Эвелин Кленгель-Брандт

Путешествие в древний Вавилон

Предисловие

Предлагаемая вниманию читателей работа ассириолога из ГДР Эвелин Кленгель-Брандт призвана удовлетворить растущий интерес к истории Древнего Востока и особенно тех его регионов, которые были колыбелью цивилизации. Эта книга сочетает в себе доступность изложения с высоким научным уровнем и тем самым заполняет, хотя бы отчасти, имеющийся в нашей научно-популярной литературе досадный пробел^[1].

Вместе с тем книга, охватывающая столь громадный промежуток времени (более двух тысячелетий!), разумеется, не может при своем весьма скромном объеме осветить все вопросы, представляющие интерес для читателя, хотя некоторые из них заслуживают более пристального внимания. Есть вопросы, по которым точка зрения советских ассириологов расходится с мнением автора. Наконец, за последние годы ряд проблем получил в науке новое освещение. Все эти обстоятельства учтены в настоящем предисловии (кое-какие частные замечания читатель найдет в постраничных примечаниях).

Как в специальных, так и в популярных работах по истории древнего мира читатель обнаруживает большое количество дат. Немало их и в книге Э. Кленгель-Брандт. Читатель-неспециалист в большинстве случаев просто принимает их к сведению, не задумываясь о степени достоверности датировок. Более дотошный читатель может обнаружить, что в разных работах одно и то же событие датируется по-разному, и станет негодовать по этому поводу. А читателя-специалиста такое расхождение нисколько не смущает. Дело в том, что проблема абсолютной хронологии — поныне одна из самых сложных и спорных в исторической науке. Затруднения и споры порождаются тем обстоятельством, что в ранней древности не существовало счета времени от какого-либо мифического или реального события, т. е. эры. Хотя и в наше время существует несколько разных «эр» (от «рождества Христова», от «хиджры», от «сотворения мира»), датировки по этим эрам легко переводятся одна в другую. Но в древности существовало очень много разных и никак не связанных друг с другом способов счета времени. Описывать их все невозможно и не нужно. Скажем лишь, что в Южной Месопотамии (т. е. в Вавилонии) в интересующее нас время каждый год получал определенное название — по важнейшему событию данного года. Например: «Год, когда был построен такой-то храм», или «…когда был проведен такой-то канал», или «…когда был разрушен такой-то вражеский город» и т. п. В Ассирии годы назывались по именам особых, ежегодно сменяемых чиновников-эпонимов. Велись специальные списки этих датировочных формул и эпонимов. Списки и служили для отсчета времени. За многие века списки частично утрачивались, накапливались всевозможные ошибки, возникавшие при переписке. Иной раз происходила и сознательная фальсификация списков — чтобы исключить «нежелательные» царские династии или события. Списки дошли до нас с пробелами, величину которых можно оценить лишь приблизительно. К тому же вавилонский календарь был лунным, поэтому продолжительность вавилонского года была меньше истинного (солнечного) года. В связи с этим приходилось время от времени вставлять в год дополнительный тринадцатый «високосный месяц». Он вводился по усмотрению царя (лишь с VI в. до н. э. стали придерживаться определенной системы).

Ясно, что соотносить такие списки с нашей хронологической системой допустимо только в том случае, если есть возможность датировать какое-либо упоминаемое в них событие с абсолютной точностью. Лучше всего для этой цели подходят солнечные затмения. Затмения (особенно полные) случаются редко, а их даты могут быть точно вычислены. К сожалению, такую хронологическую привязку удалось осуществить лишь для I тысячелетия до н. э. Благодаря этой привязке и сравнительно хорошей сохранности датировочных списков возможная ошибка в датировке событий I тысячелетия до н. э. не превышает одного-двух лет, и в целом хронология данного периода является общепринятой.

Значительно хуже обстоит дело с хронологией II тысячелетия до н. э. Здесь в качестве астрономической привязки удалось использовать лишь древние записи наблюдений планеты Венеры. Наблюдения эти были весьма несовершенны, а датировочные списки дошли, естественно, в плохом состоянии, с большими пробелами. В зависимости от того, как оценивается возможная ошибка древних наблюдателей (а также по ряду других соображений), получаются три разные хронологические схемы («короткая», «средняя» и «длинная»). Разница между ними составляет около 64 лет в ту или иную сторону, а для начала II тысячелетия до н. э. — около 100 лет. В советской науке принята «средняя хронология», в которой за опорную точку взята дата правления вавилонского царя Хаммурапи — 1792–1750 гг. до н. э. По изложенным выше причинам дата эта — условная, с возможной ошибкой примерно ±64 года.

Понятно, что для III тысячелетия до н. э. возможная ошибка превышает ±100 лет, а для IV тысячелетия до н. э. размер ошибки нельзя даже представить. По этому серьезные ученые, говоря о IV тысячелетии до н. э., вообще избегают конкретных дат. Встречающиеся иногда (главным образом в научно-популярных сочинениях) даты типа «3826 год до н. э.» свидетельствуют лишь о непомерных претензиях авторов этих сочинений.

В последнее время стал широко применяться физический метод датировки по радиоактивным изотопам углерода. Углекислый газ воздуха всегда содержит некоторое количество этих изотопов. Углекислый газ усваивается из воздуха растениями при их жизни, входя, например, в состав древесины. После прекращения жизни дерева усвоение углерода (в том числе и его радиоактивных изотопов), естественно, прекращается, а уже усвоенные радиоактивные изотопы постепенно подвергаются распаду. Современные физические методы позволяют подсчитать количество радиоактивного углерода, который остался в деревянном предмете, найденном при археологических раскопках, и тем самым определить время, прошедшее с момента, когда дерево было срублено. К сожалению, при этом получаются неустранимые пока ошибки в десятки или даже сотни лет, так что радиоуглеродный метод может применяться лишь ограниченно и с большой осторожностью.

Все эти соображения читателю следует иметь в виду, когда он встречается с датировкой событий древней истории.

Читателя, естественно, интересует вопрос о том, какое отношение имеет современное население Месопотамии (т. е. Ирака) к тем ее древним обитателям, о которых идет речь в этой книге. Для разъяснения этого вопроса необходимы некоторые предварительные замечания.

Вообще говоря, историческая преемственность между народами может быть трех видов: биологическая (антропологическая), языковая и культурная. Возможно, разумеется, и соединение двух или трех видов преемственности.

Касаясь первого вида преемственности, следует подчеркнуть, что любой из современных и древних народов (за исключением немногочисленных географически изолированных групп) есть результат смешения нескольких (чаще всего — многих) племен и этносов. «Чистокровность» существует лишь в животноводстве и в человеконенавистнических бреднях расистов. Поэтому можно говорить (да и то с большой осторожностью и не всегда) лишь о преобладающих этнических компонентах, слияние которых образовало данный народ.

С языками дело обстоит иначе. При слиянии разноязычных этносов слияния языков не происходит. Один из языков вытесняет все остальные. Причины, по которым один из языков берет верх, могут быть весьма различными: численное, культурное или политическое преобладание носителей данного языка, религиозные мотивы, соображения удобства (легкость усвоения, расширение возможностей общения), наконец, те или иные случайные обстоятельства. Вытесненные языки, однако, бесследно не исчезают. Отдельные слова таких языков, а иногда и некоторые грамматические особенности, входят в состав языка-победителя. В каждом языке можно проследить несколько временных слоев, определяемых элементами из языков-предшественников (субстрат) и более поздними заимствованиями (адстрат). Лингвистические исследования, таким образом, служат важным подспорьем при изучении истории народа, особенно если другие источники скудны или вообще отсутствуют.