. Так же, как попал в нефтяной бизнес.

Само собой, пассии Мейсона подходит только самое лучшее, зло думала Кейтлин, входя в бутик. Ее неприязнь вызывали не вещи, которыми Мейсон мог одарить любимую женщину, а сам факт готовности дарить этой особе нечто исключительное, что свидетельствует о таком же исключительном отношении к ней. Должно быть, эта дамочка много значит для Мейсона, мучилась ревностью Кейтлин.

Их встретила изящно одетая продавщица. Минуты не прошло, а они уже рассматривали платья. От лучших модельеров, уверяла продавщица, каждое — единственное в своем роде.

Одно платье выделялось из всех. Мечта, а не платье. Переливчатая зеленая органза, корсаж усыпан крохотными жемчужинками, рукава — из тончайшего кружева. Мейсон потребовал, чтобы Кейтлин примерила его. Она отобрала еще несколько нарядов, уже зная, впрочем, что зеленое платье вне конкуренции.

Мейсон вызвался присутствовать при примерке, но Кейтлин решительно осадила его, заявив, что есть кое-что, не входящее в их договор. И ему пришлось смириться.

Когда Кейтлин выпархивала из примерочной в очередном платье, Мейсон ничего не говорил — словами. Вместо языка говорили взгляды. Взгляды, скользящие по тонкой фигурке Кейтлин; взгляды, от которых кровь Кейтлин кипела.

Зеленое платье она приберегла напоследок. Когда девушка посмотрелась в зеркало, то не поверила глазам. Платье было сшито словно специально для нее: подчеркивало достоинства фигуры и в то же время намекало на плавные изгибы там, где, по мнению Кейтлин, выпирали кости. Цвет платья усилил цвет ее глаз, изумрудами сияющих на загорелом лице.

Кейтлин знала, что никогда не была так красива. Если бы она могла позволить себе пожелать одну-единственную вещь, ею стало бы это платье.

— Кейтлин?

— Сейчас...

Но она не сдвинулась с места. Одна половина Кейтлин жаждала, чтобы Мейсон увидел ее в этом туалете, увидел красавицей. Другая же твердила, что он ни в коем случае не должен видеть ее в платье, предназначенном другой.

В данном случае я манекенщица — раз, и платье меряю не ради своего удовольствия, а выполняя договор, — два. Поэтому все посторонние мысли надо гнать прочь. Медленно, испытывая и смущение, и гордость, Кейтлин покинула примерочную.

— Я уж начал думать, не заснула...

Он увидел Кейтлин, и слова замерли у него на губах. На лице его медленно проступало выражение, заставившее Кейтлин смутиться, и в то же время выражение это привело ее в экстаз.

Мейсон онемел примерно на минуту. Кейтлин стояла под его жаждущим взглядом, стараясь скрыть внутренний трепет. Сердце бередили желание и гложущая душу тоска. Внезапно ясно и остро ощутила Кейтлин зов плоти.

— Платье идеально подходит мадам! — заверещала продавщица, но Кейтлин ее не слышала.

Ее глаза были прикованы к Мейсону. Облизнув губы, она спросила:

— Тебе... нравится?

— Нравится?.. — Голос его звучал хрипло.

— Платье. Ты... ты не сказал, нравится ли тебе.

Вместо ответа Мейсон схватил ее за руку и подтолкнул к примерочной.

— Что ты делаешь? — забеспокоилась Кейтлин.

— Мы оценим его вместе.

Чуть раньше Кейтлин сумела отказать Мейсону, когда он собирался пойти в примерочную вместе с ней, но теперь между ними возникло нечто, чего не было в тот момент. Чувственность витала в воздухе, незримое, но прочное лассо страсти связывало их воедино.

Кейтлин позволила Мейсону завести ее в примерочную, позволила взять за плечи и поворачивать, как манекен. Ее трясло так, что он не мог не заметить.

— Мейсон...

Она смотрела не на платье, а на их — его и свое — отражение в зеркале: Мейсон позади, ее макушка касается его подбородка Крепкий широкоплечий ковбой и хрупкая нежная девушка.

— Ты хоть догадываешься, как выглядишь? — Голос его стал еще более хриплым.

— Как? — прошептала Кейтлин.

— Ты прекрасна.

Губы его коснулись ее волос, глаза же, затуманенные желанием, остались прикованными к отражению глаз Кейтлин. Она, даже если бы захотела этого, не смогла бы отвести взгляда, но Кейтлин и не хотела. Тело ее пылало, ничего в мире не хотелось ей больше, чем повернуться и оказаться в объятиях Мейсона. Но в то же время внутренний голос нашептывал ей, что, случись это, — и она непременно пожалеет.

— Прекрасна, — повторил Мейсон, — так прекрасна...

Ладони его легли на грудь девушки, и соски Кейтлин мгновенно отвердели.