— Ага, поймал, — наконец-то подтвердил я, когда моя рука обхватила подсумок. После чего осмотрелся в поисках цели. Не было видно явных следов подземного монстра, но само по себе это ни о чем не говорило; я уже знал, что он однозначно вернулся к снеголайнеру. По правде говоря, я был столь сконцентрирован на этой мысли, что не замечал реальную опасность, пока не стало почти слишком поздно.

— Шабмас, — заорал я, внезапно заметив говорящий сам за себя вал снега в паре метров от того места где я ожидал его увидеть, — берегись!

Лед около механических ног "Часового" начал вздыматься, огромная туша гигантского червя вырвалась из-под снега, его пасть была неприлично разинута.

Шабмас мгновенно отреагировал, направив мощность в ноги и подпрыгнул, ударив по уродливой морде нида, захватывающе продемонстрировав мастерство вождения, равное которому я редко видел с тех пор. "Часовой" приземлился в паре метров дальше и пошатнулся, гироскопы истерически визжали, пока Шамбас силился поймать равновесие. Мавлок повернулся к нему и с ослепительной ясностью я внезапно осознал что произошло: отвратительная тварь не могла отличить механическую поступь от естественной и приняла его за добычу.

Слишком хорошо чувствуя на себе внимание сотен пассажиров снеголайнера, ожидающих от Героя Империи спасения их шкур, не говоря уже об осажденном пилоте, я отчаянно осматривался в поисках какого-нибудь отвлекающего маневра, который бы дал время Шамбасу хотя бы вернуть контроль и позволил другим пилотам эскадрона выстрелить[115]. К счастью, меня посетило вдохновение: воспламенить одну из гранат Юргена было вопросом мгновения, как и запихнуть подсумок с ними под проволочную обвязку ближайшей группы бочек с топливом. Пары ударов цепным мечом было достаточно, чтобы разорвать держащие их на громыхающем краулере ремни и менее чем через секунды вся связка начала подпрыгивать по льду.

Уловка превзошла все мои самые смелые ожидания. В лучшем случае я надеялся просто отвлечь зверя и возможно причинить какие-то незначительные повреждения взрывом и последующим пожарищем; но, несомненно, сбитое с толку подпрыгивающими бочками, существо, очевидно, приняло причудливую связку за добычу. Развернув голову броском, тварь сделала выпад в сторону канистр с прометием и в один миг проглотила их. Секунду спустя змеиные очертания забились в конвульсиях, когда гранаты детонировали внутри пищевода и пролитый из разорванных емкостей прометий воспламенился. Волна огня вырвалась из его пасти, и существо рухнуло на лед, где билось несколько секунд, обвитое распространяющимся пламенем, после чего постепенно затихло.

— Хорошая работа, сэр, — сказал Юрген, его голос в комм-бусине тонул в истерически радостных воплях окружающих его гражданских.

— Спасибо, — еще одна волна принесла голос Шамбаса.

— Не за что, — ответил я, стараясь говорить как можно скромнее, — а может быть, теперь кто-нибудь остановит эту долбанную штуковину, чтобы я мог вернуться в тепло?

Глава двадцать третья

Не удивительно, что на данный момент с меня хватило минимальных удобств сенголайнера и я решился продолжить наше путешествие в несколько более ограниченном, но, по крайней мере, успокоительно знакомом, отсеке "Химеры". С другой стороны, протокол и тот факт, что из-за меньшего размера командного отделения[116], оставалось место, означало путешествие с Суллой. Но даже сейчас перспектива оказаться в ее компании до конца путешествия казалась приемлемой доплатой за дополнительную безопасность в виде тяжелых болтеров ББМ[117] . Я не особо ожидал еще одной атаки, после столь решительно отбитой последней, но с нидами никогда нельзя было ни на что положиться, и у меня не было настроения единолично укладывать еще одного бегемота.

К счастью, Сулла вроде бы всецело была занята координацией эскорта, особенно, учитывая склонность пилотов "Часовых" делать все, что им вздумается, не особо утруждая себя посоветоваться сначала с ней, так что я был избавлен от худшего — от ее чрезмерного энтузиазма. Или что еще лучше, даже хотя вокс и ауспекс системы командной "Химеры" подобающим образом предоставляли ей полностью всесторонний анализ тактической ситуации, она упорно сохраняла привычку из дней командования взводом, ездить в башенке большую часть путешествия, наполовину высунувшись из люка, откуда могла непосредственно наблюдать за окружением и выступать видимым ориентиром для подчиненных. (Хотя я мало что мог сделать с тем фактом, что Юрген присоединился ко мне, и его присутствие в замкнутом пространстве пассажирского отсека было кое-чем, что трудно игнорировать).

— Похоже, что вас ожидает теплый прием в Подльдове, — сказала она, в один момент, когда почтила нас своим присутствием, возможно привлеченная внутрь запахом свежего танна, которую нацеживал себе один из солдат, пользуясь самоваром в углу[118], рядом с оружейной стойкой.

— Да? — спросил я, раздумывая над тем, куда она, во имя Трона, клонит, с благодарностью отогревая руки (за исключением аугметических пальцев), обхватив врученную мне Юргеном кружку. В трясущемся транспортном средстве было намного теплее, чем снаружи, но внутренний обогреватель едва ли пользовался спросом у валхалльцев, и я все еще ощущал, что на мой вкус тут намного прохладнее.

— Конечно да, — сказала мне Сулла, втиснув себя в узкую щель между консолью ауспекса и шкафчиком с боеприпасами, где она могла насладиться своим напитком, не пролив большую часть от тряски гусениц.

— Все в снеголайнере, у кого есть портативные воксы, без остановки рассказывают о том, как вы в одиночку убили эту зарывающуюся тварь.

Он взглянула на вокс-оператора, который в подтверждение кивнул, и мой желудок внезапно скрутило от нехороших предчувствий. Конечно же, моя собственная комм-бусина была настроена только на командную частоту, так что болтовня гражданских шла мимо меня, но его работой было отслеживать все передачи, так что он знал точно.

— Кастеры и принт-журналисты забьют весь паркинг для краулеров, когда мы приедем.

— Хорошо, — решительно произнес я, — тогда мы оторвемся от конвоя, как только достигнем охраняемого периметра и направимся прямо в гарнизон СПО.

В большинстве случаев я был не против оказаться центром внимания, за исключением, пожалуй, только перестрелок, но в данный момент, последнее чего я желал, оказаться окруженным толпой раззявивших пасти идиотов с их имбецильными вопросами. Горячая еда и огромный бокал с амасеком казались мне намного более привлекательной перспективой. Сулла несколько странно посмотрела на меня, тогда я добавил:

— Мы сможем все это сделать потом, во время небольшого простоя перед дорогой обратно.

Не повредит показаться заботящимся в первую очередь о солдатах, а не о себе; все это помогало им сосредоточиться в деле прикрытия моей шкуры, когда в этом возникала необходимость.

— Можем, — согласилась она, несомненно, в нетерпении как можно быстрее опять наброситься на нидов.

Без происшествий мы достигли Подльдов, как раз когда сумрак начал ложиться на бесконечные снежные поля[119]; этим видом я мог насладиться (в той мере, насколько это было возможным для человека, переставшего от холода ощущать свои конечности) из люка в башенке командной "Химеры". Сулла оставила свое любимое возвышение для обмена формальными любезностями с силами местной обороны. Я ненавидел снова выставлять лицо на замораживающую температуру, но ощутил, что не повредит дать местным СМИ шанс сделать пикт или два, в качестве утешительного приза за отвергнутые мной интервью. (И которые они, вероятно, все равно получат).